Нежданчик для майора

– Вы сегодня такая красивая и праздничная! – сообщил волк, обнюхав пелерину и попробовав клубничину на зуб. – Восхитительно! Вам очень идет! Вы прекрасны, как… как кремовый торт!

– Рада, что вам нравится, – напыжилась шакалица. – Я сама выбирала и цвет, и ягоды. Двуногая только купила.

Они пошли к норе через весь Плодовый переулок, описывая круг, и позволяя престарелым шакалам вдоволь насмотреться на пелерину. Можно было пробежать напрямую, дырки в заборах волк давным-давно расширил, но звери опасались, что кисти и ягодки зацепятся за столбы и щепки.

– Мне бы хотелось что-нибудь вам подарить, – проговорил волк. – Деньги у меня есть, но я теряюсь в выборе подарка. Двуногий уже купил орхидею, успел первым. И я не знаю, нужна ли вам вторая орхидея. Может быть, что-то в нору?

– Мы с двуногой уже заказали вязаные чехлы для тюфяков. И дверка уже повешена… разве что скрутку. У нас нет скрутки.

– Мы купим, – пообещал волк. – Купим самую большую и лучшую скрутку. Но этого мало. Может быть…

Он еще раз посмотрел на пелерину и предложил:

– А давайте закажем себе торт? Двуногие, вроде бы, собрались жениться. Вы, кстати, не возражаете?

– Нисколько! Я очень рада, что все будет благопристойно. Хочется какой-то стабильности.

– Отлично! – повеселел волк. – Закажем себе свадебный торт. С шоколадным кремом и ягодками. Как на вашем одеянии! Если у вас есть какие-то пожелания – насчет торта или чего-то другого, вы мне говорите прямо. Я все выполню. Или заставлю выполнить двуногого.

– Есть одно желание… – подводя волка к скатерти, тарелке и салатнице, пробормотала шакалица. – Есть желание сблизиться. Не знаю, не нарушит ли это ваши личные границы. В общем, я предлагаю перейти на «ты».

– С огромным удовольствием! – распушился волк. – Можно съесть желе на брудершафт и таким образом закрепить наше единение.

– Сначала покушайте мясное! Двуногая его чуть-чуть подогрела, ешьте, пока не остыло.

Волк не заставил себя долго уговаривать – слопал все, что Олеся принесла к норе, и вылизал тарелку. Желе звери ели вдвоем, сталкиваясь носами и передаривая друг другу кусочки фруктов. На холм опускался туман, маскирующий дверку норы, и придававший загадочности вязаным фруктам. Волк втянул в себя последний кусок желе, издавший чмокающий звук, вздохнул и сыто облизнулся.

– Позволь, – потянулась к нему шакалица. – У тебя желе на усах. Я вылижу.

Волк охотно подставил морду, долго наслаждался прикосновениями, а потом поблагодарил:

– Спасибо! Ты обо мне заботишься.

– Пойдем в нору, – предложила шакалица и осторожно приоткрыла дверку. – Поваляемся. Надо обмять новые тюфяки, чтобы к Дню Изгнания Демона Снопа в них не осталось покупного запаха.

– С удовольствием! – согласился волк и придержал дверку, чтобы пропустить шакалицу вперед.

И снова – незаметно – попробовал на зуб промелькнувшую мимо морды вязаную клубничку.

Забираясь в нору и закрывая дверку, волк подумал, что если на вязаных чехлах не будет клубничин, он потратит все свои заработанные деньги на второй комплект изделий. Вишни и виноград тоже хороши, но клубничины – пир для волчьего сердца.

Эпилог 2. Олеся. Зимнее солнцестояние

Утро выдалось солнечным. Олеся помешивала жарящийся лук, посматривая на заснеженный палисадник. В отдельных плошках ждали своей очереди замороженные ломтики сладкого перца и зелень, мелко нарубленный чеснок и яйца, взбитые с домашним томатом, подаренным мамой. Нежданчик и Велько попросили её пожарить летнюю яичницу, а сами перекинулись и убежали проверять альфью нору – не примерзла ли железная дверка, не засыпало ли снегом вентиляционные отдушины?

