Нежный цвет чертополоха

Обнимая графа, Франческа вознесла Святой Мадонне благодарность: «Спасибо, что не оставила меня!» – ликовала юная леди, понимая, что теперь её судьба решена, но самое удивительное – она обрела отца.

Слуги, накрывая на стол, настороженно косились на хозяина, обнимающего незнакомую девушку, и не прошло и получаса, как вся округа узнала, что господин наконец нашёл свою потерянную дочь.

Немного успокоившись, Бушар выпустил Франческу из объятий и, указав ей знаком сесть напротив, сам опустился на своё место. Виночерпий наполнил бокал господина вином. Граф отхлебнул и, похоже, полностью взял себя в руки, только лихорадочно горящие глаза выдавали его волнение. Не сказав ни слова, Бушар сложил пергамент и спрятал его за пазуху, а шкатулку закрыл и вернул Берте. Женщина поклонилась и поспешила обратно в предоставленную им комнату.

Отпив ещё глоток, Вандом вновь, прищурившись, взглянул на дочь, а она, сгорая от любопытства, спросила:

– Ваша светлость, вы можете рассказать мне что-нибудь о моей маме?

Франческе хотелось знать все, что касалось ее рождения, ведь тётушка Жанна не любила это обсуждать.

– Отец, – поправил он девушку. – Прошу, дитя моё, называй меня «отец».

Не зная, с чего начать, граф неожиданно замолчал, но, собравшись с мыслями, заговорил, повествуя о своей давно вспыхнувшей любви.

Затаив дыхание, девушка слушала романтичную историю своих родителей. Она даже забыла о еде, хотя была страшно голодна, а когда Вандом закончил говорить, Франческа мысленно вздохнула: «Как бы сложилась моя судьба, если бы отец не отправился в земли Палестины?» – размышляла она и, заметив унылую задумчивость дочери, старик по-доброму улыбнулся.

– Ну, не стоит печалиться, милая. Все наши беды позади. Теперь ты дома, и моё сердце спокойно. – Слуга подлил господину вина и Бушар, взглянув на стоящего в сторонке привратника, поинтересовался: – Какие покои предоставили моей дочери?

Слуга сделал знак, и в залу влетела Лагретта. Взглянув на неё, Гуго передал вопрос хозяина. Женщина явно растерялась и, с опаской покосившись на Франческу, пролепетала:

– Комнату прислуги, ваша светлость, – и поспешила оправдаться. – Мессир, мы не знали, кто эта девушка.

– Ну, а теперь знаете? – насупил брови Вандом.

– Конечно, господин, я сей час же отдам распоряжение, что бы подготовили покои вашей сестры, – поторопилась заверить служанка и тут же исчезла с глаз, а у Франчески внутри всё торжествовало.

– Ну что же ты не кушаешь? – заметив, что девушка почти не притронулась к еде, притворно нахмурился граф. – Давай, давай я не хочу, чтобы мою дочь унесло ветром, – расплылся в улыбке Бушар и взял с блюда большой кусок телятины.

Франческа тоже подхватила кусочек и, улыбнувшись отцу, с аппетитом вгрызлась в телятину зубками.

– Ну а теперь расскажи, как ты жила всё это время? И почему аббатиса Мария скрыла от меня, что ты находилась в её обители? – вдруг нахмурился Вандом, и девушка растерялась.

Она совсем не была готова к подобному вопросу и не знала, что ей ответить. Понимая, что врать о монастыре, которого она в глаза не видела, будет сложно, Франческа подумала и решилась открыться.

– Потому, что я никогда не была в Ремирмонском аббатстве, – потупилась девушка.

– Вот как? – вскинул брови граф. – А в каком же монастыре ты тогда воспитывалась?

– Я не воспитывалась в монастыре, – и, заметив немой вопрос в глазах графа призналась: – Я всё время жила в Шапеллоте.

Вандом замер и, обдумывая сказанное, всё больше хмурился.

