Нежданчик для Биг-Босса
Шрифт:
«Да, конечно! — взрываюсь изнутри, никак не показывая злости на самого себя. — Везде готовы и, главное, могут присмотреть за ребенком. Чужим. А его отец и мать просто не в состоянии справиться с элементарными вещами». Выдыхаю, принимая правильное решение.
— Хорошо. Но только на день-два, пока не утрясется вопрос с няней или с его матерью. Юр, я все оплачу. Отпуск бери сколько хочешь, оклад прибавлю…
— Да ладно, ладно, Глеб Сергеич, вы только не нервничайте так! — испуганно успокаивает меня безопасник. — Ничего мне не надо. Вы сами отдохните. От такого в себя еще прийти надо. С ребенком все будет чики-пуки.
— Даниил, веди себя хорошо, помни, чей ты сын, — внушаю ребенку, глядя в
Глава 12. Наедине
Пытаясь не поддаваться панике, аккуратно выбираюсь из постели, в которой обнаружила себя после пробуждения. Сколько времени, определить сложно. Темень за окном не дает совершенно никаких ориентиров. Тишина в квартире босса настораживает. Ничего не могу понять, но накрывает однозначное желание убраться восвояси. Сильное желание, сродни потребности поесть и привести себя в порядок.
Я лежала как мышка, когда открыла глаза. Не было мимолетного непонимания, дезориентации в пространстве. Я сразу же вспомнила, где нахожусь. В самом неправильном месте из всех возможных! Ребенок спит, а значит, я могу потихоньку слинять из холостяцкой берлоги Жданова.
Спит же? Я верно истолковала отсутствие звуков в квартире? Хотя, если прислушаться, звуки все же есть. Глухие, мерные. Как будто кто-то молотит по чему-то. А, здесь же есть спортзал. Гостевой нет, нормальной гостиной нет, кухня с комнатой соединены, зато спортзал есть!
Не удивлюсь, если вместо обычного санузла обнаружу бассейн, сауну или джакузи! На цыпочках двигаюсь в сторону выхода — где-то в разумной Вселенной. Но нет, я совсем не разумна и осторожно подбираюсь к входу в спортзал, чтобы одним глазком, всего лишь краешком глаза полюбоваться, ой, то есть взглянуть на хозяина квартиры.
Такого полного выключения мозга, надо сказать, у меня не случалось давно. А может быть, и никогда. Вот вроде ничего такого — мужчина в одних спортивных шортах скачет вокруг груши, награждая ее мощными ударами, а я растворилась в совершенстве представшего передо мной действа.
«Ну нельзя же так, Даша!» — мысленно бью себя по пунцовым щекам, но понимаю, что меня вместе с грушей безжалостно нокаутировали.
Босс замечает меня, замершую в дверном проеме. Трудно не заметить застывшую с открытым ртом статую. Но я открываю его еще больше, когда, обежав взглядом пространство спортзала, не замечаю ребенка.
— А… где?.. — начинаю дрожащим голосом лепетать, прикрывая рот ладонью. — Мать забрала? — и от этого вопроса отчего-то становится так холодно в душе.
— Нет, Даш, маме Данька не нужен, а папаша не справился, — бормочет под нос босс и тянется за полотенцем и водой, демонстрируя идеальную мускулатуру. И я замечаю, как невероятно он печален, что совершенно не вяжется с образом, к которому я привыкла за последние сутки. Не балагурит, не подшучивает над фамилией, не действует с упорством асфальтоукладчика, потерявшего управление, ничего такого. Печальный босс, которого, как любой женщине, мне хочется приголубить и пожалеть.
«Фу, Даша, нельзя! Фу, чужой мужчина, чужой, пододходящий! Убери свои загребущие ладошки и топай домой!»
Но отпинываю в сторону указания внутреннего голоса и прохожу внутрь просторного спортзала со вздохом.
— Почему не справился? Что такое? — спрашиваю осторожно, потихоньку вытягивая из задумчивого Жданова информацию.
