Нежная помощница для сурового врача

– Ага, – скептически покивала Люба. – Только что-то он не торопится никуда.

– Может, после стервы своей и не торопится, – тихо добавила я и посмотрела на коллег. – Нам пора, девчонки, а мне вообще к Волкову сейчас…

– Да, точно! – спохватилась Оксанка. – Идём скорее…

***

Мы поднялись на этаж, и я посмотрела на часы. Уже без пяти три. Что ж, да-да, пора идти к Волкову. Внутри затрепетало, волнение скользкой змеей проползло где-то в животе и сжало внутренности.

Я подошла к кабинету и постучала.

– Да.

Повернув ручку, я заглянула внутрь.

– Можно?

Волков кинул на меня быстрый взгляд, затем посмотрел на настенные часы.

– Уже три? Надо же. Проходи, Соловьева.

Я внутри вся сжалась. Не знаю, я уже вовсю сомневалась, что сработаюсь с этим грубияном, слишком уж израненной неженкой я была, если честно. А тут надо быть непрошибаемой, как Надежда Григорьевна.

Я прошла и села за стол возле картотеки. Волков не обращал на меня ровно никакого внимания, продолжая глядеть в монитор и щелкать мышкой.

Меня это бесило, но я молчала. Не хотелось лишний раз саму себя бередить. Минуты две я выждала, просто постукивая кедами по полу и глядя по сторонам. Монитор, как монитор. Стол чистый, убранный. Стопка бумаг, кабинка для медицинских карт, канцелярские принадлежности.

– Так что… – решила сделать попытку я, но меня тут же обломали.

– Сейчас закончу и поговорим.

Закончил он минут через пять.

– Так, для начала принеси-ка мне кофе, деточка, – сказал он хмуро, вглядываясь в какой-то документ.

Я вылупилась на Волкова, как будто бы у него вдруг выросла вторая голова.

– Вы.. что…вообще… себе позволяете?! Я вам тут не секретарша! – с возмущенным придыханием и едва ли не начиная ронять слезы, сказала я. – В мои обязанности не входит кофе вам приносить!

Волков с ледяным спокойствием отложил бумагу, и так же хмуро пронаблюдал за мной, раскрасневшейся, дышащей тяжело и возмущенно, лишь затем добавил:

– Ты в больнице, Соловьева. У меня через десять минут операция, которая продлится не меньше трех часов. Это просто моя просьба. Вот и всё.

Я покраснела ещё гуще. Я всё-таки всё слишком близко принимаю к сердцу. Мда, кажется, ему действительно нужна помощница покондовее, чем я.

– Прошу прощения, – пробормотала я, вставая из-за стола. – Я…Конечно…

– У раковины в углу полка, там кружка и остальное, – сказал Волков. – Воду лучше в кулере бери.

Я рассеянно поднялась со своего кресла и, теряясь в мыслях, направилась к бытовому уголку в кабинете. Он был совсем небольшой, но очень аккуратный, находился за ширмой. Так его и не заметишь сразу. Чистая раковина, маленький икейный буфет, островок с небольшим количеством утвари.

Чайник здесь был, но он был убран вниз и отключен, поэтому за водой – ну да, только к кулеру.

– Сколько ложек кофе? – спросила я. – Сахар нужен?

– Две ложки, – ответил Волков. – И сахара тоже две.

Кружка у Волкова была одна – видимо, самая любимая. Красивая, с травяными узорами и с волком, держащим во рту цветок. Волк для Волкова. Мило. Но чашка, правда, красивая.

Я вышла из кабинета и направилась к кулеру. Любаша махнула мне и качнула головой, мол, ну как. Я ей показала чашку Волкова, и та закатила глаза, улыбаясь.

Заварив кофе и по дороге растерянно размешивая сахар, я возвращалась в кабинет Дмитрия Романовича. Волков всё так же сидел за своим столом, но уже убирал бумаги в папку, собираясь идти готовиться к операции.

Нет, сегодня не мой день! Я это поняла в следующую секунду после того, как прошла половину пути к столу Дмитрия Романовича с его же чашкой кофе. Вот оно! По закону всех неудачных первых дней на работах, я, конечно же, споткнулась и полетела. Я уткнулась рукой в стол, удерживая равновесие, чашка же в моей руке подпрыгнула в воздух, и всё её содержимое красивыми художественными брызгами полетело на стол Волкова и на все его бумаги. Слава Богу, не на него самого. Хотя белоснежному халату тоже досталось пару кофейных узоров.

Волков, сидя на стуле, качнулся к стене и в ужасе уставился на то, что произошло. Я, зависнув перед его столом, на одной ноге и с вытянутой рукой, держащей чашку, взирала на то, что произошло с ещё большим ужасом, чем он.

Но если Волков через секунду взял себя в руки и посмотрел на меня, не скрывая колоссального гнева в глазах, то я, пропищав извинения, лишь попятилась к своему столу, всё быстрее сжимаясь в комочек и покрываясь краской от корней волос до самых ключиц.

– Это случайность… – только и смогла прошептать я.

– Ума не приложу, как можно быть такой бестолочью, – рявкнул Волков, вскакивая со стула. Он взмахом руки, указал на стол. – Чёрт подери, у меня операция через две минуты, и что мне с этим теперь делать!

– Я всё уберу, – пообещала я.

– Ничего ты не уберешь, тут половину документов переделывать надо, – возмутился Волков. – Ты ещё более бестолковая, чем все остальные, даже, чем дурында Таня! Тьфу ты! Отправишься к Котовскому работать, как только он из отпуска выйдет, раз ты так Степановой понравилась. Ему всё равно помощница нужна, а мне здесь такие бестолочи не нужны. Так ей и скажу сейчас.

– В конце концов, я вам не официантка! – в отчаянии крикнула я, ощущая, как сердце рвется на части. – И не для того меня сюда работать пригласили!

Я заревела. Волков равнодушно приподнял бровь, глядя на меня. Закатив глаза в раздражении, он лишь сказал:

– Если ты даже такой мелочи сделать не можешь, то чего от тебя ждать в большем.

Он снял халат и кинул его в джутовую корзину за фикусом, снял с крючка запасной и переоделся. Я продолжала тихонько реветь, сидя на своем месте, и думая о том, за что мне всё это после всего, что я пережила.

– Позовёшь уборщицу, заменишь все документы. Через два часа зайду и проверю. И хватит реветь.

Волков вышел в коридор, я подхватила со стола блокнот и кинула в дверь. Тот с небывалой точностью пролетел туда, куда был направлен и с глухим звуком влетел в дверное полотно, после чего благополучно шлепнулся на пол.

***

Честно говоря, мне хотелось прямо сейчас взять и уйти. Просто сказать, что увольняюсь, закрыть за собой дверь клиники, оказаться на осенней улице и пойти домой. Но потом мне стало стыдно – как же я оставлю в таком виде стол и документы Волкова? У него и так операции сплошняком, а я ему еще все испортила с этими документами, на которые у него и так времени не было… Потому и помощника всё ему и искали. А второе… Я вдруг представила, как через месяц буду проходить мимо этой клиники, смотреть на неё и вспоминать этот день – буду ведь жалеть, не иначе…