Неземная любовь

По сути, все, что сказал Чет, было правдой. Не то, чтобы Ник на самом деле не одобрял способ, каким Челсия зарабатывает себе на жизнь, или опасался ее влияния на Кэти. Он просто боялся, жутко боялся полюбить снова.

Но он любит ее. Любит больше жизни. И осознание этого наполнило его безысходной печалью, потому, что пришло слишком поздно. Возможно, он полюбил ее с той самой минуты, когда ненастным апрельским днем увидел в первый раз, только не осмеливался сказать ей об этом, даже тогда, когда она сама призналась ему.

У него сжалось сердце. Челсии тоже было чем рисковать, и она бесстрашно подставила себя под удар — только для того, чтобы в результате оказаться одной. Каким же он был ослом!

Чет слегка кашлянул, привлекая его внимание.

— Ты выглядишь таким потерянным, будто думаешь, что ничего уже невозможно исправить. Не стоит так переживать, все еще наладится.

— Не надо меня обманывать.

— Я просто не могу поверить, что ты, в делах такой ухватистый парень, палец о палец не хочешь ударить, чтобы добиться Челсии.

— Что я, по-вашему, могу сделать? Кроме неприятностей, она ничего от меня не видела. С какой стати ей сюда возвращаться?

— Она любит тебя, вот и стать.

Ник увидел, что Кэти, съехав с горки, остановилась у конца спуска.

— Я, пожалуй, пойду.

— Что ж, я был рад поговорить с тобой.

— Как и я.

— Эй, Ник!

— Что?

— Жизнь — это не только долг, знаешь ли. Ник костяшками пальцев стукнул по капоту и грустно усмехнулся.

— Думаете, удалось меня поддеть?

— Надеюсь. — Чет сел в машину и включил зажигание. — Добивайся ее, Ник. Уверен, такой видный парень, как ты, сумеет найти дорогу к ее сердцу.

Ник улыбнулся и махнул Чету рукой. Он и сам на это надеялся, ибо обнаружил, что на свете есть нечто гораздо более страшное, чем полюбить кого-то. Это жить без того, кого любишь.

Челсия, стоя в ванной у зеркала, занимавшего всю стену, осматривала себя со всех сторон. Купальник сидел неплохо, только он определенно знавал лучшие дни. К сожалению, менять что-либо было уже поздно — приятели ждут внизу у бассейна, в ее распоряжении пятнадцать минут.

Она сняла полотенце с вешалки из ротанга и сунула его в пляжную сумку. Прошла уже неделя с тех пор, как она переехала сюда и начала работать. Она прилагала все усилия к тому, чтобы, перезнакомившись с сослуживцами, в полной мере насладиться преимуществами своего положения. И, разумеется, она была счастлива жить в столь шикарных апартаментах.

Но, как ни старалась Челсия наладить свою жизнь, она знала, что квартира никогда не сравнится с домом, а новые знакомые не заменят ей старых друзей.

В этом прослеживалась какая-то скрытая ирония. Она, наконец, достигла того, к чему всегда стремилась: зарабатывала приличные деньги, занимаясь любимым делом, жила в прекрасных условиях, была обеспечена и независима. Но, как же ей не хватало всего того, что окружало ее прежде: старинного дома, не похожего ни на какой другой, заказных полетов, едва дававших ей средства к существованию, и, что самое главное, своих родных. Они часто перезванивались, но, разумеется, это было совсем не то, что просто заскочить к ним в любой момент, когда захочется.

Она скучала по ним ужасно, хотя и вполовину не так, как по Нику. Не проходило и часу, чтобы она не вспоминала о нем или о Кэти и не испытывала горьких сожалений, что им никогда уже не быть вместе.

И все-таки ей казалось, что она поступила правильно. Она избавила Ника и Грейс от своего присутствия, дав им возможность без помех все утрясти. Нику необходимо разобраться, в конце концов, чего же он хочет. Он забавлялся с ней, — словно с игрушкой, — с самой первой их встречи. Она волновала его, и временами ему нравилось уступать своей слабости и получать удовольствие от внезапно вспыхивающего влечения. Но отказываться от того, что могла дать ему Грейс, он вовсе не собирался. Ему хотелось съесть один пирог дважды.

Ну и черт с ним! Такого еще никому не удавалось, не получится и у него. Правильно сделала, что уехала, заключила она, смахивая рукой слезы.

Ее размышления внезапно прервал телефонный звонок. Она поторопилась выйти из ванной, ступая босыми ногами по толстому розовато-лиловому ковру.

— Алло!

— Челсия?

Комната поплыла у нее перед глазами.

— Ник? — Неужели это действительно он? Какое-то время никто из них не мог произнести ни слова.

— Да, — ответил он, наконец. — Как ты там поживаешь?

Она из последних сил пыталась взять себя в руки.

— Хорошо. А ты?

— Нормально.

Чувствуя, что ее не держат ноги, она опустилась в кресло.

— А как Кэти?

— По правде сказать, из-за нее я и звоню. Челсия насторожилась.

— Что-то серьезное?

— Кажется, да.

— Что с ней? Она заболела?

— Нет, ничего похожего, но дело нешуточное. — Слова прозвучали резко, отрывисто.

— Так, что же с ней, Ник?

— Это касается ее терапии. Боюсь, ей не становится лучше. Более того, все, чего она достигла, похоже, пошло насмарку. Будь я проклят, если понимаю, в чем тут фокус. — Его голос звучал недовольно и устало, может быть, даже чуть сердито.

Челсия прижала ладонь ко лбу и вздохнула, чувствуя, что в этом есть и ее вина.

— А разве Ларри не брал ее с собой на воздушном шаре?

— Нет. — В его голосе зазвучала гневная нотка. — Ему некогда: он, то занят на основной работе, то выполняет другие заказы. С ним нелегко столковаться.

— Ты хочешь, чтобы я с ним поговорила?

— Да нет, не стоит беспокоиться. Дело не в нем.

Она, чувствуя себя все более виноватой, растерянно спросила:

— А в ком же?

— Если ты действительно хочешь это знать, — произнес он жестко, — то все упирается в тебя, Челсия. По каким-то непонятным причинам Кэти ни с кем больше не хочет лететь, только с тобой, а когда пытаешься ее урезонить, она превращается в сущего дьяволенка.