Неземная

– Иди и отвези Кей домой, - говорю я, практически давясь словами. – Я поеду с Такером.

– С тобой все нормально?

– Конечно. Мне нужно быть дома к полуночи, помнишь?

– Я буду тебе очень обязан, - говорит он.

Я уверена, что вижу, как Такер закатывает глаза.

– Окей, - я смотрю на Такера, - мы можем ехать?

– Конечно.

После того, как я нахожу Венди и Анжелу и прощаюсь с ними, я жду в дверях, пока Такер обходит всех своих спутниц. Они смотрят на меня с чем-то напоминающим жалость во взгляде, и на мгновение я практически ненавижу Кристиана Прескотта. Мы едем, плотно прижатые друг к другу, в ржавом пикапе Такера, четыре девушки в выходных платьях, заполняющие собой всю кабину. Он высаживает блондинку первой, потому что она живет в Джексоне. Потом рыжую. Потом брюнетку.

– Пока, Фрай, - говорит она и выходит из машины.

Теперь в кабине только он и я. Пока мы едем к дороге Спринг Крик все тихо.

– Так… Фрай, да? – поддеваю я его через несколько минут, потому что не могу больше ехать в тишине. – Откуда такое прозвище?

– Да, - отвечает он, тряся головой, словно до сих пор сам этого не понимает. – В средней школе они называли меня Братец Так [45] . А теперь просто Фрай [46] . Но мои хорошие друзья зовут меня Так.

45

Братец Так(англ. Friar Tuck) – состоял в отряде Робин Гуда. Братец Так, имея вид безобидного и кроткого монаха, очень часто применял различные уловки и хитрости, отвлекая внимание врагов и помогая людям Робин Гуда проскользнуть мимо людей шерифа незамеченными. Братец Так очень добрый и веселый человек, он нежно любит Мерион и заботится о ней. Так также очень храбрый человек и превосходный боец.

46

Фрай(англ. Friar) – произношение первого слова в словосочетании «Friar Tuck», суть которого описана выше. Мы не уверены несет ли в данном случае это слово свою смысловую нагрузку в виде понятия «братец», поэтому оставляем его именно таким. Вы же можете заменять его словом «братец».

Когда мы подъезжаем к моему дому, я уже опаздываю на пятнадцать минут ко времени, установленному мамой. Я открываю дверцу, затем останавливаюсь и смотрю на него. – Ты можешь не говорить об этом… полном фиаско никому в школе?

– Они уже знают, - отвечает он.
– Первое правило «Джексон Хай» – твои дела являются делами всех остальных.

Я вздыхаю.

– Не беспокойся обо всем этом, - говорит он.

– Ага, они ведь забудут все к понедельнику, так?

– Точно, - говорит он. Я не могу понять, насмехается он надо мной или нет.

– Спасибо, что подвез, - говорю я. – Фрай.

Он усмехается, а потом ухмыляется. – Был рад помочь.

Он такой странный парень. И все страннее с каждой минутой.

– Увидимся, - говорю я и выпрыгиваю из грузовика, захлопываю за собой дверцу, и направляюсь к дому.

– Эй, Морковка, - зовет он неожиданно.

Я поворачиваюсь к нему. – Может мы станем лучше ладить, если ты не будешь меня так называть.

– Тебе же это нравится.

– Нет.

– Что ты нашла в таком парне, как Кристиан Прескотт? – спрашивает он.

– Не знаю, - отвечаю я устало. – Хочешь еще что-то?

На его щеке снова появляется ямочка. – Нет, - отвечает он.

– Тогда спокойной ночи.

– Спокойной, - говорит он, и уезжает в ночь.

Фонарь над лестницей загорается как раз тогда, когда я начинаю подниматься по ступенькам. Мама появляется в дверном проеме.

– Это ведь был не Кристиан, - говорит она.

– Потрясающая наблюдательность, мам.

– Что случилось?

– Он любит другую девушку, - отвечаю я и вытаскиваю из волос серебристую ленту.