Шакалица отказалась идти к норе ради того, чтобы Олеся приготовила завтрак перед дорогой – сегодня они собирались съездить в Метелицу и вручить подарки Гвидону, Дарине, их детям и родителям. Кулинарные подвиги шакалица поощряла, особенно после фиаско с пирожками с ливером, которые Олеся попыталась изготовить по рецепту дяди Серафима. Во-первых, теста получилось значительно больше, чем начинки, и пришлось жарить тазик пампушек с чесноком, во-вторых, пирожки трескались на сковородке, начинка вываливалась и пригорала, заволакивая чадом весь дом. Дядя Серафим сказал, что Олесе просто не повезло, попалась плывущая мука, а Велько отмыл кухню и попросил больше так себя не утруждать: «Ты лучше порисуй. А пирожки мы готовые купим».

Рисовала Олеся и без его уговоров. На бракосочетание она подарила Велько акварель в рамочке, расцвеченный старый набросок с краном, котом и виноградом на переднем плане. Волк получил парадный портрет в каске и бронежилете – по требованию шакалицы и при охотном позировании хвостатого военнослужащего. Фривольная картина с почти обнаженным майором Грачаниным таилась в папке с надписью «Наброски» – они дружно решили, что на такие произведения искусства Нежданчику пока смотреть рановато. А на День Изгнания Демона Снопа Олеся приготовила своим альфам сюрприз. Семейный портрет в красивой рамке: волк в вязаном жилете с рыбками, рыжий лисенок в строительной каске и шарфике с морковками, и шакалица в пелерине с грибочками – троица сидела на фоне квадроцикла с игрушечными птицами в багажной коробке. Неохваченными остались игрушечный шуруповерт, диапроектор и виниловый проигрыватель, но Олеся знала, что впереди еще много праздников и приберегла их для следующих работ. У неё еще был припрятан маленький сюрприз для волка, вернее, не у неё, а у шакалицы. Та пока не знала, когда именно будет его вручать. Раздумывала.

Царапанье в дверь раздалось, когда она вылила яйца с томатом на сковородку, перемешала с овощами и накрыла крышкой. Волк и лисенок вернулись дворами, миновав палисадник. Вбежали в кухню – промокшие и замерзшие – уселись возле стола и начали громко стучать хвостами.

– Перекидывайтесь! – велела Олеся. – Я вам в миски класть не буду, сядете за стол и поедите с хлебом. Велько, не смотри так, тебе всё равно за руль, сам это выбрал.

Альфье братство переглянулось – волк и лисенок любили, когда Олеся им выдавала еду в мисках и на тарелках, младший копировал повадки старшего – и отправились в спальни, чтобы сменить тела. Первым к столу явился Велько, Нежданчик проиграл борьбу с пуговицами на новой рубашке, пришлось ему помочь.

Они ели и болтали, предвкушая дорогу, маленькие рынки на обочинах с ящиками мандаринов, низками сушеной хурмы и чернослива, бочками солений и тепличными помидорами, встречу с Дариной и Гвидоном и знакомство с их семейством. После завтрака Велько отнес в багажник упакованные подарки – разноцветные вязаные шарфы, большие и маленькие, с ягодками, рыбками, грибочками и морковками – и сумку с вещами, а две упакованные орхидеи для мамы Дарины осторожно разместил на заднем сиденье, предупредив Нежданчика, чтобы тот не прыгал и не баловался.

По пути они затарились мандаринами – желтыми, оранжевыми и зелеными – хлопушками с конфетти и упаковками серпантина. Им пришлось сделать остановку в Логаче, чтобы купить сухарей в пекарне – по просьбе Гвидона, с которым созванивался Велько. Олеся с Нежданчиком прогулялись, осмотрели городскую елку, сверкающие гирляндами сани и лошадей в упряжи, украшенной серебристым «дождиком». Посовещавшись, они решили не кататься – хоть их и приглашали переночевать в Метелице, они собирались вечером вернуться домой, не тратить драгоценное праздничное время.