Нейронная одержимость

— Батареи проверь, воин. Нет, это диагностические порты. Но ты же не взял нейрошунт?

— Кто берёт на штурм кабеля нейроинтерфейсов?

— Ну разумеется, дорогой, — склоняет головку Ада, и хотя её глаз не вижу, но улыбка у неё весьма ехидная.

Так, батареи должны оперативно меняться. Вряд ли солдат бы устраивала необходимость разборки всего агрегата… так, вот это похоже на задвижку. Щелчок — и коробка первой батареи летит мне под ноги, звучно ударяясь о бронированный сабатон (точнее — его местный аналог).

— Не раздроби ступни. Я не смогу тебя поднять наверх, да и кукла вряд ли окажет тебе такую услугу. А наверху тебя уже ждут гридни.

— Кстати о них, — переключаюсь на канал связи с Ирой. — Как ты там?

— Напряжённо, — лаконично отвечает мнемотехник. — Дела плохи, Адри. Надеюсь, вы закончите как можно скорее.

— Попробую, боярыня.

Я даю отбой. Подтаскиваю «стрекозу» к остаткам своей и облегчённо выдыхаю — батарея цела. Правда, в новом варианте она только одна, и мне остаётся надеяться, что рюкзак вытащит меня наружу. Синхронизирую имплант с мерно гудящим рюкзаком. Пока программы свыкаются друг к другу — проверяю сундучок. Тут куча каких-то брошек, амулетов и прочего добра серебром — но всё утащить не смогу. Что ж, раз делать всё по канону — нужно брать два десятка колец. И амулет для Ирины. Кольцо, пожалуй, она может воспринять немного странно.

Тоновый сигнал подсказывает — синхронизация завершена, рюкзаком можно пользоваться. Последний раз оглядываю склеп. Раскладываю крылья — даже с одной батареей они гудят куда громче прежних. Разгорающийся свет подсвечивает весь склеп, все трещины и вывалившиеся арматуры. Ада, вздыхая, отворачивается, и даже кукла вскидывает руку, прикрывая искусственное зрение. Подмигиваю биомеху и прыгаю — а дальше крылья берут на себя работу, утягивая меня подальше.

И пока крылья утаскивают меня всё ближе к буре клинков, я отчаянно пытаюсь вспомнить, где же раньше слышал о мече Скофнунг и слышал ли вообще.

Глава 19 ???????

в которой повелитель приказывает, церковник лезет не в своё дело, а у мнемотехника не получается

Шпиль улья Балагурово. Квартира Ирины

Фоновый шум Пургатории почти не отвлекал Ирину. Скорее, как «розовый шум» — настраивал на рабочий лад. Вообще, перемещаться в киберпространство было совершенно необязательно — любой профессионал высокого класса мог контролировать даймонов и без входа в сеть. Но тут, в цифровом Чистилище, девушка могла окружить себя ещё более комфортной обстановкой и ещё большим количеством мониторов. Всё лучше, чем прислушиваться к топоту и спорам соседей, боясь пропустить штурмовую группу, выбивающую двери.

А схватка… пылала ярко, и блондинка запретила себе следить за ней. Виртуальные мониторы были слишком активны для «небольшого шума», обещанного некогда Адрианом. Камеры, установленные на арках, показывали полуразрушенное поместье, выбрасываемых людей и биомехов. Разбитым светильником вспыхивала изнутри практически уничтоженная стеклянная крыша от выстрелов. Ирине оставалось с бессильной яростью наблюдать, как сторожевой даймон упускал всё новые и новые доносы о столкновении в подулье.

— Господи, вечер пятницы! Вы можете винища или браги перебрать и уснуть? Или хотя бы посмотреть на бесплатное зрелище, не вызывая законников? Ветчина!

