Нежить

Ничего не двигалось — ничего, за исключением нарушителей и отбрасываемых ими длинных черных теней, скользивших по стенам. Дом был погружен в тишину. Однако Таммит чувствовала запах слез, соплей, пота и кисловатую вонь страха. Так обычно пахли её жертвы, когда понимали, что станут её следующей трапезой.

— Здесь кто–то есть, — произнесла она. По двум лестничным пролетам они поднялись на самую верхнюю галерею, и Таммит распахнула дверь, ведущую в маленькую, скудно обставленную комнатку с узкой кроватью — жилье слуги, или, возможно, ученика. Учащенный стук сердца привел её к деревянному ящику, стоявшему у стены.

Он был не слишком–то большим. Долговязому мальчишке–мулан в изодранной алой мантии, должно быть, пришлось приложить немало усилий, чтобы втиснуться внутрь. Когда Таммит откинула крышку, он вскрикнул и испуганно уставился на неё.

— Успокойся, — произнесла Таммит. — Мы — друзья. Мы здесь, чтобы помочь тебе.

— Это правда, — сказал Барерис, встав с нею рядом. — Мы служим совету, а не Сзассу Тэму. Вылезай оттуда. — Он протянул руку, чтобы помочь парнишке встать.

Вместо того, чтобы воспользоваться предложенной помощью, мальчик прижал руки к груди.

— Я не могу. Там опасно. Я не слышал их какое–то время, но я знаю — они все ещё там.

Барерис кинул быстрый взгляд на одного из своих людей. Тот кивнул и встал у двери.

— Все в порядке, — сказала Таммит ученику. — Мы защитим тебя. Пожалуйста, встань. — Встретив его взгляд, она надавила на молодого волшебника силой своей воли.

Сопротивление юноши оказалось сломлено, и он позволил ей вытащить его из сундука. И все же его взгляд продолжал метаться по комнате, а тело сотрясала дрожь — страх его был настолько силен, что ей не удалось обездвижить его полностью.

— Скажи нам, от кого ты скрываешься, — произнес Барерис. — От северян?

— Северян? — ученик отрицательно покачал головой.

— Тогда от кого? — продолжал допытываться бард. — Это имеет отношение к голубому пламени?

Мальчик зажмурился, и по щекам его заструились слезы.

— Да. Некоторые предпочли скрыться из города, но волшебники начертили руны и сказали, что пламя пройдет мимо. Они смеялись над теми, кто сбежал!

— Но пламя все равно появилось, — произнесла Таммит.

— Да. Не знаю, разделилась ли его волна надвое или произошло что–то ещё, но внезапно огонь оказался здесь. Некоторые маги перенеслись в безопасные места, но большинство из нас не смогли этого сделать. Перемещение через пространство не является частью магии воплощения. А те, кто владел этим умением, предпочли бросить остальных на произвол судьбы. Когда пламя охватило меня, пришла боль — я словно тонул в боли и ослепительном сиянии. Но, когда все закончилось, на первый взгляд все осталось по–прежнему, и мы принялись радоваться и поздравлять друг друга, хотя никто больше не вышел на улицы, чтобы присоединиться к нашему веселью. Даже если живых в Солзепаре больше не осталось, мы–то уцелели! Мы решили, что нас защитили охранные заклинания, находящиеся в фундаменте здания.

— Но вы ошиблись.

— Да, — сказал ученик. — Через какое–то время до нас дошло, что следует сообщить начальству о том, что мы все ещё живы, но весь остальной город, скорее всего, погиб. В нашей библиотеке стояло зачарованное зеркало, которое позволяло нам общаться на расстоянии, и все мы собрались вокруг него. И тогда заклинания ожили.

Таммит ничего не поняла, и судя по тому, как нахмурился Барерис, он тоже.

— Какие заклинания? — спросил он.

— Заклинания на свитках и в книгах, стоявших на полках, — сказал юный маг. — Не знаю, как выразиться по–другому. Они появились одновременно — безумные, искореженные силуэты, окруженные голубым сияющим ореолом или испускавшие голубой свет — и принялись кружить вокруг нас. А затем одно из них, какая–то разновидность мороза, вошло в глаза госпожи Кранны.

— Ты имеешь в виду — она стала одержимой? — спросил Барерис. — Чушь какая–то. Заклинания — это не демоны. Это просто… формулы.

— Но именно это и произошло, — произнес ученик. — И, когда она стала одновременно и человеком, и заклинанием, она схватила мастера Зараса, и он упал. Думаю, его сердце моментально остановилось, не выдержав шока от её ледяного прикосновения. А затем в его ухо проникла тень, и он снова поднялся и набросился на остальных. Половина магов успели измениться, живыми или мертвыми, и все это заняло меньше времени, чем мое повествование. Я же убежал и спрятался. Больше я ничего не знаю.

— Что насчет этой и других глыб земли, которые поднимаются в воздух? — спросила Таммит.

— Что? О чем вы говорите?

Она поняла, что он его недоумение было вполне искренним. Когда все эти странные вещи начали происходить, он прятался в сундуке.

— Когда придет время, увидишь, — произнесла она. — А пока выброси это из головы.

— Пора убираться отсюда, — произнес Барерис.

— Мы не станем обыскивать остальную часть этого здания или другие острова? — спросила она.

— Нет. Мы увидели и услышали достаточно, чтобы понять, что произошло. Вражеской ловушкой здесь и не пахнет. Дело в длительном эффекте, который оказало на землю голубое пламя. Мы расскажем обо всем тарчионам, и пусть они сами решают, что предпринять. Нет нужды…

— Что–то приближается, — сказал стоявший у дверей стражник.

Бросившись к нему, Таммит кинула взгляд вниз по коридору. Скорее всего, стражник заметил только тень, движущуюся в сумраке, но с помощью своего вампирского зрения она смогла разглядеть больше. К ним, подволакивая ноги и пошатываясь, словно половина его костей была переломана, приближался Красный Волшебник.

И все же каким–то образом он, охваченный дрожью, смог заковылять быстрее. Послышался жалобный вой, но исходил он не из горла одержимого, а от всего его тела. Таммит предположила, что магия, которую он вобрал в себя, была голосовой, и сейчас она начала действовать. Вокруг тела волшебника плясали языки голубого пламени.

Выйдя на галерею, она уставилась в его глаза и попыталась сокрушить его волю. Бесполезно. Возможно, в его голове и оставались какие–то крохи рассудка, но ей не удалось даже почувствовать его сознание, не говоря уже о том, чтобы взять его под контроль.

Внезапно гудение превратилось в оглушающий рев. Коридор содрогнулся, и волна звука, словно таран, ударила в Таммит, отшвырнув её на спину.

Несколько её костей оказались сломаны, а мышцы превратились в кисель. На то, чтобы она смогла полностью исцелиться, уйдет лишь пара мгновений, но, возможно, их–то у неё и не будет. Визг вновь начал нарастать.

Выскочив в коридор, Барерис запел. Стоявший внизу волшебник заколебался и рухнул. Сила в голосе барда уничтожила магию, которой он был одержим.