Неземное тело

— Этого человека? Нет, не знал и раньше не видел.

— Ничего подозрительного не заметил.

И так далее, и тому подобное. Иногда Виктору казалось, что все случившееся — кошмарный сон, что это произошло не с ним. Может быть, если бы его оставили в покое, он бы эти жуткие воспоминания благополучно похоронил где-нибудь на задворках памяти. Но его внимательные собеседники не давали ему такой возможности.

Сначала это были ребята в серых милицейских мундирах, потом — в синих прокурорских. Теперь вот их сменил вежливый молодой человек в скромном цивильном костюме. Он оказался сотрудником ФСБ и беседовал с Виктором в неприметном особнячке без опознавательных знаков. С его появлением вопросы приобрели несколько иной характер, стали более детальными и заковыристыми. Они как бы вытекали один из другого, устоявшаяся в общем и целом картина трагедии стала обрастать новыми подробностями. Правда, для этого приходилось сильно напрягаться, мысленно реконструируя тот злополучный день, а это давалось Виктору весьма тяжело.

Вот, к примеру, вопрос: почему он поставил свою машину именно в том месте, где его в итоге и нашел клиент? Ну как, почему? От подъезда его наверняка прогнали бы — швейцар, охранники. Он чужой, а чужих нигде не любят.

— Так ведь вас от гостиницы видно было плохо? — уточнил собеседник Виктора.

— Почему? От главного подъезда нормально видно. Иностранец же меня заметил.

— Может, он из окна вас углядел? — гнул свое сотрудник ФСБ.

— Вряд ли, что ему в окне торчать — вышел на улицу, и все. Там ведь еще вокруг могли стоять машины, просто совпало так — никого в тот момент не было. К тому же, — Виктор помедлил, вспоминая, — если бы он в окно выглядывал, я вполне мог его заметить.

— Почему? — удивился молодой человек.

— Да я там, наверное, минут сорок загорал, от нечего делать окна разглядывал.

— Но вы же стояли не напротив здания, а под углом. Что же вам там было видно?

— Ну так, кое-что видел. Мойщики окон там висели.

— И все?

— Еще женщина высовывалась из окна. Кажется, рыжая.

— Вспоминайте, вспоминайте, — наседал на него собеседник.

Виктор, совершенно не понимая, что это тот прицепился к такой ерунде, силился вспомнить, что же и кого он видел, сидя в машине. И, кажется, вспомнил.

— Мужик там был в окне одном. Руками размахивал и вроде бы разговаривал с кем-то. То отойдет от окна, то снова вернется.

— Вы помните, как он выглядел?

— Лица не рассмотрел — далеко. Кажется, он был в чем-то светлом. Может, в белой рубашке…

Тут сотрудник ФСБ немного напрягся и переспросил:

— Точно в белой?

— Вроде точно… Я не очень хорошо это запомнил.

— А на каком этаже он был?

— Я же не считал. Но выше середины, точно. — И тут Виктора осенило: — Вы думаете, это он?

— Кто «он»?

— Ну, самоубийца этот!

— Да ничего я пока не думаю, — охладил его молодой человек, — пытаюсь составить более-менее ясную картину происшествия. Виктор, вы точно помните, что мужчина в окне с кем-то разговаривал?

— Нет, я просто так подумал тогда. Очень похоже было по тому, как он себя вел. Хотя разные психи бывают — сами с собой могут общаться. Ведь потом-то он выбросился.

— А может, не он.

— Может быть, — тяжело вздохнул Виктор.

Беседа продолжалась еще более часа, но ничего значительного вспомнить не удалось.

В заключение молодой человек из ФСБ попросил Виктора не разглашать содержание их беседы и никому о ней не рассказывать.

Вдруг поняв, что вот сейчас он останется один на один со своими, практически уже неразрешимыми («Москвич» отправился на кладбище автомобилей) житейскими проблемами, Виктор вдруг спросил:

— Скажите, а я тоже могу вас попросить о чем-нибудь?