На ровном месте закружился вихрь багровых песчинок, и очередной бес материализовался рядом с креслом мнемотехника. Нелепое подобие человека с механическими лапами — и лучший бот для рассылки бессмысленных рекламных сообщений. У Ирины были свои планы, связанные с продажей его каким-нибудь Каллиникам, Комнинам или хотя бы их младшим домам. Она искренне надеялась обойтись чем-то более простым — но просто так сдаваться было не в её характере. И пришло время Ветчины.

— Да, госпожа, — утробно прорычал бес.

— У тебя в запасе ещё остались шутки, автоматически оценённые как привлекательные?

— Тринадцать вариантов. Но осмелюсь предположить, что четыре шутки о котах плохо отвлекут население стоп. Даже если стопы у шпиля Балагуровых.

— Ты просто плохо знаешь тепломыслящих, — отмахнулась Ирина.

— У меня нет ответа на этот вопрос.

— Я знаю. Подбери альтернативную подборку. Залезь в базы данных фотографий и вбрось полуголых девиц, или панорам улья — да хоть что-нибудь!

— У меня не было собранной базы сообщений, — озадаченно проскрипел Ветчина.

— Ты новостной бес — так создавай новости, чтоб тебя Разбитый побрал!

— Слушаю и повинуюсь. Создавать новости, — поклонился бес и исчез во тьме.

Девушка покосилась на рычаг. Небольшая пакетная программа, очень круто влияющая на жизнь всего шпиля. Тринадцать отборных бесов, забивающих информационные потоки полным мусором. Замедление обмена информации на всех уровнях, после которого пару часов сообщения можно будет доставить лишь курьерами. Атомное оружие киберпространства. Нет, за такое её могли развоплотить — не посмотрев ни на высокое происхождение, ни на былые заслуги. Не для того она в своё время выпрыгнула на ходу из паланкина и обдурила родственников.

— Думай, великородная дура, думай!

Ложные новости? Сделано. Шутки из числа наиболее дурацких? Ветчина уже выбирает ложкой дно септика в поисках последних тем. Ложная тревога в Арках, отвлекающая ударную группу быстрого реагирования? Уже отменена. Может, устроить небольшую аварию?

— Чёрт, с этим стоило заранее подготовиться.

Сторожевые бесы, отслеживающее открытие «боевых» ворот гридниц, завыли протяжно и разом. Все дружины Арок вышли на боевые тревоги — и теперь уже совершенно неважно, ради головы Адриана или нет. Теперь они могут увидеть сражение воочию — и вряд ли захотят остаться в стороне.

— Надеюсь, Адри, оно того стоило, — проворчала Ирина и запустила последние «призрачные» преступления.

Шпиль улья Каллиник. Кельи духовного ордена Птицы

Дело не двигалось. Никаких новых зацепок. Никаких новых доносов. Единственной ниточкой был экзарх Лассо и его грехи — но все материалы высшие иерархи ордена Каллиников спрятали под замок. Белькаллин не впервой сталкивался с таким. Мирские и духовные дела не всегда расследовались легко — иногда приходилось месяцами ждать, когда расставленные силки зазвенят, говоря о пойманной информации. Но ожидание выматывало, и кафолик занялся более простыми делами.

Доносы шли на его почту крупными пачками. Грамотные и полностью неграмотные. Содержащие чёткие данные о месте и времени преступления — и растекающиеся мыслию по древу. По большей частью их нужно было просто отправить в корзину или младшим клеркам для составления отписок. Но вот некоторые Анастас передал подчинённым или в другие ветви ордена Птицы.

Некогда ряд могучих ересей были разоблачены из-за вот таких анонимных писем — да что там ересей! Аббат Велизарий Уар четыре года назад получил гневный донос, что-де на улицах его стоп какой-то вконец скурвившийся жилец продаёт степняцкую твирь-траву в количестве (всего-то навсего) половины пуда. Велизарий не поленился съездить на месте — и действительно, означенный идиот носился с тюком травы, предлагая её каждому встречному. Степняк наслышался от родичей легенд про богатство Нижнедонска и любовь его жителей к дурману — вот и решил озолотиться. В итоге он ушёл на перековку в биомеха, а вот Велизарий — на повышение.