Нежеланный рейс

— Ой, простите. Сейчас принесу, я перепутала, — извинилась я, очнувшись от сумасбродных мыслей.

— Ничего, бывает, — смилостивилась она и в ожидании посмотрела на меня. Я бросилась за кофе.

Рейс был разворотный и очень быстрый. Мы едва успели взлететь и покормить пассажиров, как командир объявил о снижении. Меня никто в кабину пилотов так и не вызывал, а сама я не брала инициативу в свои руки.

После рейса я быстро вышла в аэропорт, растворившись в толпе, хотя и слышала крик в спину:

— Соня!

Не знаю почему, но я проигнорировала Северова, забежав в книжный киоск и спрятавшись за стеллажами. Командир прошел мимо торопливым шагом, выглядывая меня в толпе.

Обсуждать наш поцелуй и, тем более, слушать его извинения мне хотелось. Уверена, он искал меня за этим. В полете поговорить времени не было, да и второй пилот всегда уши греет, поэтому, по всей видимости, он решил подловить меня здесь.

Знала, что веду себя глупо, но я надеялась что это наша последняя встреча. Потому что смотреть на него, чувствовать его рядом вдруг оказалось больно. Глупое сердце так и не забыло его, и второй наш поцелуй только добавил масла в огонь. Я опять страдала.

И каково же было мое удивление, когда через пару рейсов я снова увидела его хмурое лицо на планерке на очередной разворотке. Черные глаза сверлили во мне дырку, не выпуская из своего плена. Мы так и пялились молча друг на друга почти всю планерку под косые взгляды коллег.

— Грозу обещают и ливень, — без умолку трещал его напарник, второй пилот, пока они шли, поравнявшись со мной.

Я поспешно стучала каблуками, желая избавиться от их сопровождения, но Северову не доставляло труда догнать меня своим широким шагом. В аэропорту сегодня было не протолкнуться.

— Максим, иди вперед, я сейчас, — «слил» он мужчину. Тот метнул в меня любопытный взгляд и прибавил шагу, оставляя нас позади.

— Почему вы не ответили на мое приветствие? — обвиняющим тоном спросил Виктор Александрович.

Я притормозила и развернулась к нему, понимая, что все равно от него не скрыться. У нас же один рейс.

— Зачем вы меняетесь на мои рейсы?!

Мужественное лицо слегка покрылось розовыми пятнами. Я поймала его с поличным. Но Северов упрямо молчал, глядя мне в глаза.

— Оставьте меня в покое! — процедила я, изрядно утомившись от ситуации. — Я не понимаю к чему весь этот фарс?

— Я… — начал Виктор Александрович, как его тут же окликнул проходящий мимо пилот, что шел со своей командой навстречу.

— Северов собственной персоной! — воскликнул он, раскинув руки для предполагаемых объятий. Командир закатил глаза. С сожалением посмотрел в мою сторону, но я только прибавила шагу, оставляя мужчин за своей спиной.

— Мы не договорили! — донеслось мне в спину.

Я хмыкнула про себя. Мы даже не начинали.

На этом рейсе, как и на предыдущих, из-за его незримого присутствия я ощущала стресс и усталость. К концу полета чувствовала себя выжатой, как лимон.

Может, стоит поговорить с ним, чего мне от него бегать? А то так и будет меняться на мои рейсы. Ни за что не поверю в такие совпадения.

Отчего-то в груди затеплилась легкая призрачная надежда, хотя я старалась не думать ни о чем, чтобы не разочароваться.

После рейса я уже сама шла по аэропорту неспешным шагом, ожидая, когда он со мной поравняется. Даже слышала, как он догонял меня. Как вдруг его опять окликнули. На сей раз женский жеманный голос.

— Витюш, привет! А я тебя жду! — я не выдержала и оглянулась. На сбитом с толку командире висела высокая и худая, как палка, девица.

Стильная прическа, аккуратный макияж. Ни капли усталости на лице, в отличие от меня, белоснежный пиджак небрежно наброшен на плечи. Высокие тонкие шпильки завершали шикарный образ незнакомки, и я невольно лпустила взгляд и посмотрела на свои раздутые отекшие ноги, которые едва вмещались в разношенные лодочки от авиакомпании. После полетов всегда так.

— Я соскучилась, — проворковала девушка, прижимаясь к нему изо всех сил.

Не дожидаясь его реакции, я отвернулась и зашагала прочь жестким шагом, чувствуя, как все глупые надежды рассыпаются карточным домиком. Я почувствовала себя обманутой. В горле запершило от непрошенных слез, сердце сжали в стальные болезненные тиски. Самое смешное, что я сама поддалась своим надеждам. Сама себя обманула. Ну сколько еще можно зачарованно смотреть в его сторону?

Это просто смешно. И я выгляжу смешно. Смешно и жалко. Думала, он что-то чувствует…

Выскочив из аэропорта, я бросилась к автобусу на остановке, не замечая дождя. Второй пилот был прав, сегодня дождь, а у меня нет зонта. Холодные капли сразу намочили мою форму и волосы, бесконечно капали за шиворот, пока я бежала к остановке. Превращали меня в еще более ужасную версию себя.

Добежать до автобуса я не успела. Двери захлопнулись и тот уехал, оставив меня разочарованно стоять под дождем. Сил, чтобы встать под навес не был. Я вытерла лицо тыльной стороной ладони, ощущая губами соль. Горькие слезы перемешались с дождем. Какая я все-таки дура…

— Да постойте же вы! — неожиданно раздался знакомый голос за спиной. Меня схватили за руку и резко развернули на сто восемьдесят градусов.

Прямо напротив стоял командир, пытаясь отдышаться после бега. Держал надо мной раскрытый зонт, оставаясь за его пределами прямо под усилившимся дождем.

– Я бежал за вами от самого терминала! Кричал, но вы не слышали!

Я растерянно смотрела него, пытаясь собраться с мыслями. Он бежал за мной? И тут же покачала головой, раздавливая встрепенувшиеся надежды каблуком.

— Зачем вы меняетесь на мои рейсы? — спросила дрожащим голосом. Вытерла мокрое лицо прямо рукавом. И затем перешла на крик. — Зачем вы меняетесь на мои рейсы?!

Напряженный взгляд сжигает дотла.

— Я люблю вас, — пригвоздил меня к месту его усталый ответ.

Что? Это шутка какая-то? Я уставилась на него широко раскрытыми глазами, ничего не соображая. Дождь намочил его фуражку и пиджак, но он продолжал держать зонт передо мной. А у меня в ту минуту даже не возникло мысли сделать шаг вперед к нему, чтобы стоять под зонтом вместе. Я не двигалась, опешив от его слов, пытаясь выдавить из себя хоть малейший звук.