Нежность
Шрифт:
Друг другу мы с Тихоновым не подходили. Как будто два существа с разных планет на одной жилплощади вдруг оказались… Я родом с Кубани, где говорят и смеются громко, а он был тихим, чистым, красивым павловопосадским мальчиком… Не нравилось ему, что я такая заметная, яркая. Когда шли в гости, он всегда просил: «Нонна, я тебя умоляю, не пой частушки». Он «частушками» всякое мое пение называл – даже романсы… И еще одна обида осталась у меня – никогда, ни разочка в жизни он меня с днем рождения не поздравил! Бывало, солнце уже садится, а я все жду, что вспомнит… Не дождалась… А себя зато очень любил в молодости – каждый свой пальчик, каждую черточку. Любимым занятием у него было взять маникюрный набор и обрабатывать пальчики рук, одновременно любуясь на себя в зеркало. Однажды приехал забирать меня из больницы, а одежды моей никакой не взял. Просто снял с себя плащ и накинул на меня… Зато вот бидончик для молока прихватил,
К тому времени я уже давно поняла, что он мне активно, трагически не нужен. Но ребенок уже появился, и мы по христианскому обычаю продолжали жить вместе. Вернее, не жить, а мучиться – ни ему домой не хотелось, ни мне… А расходиться было стыдно. Тогда ведь времена другие были, иначе на эти вещи смотрели. Да еще мама… Приедет в Москву с Кубани, я плачу в голос: ой, мамочка, не могу, хочу развестись… А она расплачется в ответ и причитает: не бросай, доча, а то останешься на всю жизнь одна. Мама опытным, прозорливым человеком была, она своим женским чутьем понимала, что честности, стабильности у мужа моего не отнять. Он не выпивал, по сторонам не смотрел – думаю, что и не изменил мне ни разу. Впрочем, как и я ему. Но только мама умерла – мы через два дня после ее похорон расстались. Подозреваю, что он вздохнул с облегчением, когда снова женился – на этот раз на своей женщине…»
После развода с Тихоновым Мордюкова вышла замуж за актера Владимира Сошальского. Однако этот брак оказался скоротечным – уж очень разными людьми оказались молодожены. Говорит Сошальский: «Нонночка очень ревнивая. Очень. В жизни она такая лирическая, но когда попадет шлея под хвост – у-у-у, держись! Она меня на украинский лад называла – не Вовка, а Овка. Когда уходил с ребятами на мальчишник, она мне обычно говорила: «Смотри, Овка, своим х…м там сильно не балуйся, по сторонам не размахивай».
Расставшись с Сошальским, Мордюкова потом если и сходилась с мужчинами, то жила с ними в гражданских браках. Сама она объясняет это так: «Выходила я замуж, да только без ЗАГСа. Правда, неудачно. Мужья мне все не те попадались. Красивые были, как боги, но какие-то инфантильные, несостоявшиеся. У одного все пять лет нашей жизни пишущая машинка на одной странице была заправлена, другой чуть ли не каждый день присказку повторял: «Тебе хорошо, ты известная артистка». А я их успокаивала, я пыль с них сдувала, я лепила их в своем воображении, наделяла несуществующими достоинствами, пока однажды пелена с глаз не падала…
От женихов, конечно, отбоя не было, да все больше пацанва рядом крутилась – на 15–20 лет моложе меня. Я прямо ночами уже от них отбивалась, а вот настоящий мужчина так и не повстречался. А мне ведь многого не надо было, всего-то и хотелось, чтоб внимательный был да чтоб ноши семейные на свои плечи взял».
У Мордюковой было много романов, причем случались среди них и громкие. Например, с самим Сергеем Герасимовым. Как гласит легенда, дело у них зашло так далеко, что пришлось вмешаться ЦК КПСС. Герасимова вызвали на Старую площадь и настоятельно попросили прекратить безобразие. «Вы женатый и заслуженный человек! – увещевали режиссера. – Как вам не стыдно!» Короче, уговорили.
В другой раз актрису угораздило влюбиться в чистородного князя на 8 лет ее моложе. Во время этого романа с Мордюковой случилась забавная история. Актриса вспоминает:
«Это случилось, когда в Кузьминках построили первые панельные дома, похожие друг на друга, как близнецы. Вечером я сыграла спектакль в Театре киноактера и вся была полна ожидания встречи Нового года с любимым. Надеялась поймать такси. По этому случаю вырядилась – туфли на шпильках, чулки-паутинки. Долго ли, коротко ли, но такси меня подхватило. Довез шофер до «кирпича» и говорит: «А дальше иди сама, я ехать не могу». Найди попробуй, когда после 57-го номера дома на следующем стоит 9, а следующий дом 12 – рядом с 28-м! Доискалась я до слез, а 14-го дома все не вижу. Гляжу на часы: вот-вот 12 наступит.
В истерике позвонила я в первый попавшийся дом. Открывает мужчина, а из рук его вырывается на меня собака. Но он ее сдержал и смотрит на меня, а я его спрашиваю: «Где дом 14-й?» А он вдруг говорит: «Теперь уже поздно, заходите». Собаку отстранил и налил шампанского. По телевизору какой-то вождь говорил свою речь, и мы с незнакомцем чокнулись. Он тоже был один, поскольку его жена-биолог была «в поле» и не успела прилететь из-за нелетной погоды.
