Нежданное наследство

— Они хотели снять с меня скальп, — ответил он, показывая в сторону палатки, за которой укрылись его преследователи.

Коди улыбнулся и сделал им знак подойти поближе, а когда они столпились вокруг нею, опустился на корточки.

— Слушайте, ребята, — мягко сказал он, — мне нужна ваша помощь.

Мальчишки, а вместе с ними и Шелби изумленно уставились на него.

— Коровы, должно быть, плохо спали ночью и сегодня немного возбуждены. Да вы, небось, и сами это заметили, а?

Дети важно закивали в ответ.

— Ну так вот, их пугают громкие звуки, а когда коровы испуганы, они бегут. Помните, как это бывает в ковбойских фильмах?

Все снова кивнули.

— Это довольно опасно. Оказаться под их копытами я бы никому не пожелал, уж вы мне поверьте.

— А вы попадали к ним под копыта, мистер Коди? — спросил Бобби.

— Случалось, — рассмеялся Коди, — но всякий раз это была всего лишь одна корова. Если бы по мне пронеслось целое стадо, я был бы сейчас плоский, как блин. Именно этого-то мы и должны избежать. У меня к вам большая просьба: не палить из пистолетов и не вопить слишком уж громко до тех пор, пока мы все не вернемся на ранчо. Договорились?

Минуту спустя ребятня увлеклась какой-то другой игрой — без криков и стрельбы, и Коди пошел дальше.

Краем глаза Шелби следила за ним. «А он отлично ладит с детьми», — невольно подумала она, и у нее потеплело на душе. Коди мог казаться порой каменным истуканом, но за внешней твердостью и даже жестокостью скрывалось мягкое, нежное сердце.

Коди присел рядом с Джейком и бросил быстрый взгляд в сторону Шелби.

— Чертова баба, — буркнул он, — с ней одни неприятности.

— Мне кажется, что в ней больше характера, чем ты думаешь, — ответил Джейк, переворачивая куски бекона длинной вилкой.

— Да она ежесекундно поднимает панику почем зря, норовит погибнуть или покалечить себя и других — вот и весь ее характер! — Он схватил со сковородки шипящий кусок и впился, обжигаясь, в него зубами. — Ей здесь не место, Джейк, это всем ясно — и мне, и тебе, да и ей самой.

— Кэти так не считала. Иначе не оставила бы ранчо ей.

— Они же сестры, Джейк! Кому еще могла оставить Кэти ранчо? Ни у нее, ни у Кена другой родни не было, вот ранчо и досталось этой городской девчонке…

— Ты слишком строг к ней, Коди. Дай ей время. Людям свойственно изменяться. Ты ведь тоже не сразу все узнал. Жизнь всем нам дает суровые уроки, уж тебе-то это отлично известно.

— Люди, выросшие в городе, должны там и оставаться.

Джейк разбил несколько яиц о край сковородки.

— Если так, то Кэти никогда бы сюда не приехала. А без нее не было бы и «К + К».

Коди сунул в рот еще один кусок бекона и встал.

— Мы выступаем через час, Джейк. Проследи, чтобы все было готово. Я проверю лошадей и съезжу взглянуть на стадо.

Он перекинул через плечо сумку, поднял с земли седло и пошел на другой конец лагеря, где на ночь был привязан Солдат.

— Пора размяться, приятель, — сказал он коню. — Свежий ветер и простор не повредят нам обоим.

Шелби подошла к Джейку и наблюдала, как Коди садится в седло.

— Куда он на этот раз? — спросила она.

Джейк усмехнулся и покачал головой:

— Думать, я полагаю…

Озадаченная его словами, Шелби продолжала смотреть на Коди, который в этот момент как раз поравнялся с ними и поворачивал коня по направлению к стаду.

Коди старался не смотреть в сторону Шелби. «Чертов старик! — думал он. — Вечно у него на все готов ответ…»

13

Выпрямившись в седле, Коди смотрел на раскинувшееся перед ним пестрое море прерии, по которому разбрелось стадо. Коровы мирно паслись, и их, в отличие от него, ничего больше не беспокоило.

