Нежное создание

Ника не удивилась незримому присутствию служанки — подслушивала. Было бы странно, если бы за дверью её не оказалось.

После дегустации можжевеловки атмосфера разрядилась. Господин губернатор балагурил, его смех раздавался чаще и громче. Ему вторили сдержанный грудной смех хозяйки и хрипловатый — её сына.

Ника выпила вина, как и… госпожа Ма — хозяйка дома и мать Руз в одном лице. Сравнительное определение нашлось неожиданно и очень ей подходило.

Сухое вино с бархатистым вкусом и ягодно-цветочным ароматом осело в желудке приятным теплом; слегка закружилась голова. Пила Руз, а охмелела… Ника? Усмехнулась: чего только не придёт в голову подвыпившей девице?

Она исподтишка подглядывала за господином Ван Ромпеем. Опьяневшим он не казался. Не желал расслабиться и потерять бдительность? Умеет пить? Имеет большой опыт употребления спиртных напитков? Она снисходительно улыбнулась, глядя, как он, не участвуя в беседе, затеянной ради него, с довольным видом ест слоёный пирог со щукой.

Не испытывала к гостю ни симпатии, ни неприязни. Ей было всё равно, что он о ней подумает после услышанного разговора с госпожой Маргрит.

Ника никогда не была двуличной. На её лице всегда отражались истинные чувства, выдавая состояние души. Показные заигрывания, кокетливые ужимки, томные вздохи, робкие взгляды — не для неё.

Она не страдала от недостатка мужского внимания. Да и понравиться сильной половине человечества не старалась. Загнав глубоко в душу естественное женское желание, никогда не добивалась ничьего внимания. Зачем? Чтобы… что? Глядя на себя в зеркало, воздушных замков не строила. Так легче. Проще. Спокойнее.

Ника снова украдкой взглянула на сидевшего напротив неё пожилого мужчину. Подавив вздох, взяла ложку и подвинула к себе тарелку с гороховым супом.

Глава 9

— Что же вы молчите? — услышала она голос господина Ван Ромпея — требовательный и властный.

— Мне нечего вам сказать, — ответила, не поднимая глаз. Продолжала есть.

— Вы непослушная дочь, госпожа Руз. Ваша мать будет вами недовольна, — сказал он серьёзно, с лёгкой тенью разочарования.

«Всё-таки слышал», — беспокойно застучало сердце Ники. Слышал, как мать уговаривает дочь заболтать гостя, отвлечь, возможно, увлечь. Бесчестно и бессовестно.

Она взглянула на хозяйку дома, которая притихла. Не поворачивая голову в их сторону, прислушивалась к разговору.

«Пусть слушает!» — мстительно подумала Ника. Её оплошность. Говорила бы тише, не пришлось бы сейчас краснеть от неудобства. Она вздёрнула подбородок, посмотрела на гостя в упор и с вызовом спросила:

— Вам нравится, когда вам лгут в глаза? Вы ведь не настолько слепы, чтобы не замечать неискренности и лести.

— Увы, дорогая госпожа Руз, вижу и неискренность, и низкопоклонство распознать могу, — кивнул понимающе. — Скажу вам больше — угодливое восхваление люблю. В моём преклонном возрасте любого рода внимание со стороны молоденькой прелестной девицы крайне приятно.

Господин Ван Ромпей положил нож около тарелки:

— К моему великому сожалению, мне нечем увлечь столь юное создание, как вы, чтобы почувствовать себя увереннее и выглядеть в ваших глазах выгоднее.

Ника с повышенным вниманием прислушивалась к витиеватой речи банкира и ощущала себя странно. Прелестное юное создание? Это о ней он говорит?

Господин Геррит ван Ромпей с терпеливым ожиданием заглядывал в её лицо, а она не понимала, к кому он обращается.

Она всё ещё не могла сориентироваться в новой жизни, не могла найти в ней своего места. Ощущала себя прежней Никой: смотрела на окружающее глазами Ники, думала как Ника, поступала как Ника. От Руз ей достались привлекательная внешность и мать с братом в нагрузку. Они ждут от неё поступков прежней дочери и сестры.

Банкир присматривался к собеседнице с особым интересом. Она его не чуралась. Задумчивым взглядом скользила по его морщинистому лицу, крупному носу, тонким губам, редким спутанным волосам. Ему пришлись по душе её бесхитростность и прямота, и это было заметно.

Не привыкшая к мужскому вниманию, Ника никогда не испытывала ничего подобного. Пусть сидевший напротив неё мужчина годился ей в деды, но его желание понравиться ей оказалось приятным. Его слова падали на душу целебным бальзамом; кружилась голова.

Молчание затягивалось.

Стало слышно тяжёлое, прерывистое дыхание господина губернатора.

Госпожа Маргрит надавила ногой на носок туфли дочери и Ника очнулась:

— У вас богатый жизненный опыт, господин Ван Ромпей. Вы много видели в жизни и испытали. Общение с вами должно быть не только интересным, но и полезным. У вас есть ответы на все вопросы. Это неоценимо.

— Ответы на все вопросы? Невозможно знать всё, госпожа Руз, — он улыбнулся плотно сжатыми губами. — Мне показалось или вы мне льстите?

Ника неопределённо пожала плечами:

— Если только чуть-чуть.

Банкир подался к ней, упёрся ладонями в столешницу и сказал:

— Удивите меня, госпожа Руз, и я сделаю то, о чём вы попросите.

— Не поняла, — вырвалось у Ники. Она свела брови над переносицей.

— Если вы готовите столь же вкусно, как и красивы, то я признаю, что вам есть чем меня сразить.

Мама снова наступила Нике на носок туфли и еле слышно прошептала:

— Пирог.

Банкир усмехнулся:

— Госпожа Руз, предложите мне блюдо, приготовленное вашими ручками.

Запрокинув голову, Ника тихо рассмеялась:

— Мне нечем вас удивить, господин Ван Ромпей. На этом столе нет ничего, приготовленного моими руками. Но я не безнадёжна. Уверена, что торт Медовик в моём исполнении пришёлся бы по вкусу не одному сладкоежке. Но вы, как я понимаю, сладкого не любите.

— Почему вы так решили? — вскинул он мохнатые брови и уставился на её улыбающийся рот.

— В моём представлении мужчины, которые любят сладкое, выглядят иначе, — охотно ответила она. — У них есть избыточный вес, со временем они теряют физическую форму, становятся женоподобными. Также они подвержены различного рода заболеваниям и излишне чувствительны. У них замечена повышенная склонность к потреблению алкоголя.

В напряжённой тишине со стороны Якоба послышался звон.

Все дружно посмотрели в его сторону.

Собираясь налить в бокал вина, Якоб резко передумал. Вздёрнул брови и положил на свою тарелку утиную грудку, запечённую в медовом соусе, добавил янтарной рассыпчатой рисовой каши.

Губернатор достал клетчатый платок и вытер вспотевший лоб.

Мама снова наступила Нике на носок туфли — больно и неприятно. Конечно, не на такого рода развлекательную беседу она рассчитывала, но… сама виновата.