Позже, в самый темный час ночи, мое видение превращается в кошмар. Я в лесу. За мной наблюдают. Я чувствую на себе взгляд янтарных глаз Черного Крыла. Затем он валит меня на землю. Он касается меня, его ледяные ладони высасывают все тепло из моего тела. Сосновые иглы вонзаются в мою спину. Его пальцы изгибаются рядом с пуговицей моих джинсов. Я кричу и стараюсь вырваться. Одна моя рука вцепляется в его крыло, и я вырываю целый клок черных перьев. В моих пальцах они постепенно исчезают. Я продолжаю вырывать перья из его крыльев, каждое перо, словно частица зла, пока он внезапно не начинает растворяться облаком дыма, оставляя меня, кашляющую, задыхающуюся в грязи.

Я просыпаюсь, запутавшаяся в простынях. Кто-то стоит рядом с моей кроватью. Я делаю вдох, чтобы начать кричать снова, но рука этого человека накрывает мой рот.

– Клара, это я, - говорит Джеффри. Он убирает свою ладонь и садится на краешек моей кровати. – Я услышал, что ты кричишь. Плохой сон, да?

Мое сердце стучит так тяжело, что я слышу его подобно барабанной дроби. Я киваю.

– Хочешь, чтобы я позвал маму?

– Нет. Я в порядке.

– О чем был сон?

Он до сит пор не знает о Черном Крыле. Если я расскажу ему, сказала мама, то он станет еще более уязвимым для него. Я сглатываю.

– Бал прошел не совсем так, как я ожидала.

Его брови сходятся вместе, и он хмурится. – У тебя был кошмар о танцах?

– Да, ночь была та еще…

Он смотрит на меня так, словно не верит моим словам, но я слишком устала для того, чтобы объяснить, что моя жизнь трещит по швам.

ГЛАВА 13. ДИНЬ-ДИНЬ

Зазвонил мой телефон. Я вынимаю его из кармана, смотрю на экран и нажимаю «ПРОПУСТИТЬ», а затем обратно кладу в карман. На другом конце обеденного стола мама приподнимает брови.

– Снова Кристиан?

Отрезав кусочек французского тоста [47] , я кладу его себе в рот, с трудом заставляя себя проглотить его. Мне кажется, что я сошла с ума, и это делает меня еще безумней, ведь обычно я люблю французские тосты.

– Может тебе следует поговорить с ним. Дай ему шанс все исправить, - говорит она.

Я кладу вилку на стол.

– Единственный возможный путь для него сделать все правильно, это построить машину времени и вернуться в ту ночь… - мой голос затих. И что? Он поворачивается спиной к Кей, в то время как она страдает? И возвращается ко мне домой? И целует меня на пороге?
– Мне просто нужно какое-то время побыть в бешенстве, хорошо? Я знаю, возможно, это не самая разумная вещь, но так надо.

47

Французские тосты– сладкие гренки. Готовятся из пшеничного хлеба, предварительно смазываются яйцом, либо вымачиваются в молоке и посыпаются сахаром. Подаются к чаю, кофе, какао, другим напиткам, либо как самостоятельное блюдо.

Телефон на кухне начинает звонить. Мы смотрим друг на друга.

– Я возьму, - говорит она, вставая со стула, чтобы снять трубку со стены.

– Алло?
– говорит она.
– Боюсь, она не хочет говорить с тобой.

Я сползла под стол. Мой французский тост уже остыл. Взяв тарелку, я иду на кухню, где мама, опираясь на барную стойку, стоит и кивает, слушая, что он говорит ей по телефону, словно она полностью принимает его сторону.

– Я действительно думаю, что тебе следует поговорить с ним, – произносит она, прикрывая ладонью динамик.

Выбросив свой французский тост в мусорную корзину, я споласкиваю в раковине свою тарелку и кладу ее в посудомоечную машину, а затем, вытерев руки кухонным полотенцем, протягиваю руку к телефону. Удивившись, она отдает его мне. Я подношу его к уху.

– Клара?
– с надеждой говорит Кристиан.

– Послушайся совета, - говорю я в телефон и, сбросив вызов, передаю телефон маме.

Она достаточно умна, чтобы промолчать в тот момент, когда я пролетела мимо нее в свою спальню. Закрыв за собой дверь, я бросилась на кровать. Мне хотелось кричать в подушку.