Незадолго до автокатастрофы, унесшей жизни Кэти, Кена и их ребят, Коди строил грандиозные планы. Он проработает на «К + К» еще лет пять, а затем они с Кеном прикупят еще земли и как равноправные партнеры откроют скотоводческое ранчо. Кроме того, он твердо решил, что если какой-нибудь другой женщине и суждено войти в его жизнь, то это по рождению и воспитанию будет сельская девушка. После истории с Лайзой городскими он был сыт по горло. Когда сегодня Джейк упомянул суровые уроки жизни, он попал в точку. И повторения этих уроков Коди не хотел.

Но со смертью Кена все его блестящие планы рухнули. Теперь ему потребовалось бы работать вдвое, а то и втрое больше, чтобы скопить необходимые деньги. Да и то сомнительно…

Он снова взглянул на стадо, и шкуры коров всех возможных оттенков коричневого своим цветом напомнили ему о длинных шелковистых волосах Шелби. Зелень горных вершин на горизонте вызывала в памяти ее глаза. Таких волос и глаз он никогда еще не видел. Вспомнил он и золотистые искорки, вспыхивавшие и разраставшиеся в ее изумрудных зрачках, когда она была чем-то возбуждена или возмущена… как в тот день у ручья, когда он спрятал ее одежду. Ее гибкое тело, длинные ноги, сверкавшие в лучах полуденного солнца, когда она выходила из воды, сводили его с ума, будили бешеное, неукротимое желание.

Коди смотрел вдаль, но ничего не видел — все застилал ее образ. Он тихо чертыхнулся и надвинул ниже шляпу — так, чтобы она закрывала глаза от солнечных лучей. Было совершенно невозможно ни на чем сосредоточиться, не вспомнив слияние их тел, ее смелые ласки…

Да, Шелби Хилл была по-настоящему красива, но привлекало его в ней не только это. В ней чувствовалась какая-то наивность, естественность, которых он давно уже не встречал. Приезжавшие в «К + К» женщины растеряли эти бесценные качества задолго до их встречи, а порой вызывало сомнение, обладали ли они ими когда-либо вообще. Это были либо жеманные и капризные жены состоятельных скучных толстых мужей, приехавшие сюда немного расслабиться и требовавшие непомерного внимания и лести, либо деловые женщины из больших городов, явившиеся поразвлечься с ковбоями, напоминавшими им героев детских телесериалов. Коди сразу вспомнил Эву Монтальво и Джеми. Он искренне надеялся, что у Джеми хватит ума не повторить его ошибки и не последовать за Эвой в большой город.

Но Коди чувствовал и другое — он вдруг встретил женщину, которая, в отличие от Лайзы, разделяла его взгляды на природу, работу, саму жизнь… хотя и была чужой здесь, в Монтане. Ему потребовалось провести целых шесть месяцев в Нью-Йорке, чтобы перестать наконец смотреть на мир сквозь розовые очки и понять, как жестоко он ошибся.

Но Шелби не похожа на других женщин. Она мягче, естественнее, искреннее… Память снова вернула его к той ночи, когда она лежала рядом с ним, полностью отдаваясь ему и не прося ничего взамен.

— Черт бы побрал мое дурацкое сердце! — не выдержал он и выкрикнул в окружавшую пустоту, и его снова охватила волна холодной решимости. — Хватит! Это никогда не должно повториться!

Он догадался о приближении загонщиков стада задолго до того, как они показались на горизонте. Их голоса и смех далеко разносились в тихом утреннем воздухе, заставляя то одну, то другую корову поднимать голову и с любопытством смотреть в ту сторону, откуда доносился шум. Услышал их и Солдат. Его уши напряглись, а копыто нетерпеливо начало взрывать землю: коню не нравилось стоять без дела, а приближавшийся шум говорил о том, что скоро начнется настоящая работа.