Незабываемость

Миссис Уильямс сглатывает.

– Они... знают наши имена?

Я качаю головой.

– Нет, мэм. Это часть терапии доктора Кайзер. Всё полностью конфиденциально. Я также записала ваш идентификационный номер на обратной стороне. Именно по нему они вас узнают.

Она кивает, глядя на мужа широко раскрытыми глазами.

– Мы должны обсудить... кое-какие мелочи. Однажды я кое о чём читала...

Мистер Уильямс выпрямляет спину. Его жест призывает её к молчанию, но по блеску его глаз очевидно, что ему более чем интересно услышать ее мысли. Повернувшись ко мне, он кивает:

– Спасибо, Марджи. Увидимся с доктором Кайзер через две недели.

– До свидания.

Хорошо провести время.

Я не произношу последнюю часть, пытаясь подавить любые образы их будущего времяпрепровождения, прежде чем те пустят корни в моей голове.

Когда дверь в главный офис закрывается, и Уильямсы исчезают, я откидываюсь на спинку стула и выдыхаю. Я работаю здесь более двух лет. Спорю, что вам могло показаться, будто вести подобные разговоры стало легче.

– Марджи?

Я поворачиваюсь, когда доктор Ами Кайзер выходит из своего офиса. Пока она предпочитает носить строгую серую юбку-карандаш, белую шелковую блузу и туфли на высоком каблуке, никто не догадается, что эта пристойная женщина проводит свои дни, обсуждая и поощряя сексуальные изыскания людей.

– Да?

– Не могла бы ты закрыть офис? Мне нужно уйти пораньше.

– Конечно. Тебе нужно, чтобы последние записи были расшифрованы сегодня?

– Нет, - отвечает она, махнув рукой.
– Я все записала. Они могут подождать до завтра. Ты заслуживаешь того, чтобы насладиться вечером, как все нормальные люди.

Как любой другой человек.

– Хорошо.

– Все в порядке, Марджи?

Я заставляю себя улыбнуться.

– Я твой офис-менеджер, помнишь? Не клиент.

– Нет, но также ты и мой друг. Я не смогла бы справиться с этим без тебя. Если ты когда-нибудь захочешь поговорить...

– Я не соответствую требованиям, чтобы пройти консультацию для пар, -кривлю губы.
– Я не смогу говорить о паре за отсутствием таковой.

Доктор Кайзер пожимает плечами.

– В мире полно половинок, которые ждут, чтобы найти друг друга. Нужно лишь искать в правильном месте.

– И где же такое место?
– спрашиваю я.

– Иногда там, где ты этого меньше всего ждёшь. Спокойной ночи, Марджи.

– И тебе, доктор Кайзер. Увидимся завтра.

Глава 2

Лукас

– Папочка, - зовет Келли и тянет меня за руку к секции с холодильниками в продуктовом магазине, указывая на упаковки с пудингом.

– Мне нравится шоколад. Ты сказал, что я могу съесть шоколадный пудинг на ужин.

Я отрицательно качаю головой:

– Келли, детка, я сказал, что ты можешь съесть шоколадный пудинг на десерт. Ужин - это не пудинг.

– Но мне больше всего нравится пудинг.

Полагаю, когда я думал об отцовстве, я видел себя по большей части таким же, каким был мой отец - присутствующим, но не вездесущим. У меня были иллюзии, что я буду возвращаться с работы в чистый дом с готовым ужином на столе, а моя жена будет приветствовать меня холодным пивом или, может быть, стаканом с порцией бурбона.

Ладно.

Я признаю, что мои иллюзии были не такими женоненавистническими. Ничего не могу поделать с тем, что в детстве пересматривал «Счастливые дни» или даже «Предоставьте это Биверу». Мой отец не был из того поколения 1950-х, как и не была моя мать. Мой отец был практичным и хорошим парнем. И он все еще такой. Они с мамой - не только отличный пример родителей, но и замечательные бабушка и дедушка для Келли. Разница между иллюзиями и реальностью заключается в том, что теперь я – единственное, что есть у Келли, говоря о родителях. Я для нее и отец, и мать. Я - веселый и крутой, но строгий родитель. Было бы здорово позволить дочери съесть шоколадный пудинг на ужин, смотреть мультики и заснуть на диване в гостиной. Нет, веселый папа сделал бы еще лучше. Вместе мы могли бы заснуть в сооруженной из простыней палатке посреди гостиной.

Я хотел бы всего этого, но жизнь решила подбросить нам кручённый мяч.

Мать Келли больше не с нами, и я скучаю по ней каждый день.

Я перепробовал все, чтобы двигаться дальше. Я попробовал консультации по принятию горя, занятия для родителей-одиночек, участие в дошкольной жизни Келли. Последнее было катастрофой.

Вы знаете, сколько отцов посещают родительские собрания в одиночку?

А знаете, сколько мамочек считают своим жизненным призванием вовлекать отцов во всё это?

Ответ на этот вопрос: слишком много, особенно тех, которые сверкают обручальным кольцом на левой руке.

По правде говоря, я не ищу жену, которая будет встречать меня у двери. Я не собираюсь разделять родительские обязанности по отношению к моей драгоценной дочери. Я просто хотел бы время от времени чувствовать, что я нечто большее, чем отец. Я хотел бы вспомнить, каково быть человеком, держащим свою жизнь под контролем.

Поверьте мне на слово, с четырех - почти пятилетним - ребенком абсолютно нет никакого контроля. Сериалы 1950-х годов могут содержать в себе подобное заблуждение, но моя любимая маленькая девочка знает, чего она хочет. Я люблю это качество в ней и хочу способствовать его развитию. Однако иногда было бы неплохо, если бы я тоже мог получить то, чего хочу - взрослую женщину с похожими – дополняющими меня - желаниями.

Воспоминания о Бет и такого рода отношениях стираются в моей памяти, и я не уверен, что когда-нибудь их верну.

Я обнаруживаю, что Келли бросила две упаковки пудинга по четыре баночки в нашу тележку, и направляюсь к полкам с продуктами.

Несмотря на то, что я не ищу кого-либо или даже кого-то конкретного, бывают случаи, когда женщины привлекают моё внимание. В данный момент это блондинка, которая рассматривает изучающая взглядом свежие листья салата. Она кажется смутно знакомой, но я никак не могу вспомнить, где мог ее видеть, как вдруг Келли бросается к клубнике, врезаясь лицом в бок блондинки.

– О!
– восклицает она, протягивая руку и удерживая Келли, не давая той упасть.

– Мне очень жаль, - робко произносит Келли, глядя на женщину.

– Ты в порядке?
– спрашивает она, окидывая взглядом мою неугомонную дочь.

– Да, просто засмотрелась на кубнику, - отвечает Келли.

– Клубнику, - поправляю ее я.
– И не смотрела себе под ноги.

Я мягко улыбаюсь девушке.

– Прошу прощения за столкновение. Кажется, сейчас у нас только две скорости передач: полный газ и крепкий сон.

Блондинка улыбается, и я стараюсь не задохнуться. В ней есть нечто, что пробуждает жизнь в моей мертвой душе.

– Всё хорошо, что хорошо кончается, - отвечает она.
– Я определенно не собираюсь стоять на пути ребенка к здоровому питанию и свежим фруктам, - она переводит свой взгляд с меня на тележку, явно замечая на дне лежащий пудинг.

– Ну, отличная идея добавить что-нибудь полезное в наш рацион, - реагирую я с ухмылкой.

Голова блондинки склоняется на бок.

– Извините, мы случайно не знакомы?
– она качает головой.
– Клянусь, что это не подкат. Вы просто кажетесь... знакомым.