Нежно влюбленные

Диана пощупала лоб сына. Как она и ожидала, он был горячим. Припадки всегда начинались у ребенка, если поднималась температура. Теперь, когда Джеффри исполнилось семь, припадки случались реже, но были гораздо сильнее, чем раньше.

— Наверное, тебе не надо ходить завтра в школу, — сказала Диана.

— Мама! — возмущенно вскричал мальчик. — Мне нравится в школе. Я не хочу сидеть дома!

— Я очень рада, что тебе там нравится, но, уверена, они обойдутся как-нибудь один день без тебя. — К тому же у тебя температура. Вдруг случится еще один припадок — в школе? Этого нельзя допустить.

Мальчик пожал маленькими плечиками:

— Да у меня уже так случалось. На уроке латыни. Мистер Харди велел мне полежать, но потом я вернулся в класс.

— Да? — удивленно приподняла брови Диана, немного раздосадованная тем, что учитель не сообщил ей об этом случае.

Вдруг Джеффри усмехнулся и проговорил:

— Остальные ребята были потрясены. Все хотели знать, смогут ли они так же.

Онемев на мгновение от изумления, Диана все же рассмеялась. Ей то и дело приходилось напоминать себе о том, какие проказники все мальчишки!

— И что же ты сказал им?

— Я сказал, что им просто не повезло. Надо родиться эпилептиком, чтобы сделать все так, как надо.

Улыбнувшись, Диана погладила шелковистые волосы сына. Конечно, она его мать, но кто угодно скажет, что Джеффри — прекрасный ребенок. Несмотря на малые годы, у него было хорошо развитое тело, и мальчик, несомненно, был умен. Можно было не сомневаться, что многие достоинства еще разовьются в нем, и на его болезнь не будут обращать слишком пристального внимания.

Но уверенность Дианы пошатнулась, когда ребенок взглянул на нее своими огромными, ее глазами, зрачки которых вдруг разошлись в разные стороны. Это случалось с ним после припадков. Секунду-другую он ничего не будет узнавать вокруг себя, забудет, где находится. А когда заговорит, то не вспомнит, что с ним только что произошло.

Было большой удачей, что они смогли найти небольшую школу мистера Харди: дети там находились в теплой атмосфере всепонимания и имели большую свободу, чем в других школах. Директор спокойно отнесся к сообщению о болезни Джеффри — не стал драматизировать ситуацию, но принял сообщение к сведению. Судя по тому, с какой любовью мальчик говорил о школе, директор выбрал нужный тон.

Вскоре вернулась Эдит, неся в руках поднос с дымящимся кофейником и четырьмя кружками. За Эдит спешила Мадлен, на ходу завязывая поясок халата. Зевнув, Мэдди прикрыла рот рукой:

— Что же это вы, устраиваете вечер, а меня не пригласили?

Джеффри засмеялся, к нему присоединилась и Диана. Мать и сын хохотали, пока Эдит разливала по кружкам горячее какао. У них и в самом деле получился настоящий вечер, только довольно тихий: не в первый и не в последний раз они вот так собирались ночью в детской. Диана заботливо поглядывала на мальчика, опасаясь, как бы ребенок не подавился, но все было в порядке. Она не теряла надежды, что со временем приступы прекратятся.

Когда какао было выпито и мальчика потянуло в сон, Диана, встав с кровати, подоткнула его одеяло и собралась уходить. Малыш уткнулся подбородком в прижатую к щеке руку, его ресницы темнели на чуть порозовевших щеках. Она поцеловала Джеффри. В такие мгновения Диана чувствовала такую пронзительную любовь к сыну, что у нее щемило сердце.

— Спасибо, Эдит. Доброй вам ночи, — сказала она, — обращаясь к подругам.

Тепло улыбнувшись молодой женщине, Эдит направилась в свою комнату. Спустившись вниз вместе с Мадлен, Диана задумчиво промолвила:

— Если ты не очень хочешь спать, не зайдешь ко мне на минутку?

— Конечно, — прищурила глаза Мадлен. — Что-нибудь случилось?

— Не совсем.

В своей гостиной Диана разожгла свечи в канделябрах и медленно подошла к окну. Отодвинув портьеру в сторону, она выглянула на Чарльэ-стрит.

— Я пригласила Сент-Обена к себе. Завтра вечером. Точнее, уже сегодня.

Усевшись с ногами на диван, Мадлен плотнее запахнула халат.

— А ты уверена, что готова к этому? Что-то у тебя не очень счастливый вид.

Отпустив портьеру, Диана повернулась к приятельнице:

— Я не несчастна. Просто волнуюсь немного.

— Не стоит нервничать, — . — успокоила ее Мэдди. — В твоем распоряжении было мало времени, чтобы лучше узнать Сент-Обена.

Диана развела руками.

— Я знаю его ничуть не хуже, чем большинство невест знают своих женихов ко дню свадьбы. Но у меня есть преимущество: я не невежественная девственница. Правда, опыт мой невелик, но я хоть знаю, чего ждать.

— Тогда что же тебя беспокоит? Усевшись на стул, Диана подтянула колени к груди и обхватила их руками.

— Даже не знаю толком. Мне кажется… — Она задумалась, подбирая подходящее слово. — Это нечто вроде меланхолии. Признаться, это приводит меня в отчаяние. Все так далеко от тех романтичных мечтаний, что грели мою душу в детстве. — Девушка печально улыбнулась. — Ты понимаешь, о чем я — о Прекрасном Принце, о Вечной любви… Об этом мечтает каждая девочка, но почти никто не получает того, о чем грезит.

— Да ты настоящий романтик, Диана, — с доброй улыбкой промолвила Мэдди. — Тебе хочется полюбить Сент-Обена, а ты его не любишь. Но если так, то почему ты хочешь разделить с ним постель? Ведь ты не нуждаешься остро в деньгах.

Диана задорно улыбнулась:

— Пусть я не люблю его, но он мне очень нравится внешне. Очень!

— Что ж, если ты будешь продолжать в том же духе, то это неплохое начало, — призналась Мэдди. — Похоже, он умеет обращаться с женщинами.

Диана залилась краской, и Мадлен вспомнила, что, несмотря на определенный опыт, девушка была совсем невинной. Но скоро, очень скоро все переменится. Поднявшись на ноги, Мадлен сонно потянулась:

— Знаешь, я хочу лечь, спать ужасно хочется. Лечь в постель. И признаюсь тебе — возраст сказывается — я рада, что моя постель пуста.

Диана усмехнулась, а Мадлен, положив руку на дверь, обернулась к ней.

— Ты уверена в том, что делаешь? В полутьме нельзя было разглядеть выражение лица Дианы, но ошибиться было невозможно: говорила она довольным голосом:

— Уж в чем, в чем, а в этом я абсолютно уверена. Несмотря на все мои страхи, я не сомневаюсь в том, что любовника лучше Джерваза Брэнделина мне не сыскать.

Диана заставила себя отойти от окна, возле которого она стояла почти весь вечер, нетерпеливо вглядываясь в улицу. Было уже без пяти девять, а если она и знала что о виконте Сент-Обене, так это то, что тот очень пунктуален. Он придет, лакей проведет его в гостиную, а потом, потом…