Неживой - том 3

Вот сейчас самое время для Лича. — глядя как отшатнувшийся от ангела Тыква, зажимая рану, пятится назад, думал Алекс, — Ну где же ты? Давай. Покажи на что способен…

Но ничего не происходило, Лич не приходил, а Алекс совершенно не знал что делать.

И только громкий треск, хлёстко ударивший по ушам, заставил князя оторвать взгляд от умирающего Тыквы. Кокон стазиса треснул, и на глазах Алекса огненный шар перед лицом Ольги медленно двинулся к цели.

— Не-ет! — Закричал Юрий, и с искаженным ненавистью лицом бросился на Ангела, а Алекс, воспользовавшись заминкой, подхватил уже не держащегося на ногах Тыкву.

— Троих… Надо троих… Ещё одного… — прошептал тот, прежде чем отключиться. Влив в него толику энергии, Алекс уложил раненного на песок, и собрав всё что мог, — выжав себя и окружающее пространство до последней капли, вложил всю эту энергию в самое сильное из его огненного арсенала заклятье, — «звездопад».

Бьющее по большой площади, из всей линейки огня оно единственное которое он никогда не применял, как правило предпочитая не столь затратные, точечные удары.

Но сейчас других вариантов не было, приходилось рисковать.

Каст слетел с губ, воздух сгустился, и с диким воем, разлетаясь огненными брызгами, с неба посыпались звёзды. Они бились о землю, отскакивали, сталкивались, вновь падали, и заставляя гореть песок оставляли глубокие воронки.

Накрыло всех. Кого-то больше — там где стоял Юрий что-то горело, — кого-то меньше — оглушенный Ангел успел принять свою бессмертную форму, и пытаясь прийти в себя, тряс головой. Но самое обидное, — укрывающий демонов купол почти не пострадал.

Снова треск, и страшное шипение — огненный шар, медленно, словно смакуя, вминается в лицо княгини Бельской.

Время растягивается ещё больше, и Алекс понимает что проиграл. Ни его самого, ни Империи, ни людей ее населяющих, больше не будет. А осколок, — да будь он проклят, — попадет в руки арнам помогая перекраивать реальность.

Опуская глаза вниз, он натыкается взглядом на чью-то оторванную руку с красивым перстнем сразу вспоминая рисунок.

— Прости меня Юра… — шепчет князь, и вновь поднимает глаза на Ольгу.

Но та уже мертва. Плод пока жив, а мать умерла, и её дух беспомощно бьется вокруг кокона закрывающего демонов.

Со временем она, если не сразу уйдет в мир духов, превратится в нечто бесформенное, но пока Бельская вполне узнаваема.

Вот бы… Стоп! Рисунок! Там что-то страшное летит на хоровод!

Идея ещё не родилась, но пальцы уже снимают с оторванной руки друга артефактный перстень, а губы шепчут длинное и сложное заклинание.

— … Рашти мрог алемтиус! — заканчивает читать Алекс, и «выпив» досуха накопитель, вливает ману в бьющееся в истерике приведение.

Банши.

Банши сама по себе страшное оружие. А когда им, этим оружием, становится сильная ведьма, да к тому же бьющаяся за жизнь своего ребенка…

Да что тут говорить. Это нужно видеть.

Едва Банши «ожила», сердце Алекса сжалось от ужасного воя, князю даже показалось что воет не только что убитая женщина, воет сама природа, сама жизнь, само время.

Руки княгини вытянулись, — превращаясь в нечто страшное, согнулись в локтях, обросли шипами и крючьями и первое что она сделала — вдребезги разнесла закрывавший демонов купол.

Затем, без паузы, первого врага она просто взорвала, — так показалось Алексу когда он увидел разлетающиеся во все стороны ошмётки несчастного организма.

Куски человека еще не коснулись песка, как круг распался, а постоянно усиливающийся треск исчез. Ритуал был прерван, и мертвое тело Ольги вновь застыло в вечности, сохраняя жизнь своего ребенка.

Но Банши этого не видела, попробовавшего крови призрака терзало лишь одно желание, — желание убивать. И, это Алекс знал точно, обратного хода не было, пока есть хоть кто-то живой, она будет мстить всем подряд.

Вот только расклад теперь был другой. Надобности поддерживать ритуал больше не было, и оставшиеся демоны бросились на Банши.

Страшно завывая, она рвала ненавистную плоть зубами и когтями, плевалась во все стороны шипящим ядом кислоты, душила и давила. Но силы были явно неравны, и вот уже силуэт Банши светлеет, и Ольга, быстро теряя физическую оболочку, растворяется в солнечном свете.

* * *

Где-то стонет Тыква — это хорошо, значит он ещё жив — улыбается Алекс.

К нему, с явным намерением выместить всю злость за постигшую неудачу, движутся все оставшиеся твари.

Но ему всё равно, он знает, для завершения ритуала требуется семеро, а их, вместе с Ангелом всего шестеро.

Так что, господа хорошие, — бормочет он, ничего у вас не получится..

Но тут, словно в насмешку, из ниоткуда появляется генерал Васильев. В полной парадной форме, с жалостливо-надменным выражением на лице и с коротким артефактным посохом.

«Вот сука…» — думает Алекс, глядя на генерала, и тяжело дыша, пытается подняться. Но сил у него уже нет, оставленная кинжалом рана опять открывается, и жизнь медленно, но верно, покидает разбитое тело.

А тот, понимая что опасности князь не представляет, уверенно подходит ближе. Постояв немного, приседает на корточки, так что перед лицом маячат лампасы форменных брюк, и весело произносит,

— Ну что ж… Как-то так я всё и планировал… — сидит ещё сколько-то, и поднимаясь, оборачивается к остальным.

— Продолжаем! Время ещё есть! Теперь нам никто не помешает!

И демоны, вновь выстраиваясь в круг, начинают заунывно петь.

Алекс понимает что больше ничего сделать нельзя, ему и самому жить осталось какие-то мгновения, но даже в такой ситуации его мозг продолжает работать. Медленно мигая, он пытается сфокусироваться, но зрение подводит, всё плывёт, перед глазами какие-то пятна, и единственное что он успевает сделать; сжать в ладони подаренный Юрием серый камешек, и мысленно попросить — «пусть всё будет хорошо…»

Но, видимо, или просил он не искренне, или камень утратил свою силу, только Алекс, князь по рождению и по праву, некромант, хранитель загадочного осколка, последний представитель правящей династии, надежда Империи и всего русского народа, — умирает.

Сердце его больше не бьется, тело остывает, глаза стекленеют, и когда душе становится неуютно в таком вместилище, она его покидает.

Алекс, а он всё ещё ощущает себя собой, отчаянно пытается зацепится хоть за что-то, но неведомая сила отрывает его от тела и тянет наверх, поближе к звёздам.