— Да Мартынов приезжал с женой, чтобы она присмотрела за Данькой, — говорит, потирая мощную шею ладонью, — а она как увидела лофт… Короче, забрали сына на пару дней. А я смотрю им вслед и понимаю, что хочу остановить,
но ради блага ребенка… Так, может быть, с его матерью что случилось и она тоже разумными доводами руководствовалась, ради блага Даньки… Я, если честно, голову сломал, пытаясь понять, как быть, как вести себя правильно.— Подождите, подождите, — взываю к разуму, уничтожая в себе ростки желания подойти и обнять босса. Чтобы успокоить, конечно. — Не казните себя так. Вы сделали все, что могли.
— Да ничего я не сделал! Пожонглировал ребенком, как игрушкой, и сдал на попечение нормальных людей! Даже не подумал, что надо подготовить квартиру соответствующим образом! — злым движением взъерошив волосы, босс наступает на меня, и я ощущаю странный трепет, будто его гнев на меня обращен и нужно линять отсюда, но в то же время уходить ни капли не хочется. Я должна досмотреть этот спектакль до конца, узнать, чем все завершится. Любопытство кошку сгубило…
— Опять на «вы», Даш? — ласково спрашивает босс, устало вздыхая, видимо из-за моего упрямого нежелания нарушать границы.
— Не могу я иначе, Глеб Сергеевич! Все кажется, что между нами стена. Вернее, не кажется. Она и есть, и так должно оставаться.
— Не вижу никакой стены. Мы с тобой уже сутки вместе провели, ты спала в моей кровати, нянчила моего ребенка. Что еще надо, чтобы стать ближе?
Вспыхиваю, закусываю губу, как чертова Анастейша Стил. Что за провокационные вопросы? Как будто он не понимает причину моих затруднений! Конечно! Ему легко говорить! Он может панибратством с любым подчиненным заниматься, но для меня все совершенно по-другому. Мне нужна эта стена, в том числе для того, чтобы понимать, что глупо сближаться с этим человеком.
— Глеб Сергеевич, на «вы», — сжав зубы, повторяю с упертостью барана, на что босс реагирует покачиванием головы, сдаваясь без боя. Выдыхаю, словно пробежала стометровку, и нервно убираю прядь волос за ухо.
— Мне бы домой… — начинаю робко, на что босс ожидаемо заявляет:
— Никаких домой. Даш, тебе отдохнуть надо, поесть, душ принять. Я не кусаюсь. Хочешь, могу уехать? Как раз хотел одним важным делом заняться.
— Я наотдыхалась вдоволь, — спешу заверить Жданова, не желая возвращаться в его постель. — Душ принять… можно… и от ужина не откажусь. Или завтрака? Сколько я спала?
— Вечер сейчас. Поздновато уже, конечно, по гостям ездить, но мне нужно прокатиться по потенциальным мамашам. Хотя лучше, наверное, с адвокатами посоветоваться. Ведь чем больше мамаша свои обязанности не выполняет, тем проще ее будет лишить материнских прав, — рассуждает босс, как будто бы забыв обо мне. Но нет, он не забыл, просто действует в режиме мультизадачности, проходя в лофт, открывая комод и выдавая мне спортивные шорты и футболку, а также чистое полотенце, а потом проходя в зону кухни.
— Что тебе предложить? Мяса, хочешь, пожарю? Или ты вегетарианка? Или закажем доставку? Что думаешь?
— Вы хотите лишить мать Дани материнских прав?! — застываю с вещами в руках на пороге ванной комнаты, непонимающе хлопая глазами, и отвечаю машинально: — Да, мясо. Нет, не вегетарианка.
— Отлично. Конечно хочу! — поднимает вверх лопаточку с видом диктатора, желающего поработить весь мир. — Надо было ей думать, прежде чем подбрасывать мне ребенка!
Улепетываю в ванную, которая оказывается полностью черной. Занятно. В черной-черной ванной стоит черный-черный унитаз. Терпеть не могу совместные санузлы, даже такие большие. Можно дотанцевать от душевой кабины до белого друга, но мне не до танцев. Спешу смыть с себя въевшийся запах дыша, усталость и нервозность, а потом удрученно смотрю в запотевшее зеркало. Ну все, маски сброшены. В смысле без макияжа предстану перед боссом. Бледная моль в большом сером спортивном костюме.