Нежные объятия

– Вы великолепно выглядите сегодня, мисс Эмсел, – изрек он. – Настоящий идеал современной деловой женщины.

– Насколько мне известно, никакие женские идеалы в вашем заведении не приветствуются, в том числе и деловые, – язвительно отвечала Элиза.

– Прошу вас, не держите на меня зла, – улыбнулся Конлей. – Вы же знаете, я человек подневольный. И потом, если Дэниелсу что-нибудь понадобится, он сумеет добиться своего.

– Что правда, то правда. – Элиза вежливо улыбнулась, давая понять, что согласна на мировую.

Конлей провел свою гостью в полутемный, пыльный кабинет, заставленный шкафами и полками, усадил ее в кресло и принялся отыскивать книги, которые просил Риордан. Поиски оказались делом довольно продолжительным, и, если бы не беспрестанная болтовня ирландца, Элиза давно бы уже потеряла терпение. Надо, кстати говоря, отдать ему должное – изысканность его комплиментов была достойна восхищения. В какой-то момент мисс Эмсел не выдержала и рассмеялась:

– Скажите честно, вы так любезны со мной по поручению Дэниелса?

Конлей улыбнулся и, покручивая кончик своих великолепных усов, ответил:

– Поверьте, мисс Эмсел, я знаю толк в женщинах. Мое восхищение вами искреннее, я готов расписаться под каждым своим словом. Другое дело, что я не хотел бы портить отношения с Риорданом Дэниелсом. Вы же знаете, деньги решают все. Особенно когда их много.

Оставшиеся полдня Элиза будто нарочно то и дело получала подтверждение словам Конлея: мелкому владельцу недвижимости пришлось уступить свое право на постройку какого-то объекта под давлением финансового воротилы; хозяин кирпичного завода против своего желания заключил невыгодный контракт с Дэниелсом, опасаясь конкурентов; сам Риордан приобрел продававшуюся с аукциона лесопилку, обойдя десятерых соперников. Он также пожертвовал крупную сумму денег в пользу жертв Великого Пожара, за что чикагская «Трибюн» будет теперь ежедневно возносить ему хвалу. Да, деньги действительно решают все, во всяком случае, там, где господствуют власть и сила.

Ранним вечером в доме Дэниелса появилась неожиданная посетительница. Линетт Маркис. Она вошла в приемную, окутанная облаком тончайших французских духов, шелков и кружев. Черные локоны актрисы игриво выбивались из-под шляпки, украшенной вереском и лютиками; под надменно приподнятым подбородком красовался пышный бант из атласных лент.

– Добрый день, мисс Маркис, – вежливо приветствовала нежданную гостью Элиза, изо всех сил пытаясь скрыть свою досаду и удивление по поводу этого визита: она была уверена, что Линетт благополучно гастролирует в Нью-Йорке с новым мюзиклом. «Интересно, каким ветром занесло сюда эту птичку? – с неприязнью думала Элиза, с ног до головы разглядывая актрису. – Что ей нужно от Риордана?»

– Разве мы знакомы? Вы, вероятно, новая служащая? – Линетт высокомерно улыбнулась, пренебрежительно пожав плечиком, и прямиком направилась к закрытой двери кабинета Дэниелса.

– Мистер Дэниелс сейчас не принимает, – начала было Элиза. – Он занят…

– Ну, меня-то он не откажется принять.

– И тем не менее в данный момент у него посетители. – Но Линетт, не обращая внимания на протесты Элизы, впорхнула в кабинет. Через мгновение оттуда вышли два обескураженных бухгалтера, и дверь за ними снова плотно закрылась. После такого поворота дел Элиза уже не могла успокоиться. В ее душе кипело негодование.

Подумать только, какая-то актриса обращается с ней как со служанкой да еще делает вид, будто не помнит ее! Какого черта она без приглашения врывается к Риордану? И что он только нашел в этой жеманной глупышке с манерами уличной потаскушки?

Элиза взяла перо и яростно окунула его в чернильницу, забрызгав при этом половину стола. Хорошо хоть прошлую ночь они с Риорданом не были близки! Как же она ненавидит его!

Линетт наконец появилась в дверях кабинета Риордана. Ее волосы были слегка в беспорядке, а на щеках играл румянец победы. Не удостоив Элизу и взглядом, она важно прошла мимо, оставив позади шлейф цветочного аромата.

Элиза постаралась задержать дыхание: вероятно, у женщин этого сорта принято поливать себя с ног до головы духами. «Право слово, она, наверное, вылила на себя целый флакон», – с раздражением думала Элиза. Но не запах духов так взбесил ее. Невыносимее всего было то звериное, кошачье, сексуальное обаяние, которое источала каждая клетка сладострастного тела Линетт.

– Будьте добры, пригласите ко мне снова бухгалтеров, мистера Раиса и его помощника, – хмуро сказал Риордан, появляясь в дверях кабинета.

Элиза, измученная за последний час ревностью, рисовавшей в ее воображении самые отвратительные картины, с изумлением уставилась на Риордана. Для человека, только что расставшегося с предметом своей страсти, он выглядел слишком усталым и даже злым. Как это понимать? Ведь Линетт его любовница. Может, они поссорились? А впрочем, какое ей дело. Какая ей разница, ссорится ли Риордан с кем-то или нет?!

– Да, конечно. Я сейчас позову их. Но…

– Что – «но»?

– Я… я только… Почему вы позволяете вламываться к себе в кабинет нежданным и малоприятным визитерам?

– Но почему же малоприятным?

– Но мне показалось… – растерялась Элиза. – Я… подумала…

– Я плачу вам не за то, чтобы вам казалось или думалось, а за то, чтобы вы работали, – довольно резко осадил ее Риордан. – Займитесь-ка лучше своими прямыми обязанностями. Подготовьте список моих владений в сгоревших кварталах города с приложением к каждому пункту предложений по возможному восстановлению.

– Хорошо, сэр.

Сдерживаясь из последних сил, только бы не взорваться, Элиза села за стол и принялась готовить список. Нет, это невозможный человек! Как только люди могут с ним работать! Разволновавшись, Элиза в первый момент даже не поняла, насколько ответственное, творческое задание, требующее прежде всего идей, впервые дал ей Риордан.

Однажды в коридоре верхнего этажа Элиза столкнулась с Фанни, няней маленькой девочки. Женщина узнала ее, кивнула в ответ на приветствие, и Элиза попробовала завязать с ней разговор:

– Что с девочкой? Она поправилась?

– Да, она прекрасно себя чувствует, – ответила няня, теребя подол передника и готовясь скрыться в детской. Она выглядела замученной и постаревшей до времени от постоянного недосыпания. Няня явно не хотела пускаться в долгие беседы, но Элиза все же не удержалась и спросила ее:

– Скажите, вам известно, кто ее мать? Почему мистер Дэниелс скрывает малышку?

Женщина пожала плечами:

– Не знаю, я никогда не спрашивала его об этом. Полагаю, он платит мне – и вполне достаточно – еще и за то, чтобы я не задавала лишних вопросов. Мне известно единственное – мистер Дэниелс принес девочку в дом за три недели до пожара.

Затем няня поспешила скрыться в комнате, оставив Элизу наедине с мучительным любопытством, которое не давало ей покоя и рождало все новые и новые вопросы, смущавшие сознание.