– Ах, этот старый чёрт Ульрих! – наконец воскликнул он. – Вот, значит, как он решил отомстить мне! Я отобрал его дочь, а он лишил меня моей! И как я сразу не подумал об этом! Его счастье, что он ушёл в мир иной! Не то бы я сам свернул ему шею!

– Не говорите так! – возмутилась Франческа. – Дедушка был добр ко мне и очень любил!

Граф сначала сердито зыркнул на дочь, но, утонув её глазах, обмяк.

– Наверное, на его месте я поступил бы к же, – вздохнул он. – Разве можно не любить тебя, дитя моё. В конце концов бог рассудил нас и вернул мне тебя, а потому я готов простить Ульриху все обиды. – Но неожиданно отец озабоченно посмотрел на дочь. – Я слышал, что Генрих Шампанский потребовал от твоей тётки освободить Шапеллот, но Жанна не пожелала сдаться. Выходит, теперь ты единственная наследница графа Ульриха. Да… это может не понравится моему сюзерену… – нахмурился Бушар и ушел в себя. Через некоторое время, опустошив бокал, он проговорил. – Это Жанна научила тебя врать про аббатство? – строго взглянул Вандом, и Франческа смущённо кивнула. – Вот и дальше говори, что ты воспитывалась там. Я сам съезжу к настоятельнице и переговорю с ней.

– А если меня начнут расспрашивать об этом аббатстве?

– Ничего, погостишь там недельку-другую, со всем познакомишься и разберёшься, – улыбнулся граф. – А теперь можешь пойти к себе. Думаю, ты устала с дороги и тебе нужно хорошо отдохнуть.

Франческа улыбнулась и, поднявшись из-за стола, почтительно поклонилась отцу. Вандом хлопнул в ладоши, тут же появились слуги, готовые проводить госпожу в предназначенные ей покои. Когда девушка удалилась, хозяин приказал позвать Свена, и лишь рыцарь оказался в зале, как граф проговорил.

– Я признателен вам, сир! Вы смогли отыскать мою дочь и доставить её сюда, – поставив пустой кубок на стол, проговорил Бушар.

– Это честь для меня – служить вам, ваша светлость! – поклонился рыцарь.

– Итак, Свен из Эльзаса, как я могу тебя отблагодарить?

– Для меня нет большей радости, чем служить Господу нашему, по воле которого я смог оказать вам небольшую услугу, – скромно ответил Свен, и хозяин оценил ответ.

– Ну что ж ты стоишь, присаживайся, угощайся, – предложил Вандом, и рыцарь опустился за стол. – Я слышал, ты уже принял устав храмовника?

– Да, мессир.

Бушар тяжело вздохнул, он знал, как быстро человек может поддаться мечтам о славе.

– Где? – продолжал расспрашивать граф.

– В храме святого Петра.

– Тогда тебе нужна добротная броня, – заявил Бушар, рассматривая поношенную кольчугу рыцаря, и указал рукой на стоящий в углу резной сундук. – Вон там я храню свои доспехи и накидку храмовника, в которых воевал за гроб Господень. Возьми их. Они твои. Или ты желаешь, чтобы я расплатился серебром?

Свен удивлённо взглянул на старика. О таком он даже мечтать не мог. Многие слышали о знаменитой кольчуге графа, привезённой из далёкой Руси, известной своей исключительной прочностью и лёгкостью. Глаза рыцаря заблестели от радости.

– Благодарю, ваша светлость, ваши доспехи – это поистине королевский подарок! – поспешно ответил Свен, боясь, что хозяин может передумать, но, вспомнив о случае в лесу, рыцарь вдруг смутился. – Только, сир… Такую награду в большей степени заслуживает Марсель ле Феррон, – пробормотал он и, заметив недоумение на лице графа, рассказал ему о происшествии в лесу.

Выслушав рыцаря, Вандом возразил.

– Эти доспехи заслуженно принадлежат тебе, де Треймоль. А что до ле Феррона, я подумаю, как его отблагодарить, – пообещал граф, и Свен облегчённо выдохнул.