— О чем? — растерялся молодой человек.

— Устройте меня на хорошую работу! — выпалил Виктор.

Немного помолчав, видимо, обдумывая услышанное, сотрудник ФСБ поинтересовался:

— Почему вы решили, что мы можем это сделать?

— Знаете, — ответил Виктор, — я родился и вырос в обществе, которое убеждено — ваше ведомство может все. И у меня нет причин сомневаться в этом.

Молодой человек в скромном цивильном костюме рассмеялся:

— Не обещаю, но что-нибудь постараемся придумать. Позвоните мне через недельку. Пишите телефон.

* * *

Очень внимательно, не перебивая и не задавая дополнительных вопросов, Тагиров выслушал доклады сотрудников. Глубинная отработка приоритетных направлений дала некоторые результаты. Сейчас он пытался суммировать разрозненные факты и связать их в логическую цепочку.

Допросы свидетелей гибели Лейтера практически ничего не дали. Швейцар, водители гостиничных лимузинов, немецкие граждане (отец и сын), находившиеся внутри злополучного «Москвича», несколько прохожих, случайно оказавшихся рядом, — все они видели лишь финал трагедии. Но вот подрабатывающий частным извозом водитель машины, на которую упал американец, рассказал нечто любопытное.

После активного вовлечения его в игру «я вспоминаю», этот Виктор Круглов припомнил, что видел в одном из окон гостиницы мужчину в белой рубашке, который с кем-то разговаривал. Свидетель не берется утверждать, что это был именно тот человек, который потом рухнул на его машину сверху. Да это и неудивительно — американца он не знал, мужчину (если это даже был Лейтер) видел издали и сбоку. Он не уверен, что тот мужчина был не один — ему так показалось. Белая рубашка — под вопросом. Выводы, естественно, делать рано, но основания для осторожных предположений есть…

Гостиничный персонал уверяет, что у Лейтера посетителей в то утро не было — за этим, как они утверждают, следят строго, никто посторонний без приглашения или специального разрешения пройти дальше общего холла не может. Интересно, что в то утро в гостинице вообще ни у кого в номере не было посторонних. Более того, опросили всех постояльцев, чьи окна выходят на фасадную сторону. К счастью, в номерах постояльцев было негусто — многие успели разъехаться по делам или завтракали в ресторане. Те же, кто находился на месте, оказались в массе своей другого пола. Мужчины же не очень подходили под описание, данное Кругловым. Нашлась рыжая барышня, которую припомнил водитель, что придало достоверности его воспоминаниям. Для нее это был первый день в Москве, и она просто любовалась видом из окна.

Был во всем происходящем и необходимый в таких случаях элемент везения — никто из постояльцев в последующие дни не успел съехать, облегчив тем самым работу оперативникам.

В итоге получалось: если никто из опрошенных не солгал и ничего не запамятовал, то вероятность, что свидетель видел в окне именно Лейтера, очень и очень велика.

Таким образом, можно считать, что эта тема закрыта — выжать что-либо еще здесь вряд ли удастся. Иллюзий относительно внезапных озарений или появления новых очевидцев Тагиров не питал.

Не удалось выяснить причину, по которой американец выбрал именно эту гостиницу. Просто попросил заказать ему номер именно здесь — и все. Разыскали людей, которые работали с Лейтером во время его прошлого визита: представителей космической отрасли, сопровождающих, переводчиков. Всплыли любопытные подробности — американец прилично изъяснялся по-русски, однако во время переговоров пользовался услугами переводчиков. Пил в меру, всегда себя контролировал. Во время посещения ресторанов пытался завязать знакомства с официантками, певицами, танцовщицами. Один чиновник рассказал, что подвозил американца до гостиницы с одной из девиц, однако кто она, припомнить не смог. Но это все были, что называется, штрихи к портрету.