Позвонила я своему кавалеру, а надо сказать, что был он чистокровным князем. Меня, провинциалку, вечно тянуло к тем, кто Байрона читает наизусть, с Анатолем Франсом на короткой ноге, – к «белой косточке», к говорливым краснословам. В общем, привлекал декоративный
вариант. Звоню, а он мне не верит. Незнакомец предложил ему: «Я провожу вашу даму». А князь гордо: «Я отказываюсь от вашей услуги». И положил трубку. Проводил меня мужчина к 14-му дому, вошла я в подъезд и вижу: мой американский чулок на коленке разорван. «Какой моветон!» – подумал, наверное, князь, увидев меня. А сидел князь в кресле, длинные ноги – до середины комнаты, и со мной даже через губу разговаривать не желал. Сидит дурак дураком и не понимает, что, когда женщина любит, она никуда не денется, на крыльях будет к нему лететь. Потом, конечно, все рассосалось – роман этот продолжался еще пять лет. Князь был на 8 лет моложе меня, много читал, раскладывал пасьянс, хрипловатым голосом распевал романсы под гитару, но, конечно, нигде не работал. Не понимал, что надо на что-то покупать хлеб, делать ремонт, считал все это ерундой и безумно ревновал меня. А со мной вечно приключались истории, подобные той, что случилась в ту новогоднюю ночь…»Другой роман актрисы носил трагический оттенок. Ее полюбил мужчина, который был на 17 лет моложе. Причем полюбил так сильно, что готов был все ради нее бросить и немедленно на ней жениться. Но Мордюкова ответила отказом. Человек тот из-за этого стал сильно пить, а потом и вовсе застрелился. Мордюкова до сих пор винит себя в его гибели.
Сын Тихонова и Мордюковой Владимир пошел по стопам родителей: поступил во ВГИК. Во время учебы женился на «кавказской пленнице» Наталье Варлей, в этом браке у них родился сын Василий. Однако практически сразу после рождения ребенка Тихонов ушел от жены (см. «Варлей Наталья». – Ф.Р.). В начале 70-х Владимир Тихонов окончил институт и пришел в большой кинематограф. Одной из первых его картин стала мелодрама «Русское поле» (1972), где мать героя, которого он изображал, играла… его родная мать Нонна Мордюкова. По сюжету фильма герой Тихонова трагически погибал, и мать рыдала на его похоронах. Спустя 18 лет эта трагическая мизансцена зеркально повторилась в реальной жизни, когда Мордюковой пришлось хоронить своего единственного сына (см. «Владимир Тихонов»).
Так получилось, но ни с обеими своими невестками, ни с внуками Мордюкова не общалась. В интервью газете «Московский комсомолец» (декабрь 2003 года) актриса заявила: «У меня нет желания их видеть. Вот такой я нехороший человек.
Официально у сына было две жены, и обе – Наташи. В первую, ту, которая Варлей, он влюбился после «Кавказской пленницы». Когда у них родился ребенок, она никого к нему не подпускала, заставляла всех марлевые повязки на лицо накручивать. Не сложилось у нас с ней сразу как-то… И мальчик на моего сына внешне мало похож: глаза какие-то вспухшие. Но пальцы и коленки – Володины, да и ухо с трещинкой явно его…
А вот вторую невестку – балерину – я приняла. В их разводе виноват был мой сын. После его смерти она неоднократно выходила замуж, но ее женская судьба не сложилась…
А Тихонов мне никогда не звонит. Ну и правильно делает: у него сейчас другая жизнь, другая семья. Когда мы с ним случайно встречаемся, он холодно так здоровается и проходит мимо, реже – задаст пару вопросов из вежливости…
Меня спасают мои близкие, они недалеко от меня живут. Я их всех в Москву перевезла. Кто в Химках, кто в Люберцах. Младший брат Васенька, самый любимый, – самолетный мастер в гражданской авиации, в Быкове работает. Сестра Анечка – библиотекарь. Вторая сестра, Людмила, – портниха, шьет спортивные костюмы. Третья сестра, Катаева Наталья, – художник по костюмам в объединении «Экран». Супруг Натальи работал оператором у Татьяны Лиозновой в фильмах «Три тополя на Плющихе», «Семнадцать мгновений весны». Есть еще один брат – он военный, уже на пенсии. Так что близкие все со мной…»
В последние годы Мордюкова сильно болела и часто лежала в клиниках. Видимо, понимая, что конец близок, она старалась исправить те ошибки, которые когда-то совершила. Так, она помирилась со своим первым мужем Вячеславом Тихоновым. Об этом она рассказала в своем интервью «Комсомольской правде» (номер от 26 апреля 2008 года, авторы – Л. Гамова, А. Гамов):
«Он первый про меня по телевизору – фильм назывался «Все о тебе», то есть о Мордюковой, – сказал: «Нонна, я виноват, что перепутал твою жизнь. Прости… Я хорошо к тебе отношусь, и все пустяки». Я довольна была, что он сказал такое. Поэтому взяла и ему позвонила… Из больницы. Говорю: «Славочка, дорогой, я тебя очень уважаю и посылаю тебе большой привет и спасибо, что ты вспомнил обо мне. Я тоже твою жизнь запутала, дорогой, не обращай внимания на то, что было, – что было, то уплыло. Все равно ты был первым, ты и последним остался для меня». Поздравила, что родилась у него двойня – внуки его. Давно, правда. Все как-то по-теплому говорили. И сказала еще: «Очень целую тебя в щечку». Он говорит: «Спасибо». Я: «Спасибо, Славочка, и тебе тоже»…