Нежный негодяй

Глотая его открытым ртом, Джульетта не ощущала ничего, кроме радости освобождения. Разметавшиеся волосы приятно гладили саднящее, расцарапанное лицо, руки и ноги ныли.

Она открыла глаза, уже привыкшие к кромешной тьме туннеля, и различила на фоне звездного неба мужскую фигуру. Прежде чем девушка успела что-либо сказать или сделать, ее подняли за локти и поставили на ноги.

— Madre dio! — раздался удивленный голос. — Джульетта!

Она вскинула голову и широко раскрытыми глазами уставилась на своего спасителя. Все страхи и боль сменились злостью и отчаянием, стоило ей узнать его. Ну и не везет! Дело приняло новый — нежелательный — оборот, недавние испытания показались пустяком.

Она не ответила, не могла ответить: гнев, отчаяние, разочарование и унижение сковали ее.

Именно Валенти был причиной того, что она оказалась в таком жалком положении, и вот он здесь, а все планы расстроены!

Джульетта отвернулась и закашлялась, а Родриго — совершенно неожиданно для нее — пригладил ее спутанные волосы и наклонился, рассматривая царапины на лице.

— Мона Джульетта, — голос прозвучал хрипло. — Вам больно?

И, не ожидая ответа, обнял и привлек к себе. Его объятие, как и раньше, подействовало на Джульетту магически. В груди разлилось тепло, ноги ослабели, и она прильнула к нему. Будто в душе пролился весенний дождь.

— Куда на этот раз? — шепнул он, решив воспользоваться подарком судьбы, хотя и подозревал, что мотивы ее побега далеки от романтики. — Вы снова являетесь передо мной, словно чудесная фантазия ночи. Неужели хотите таким, не совсем обычным, способом привлечь мое внимание?

Насмешливый тон жениха привел Джульетту в чувство. Она попыталась освободиться.

— Убирайтесь! Отпустите меня! — с жаром воскликнула девушка. — Куда я иду — это уже не ваша забота!

Она намеренно прибегла к такому высокомерному тону, хотя в глубине души презирала себя за это.

Как удается Родриго да Валенти разбудить в ней самое худшее, вынудить поступать подобно какой-то злючке, а не дочери принца Монтеверди? За все семнадцать лет своей жизни последние месяцы были самыми путаными и эмоционально насыщенными. И это только усиливало раздражение и глубокое презрение. Упрямство мешало Джульетте признать, что причиной ее гнева было не только его поведение при первой встрече.

То, что Родриго вызывает столь сильный чувственный отклик с ее стороны, девушка приписывала чему угодно, особенно тому, что в таком возрасте женщины уязвимы для любого мало-мальски привлекательного мужчины.

Но не Леона Сарцано, напомнил ей демон-искуситель. Он-то оставил тебя холодной, как кусок застывшего жира. Или ты забыла?

— Ну, теперь-то это моя забота, Мона Джульетта, — ласково прошептал Родриго ей на ухо, по-прежнему крепко обнимая. Она вдыхала запахи земли и осени, кожаного седла и чего-то особенного, мужского, крепкого и влекущего.

— Это так напоминает нашу первую встречу. Я только надеюсь, что вы, может быть, воспользовались туннелем для… rendez-vous [31] со мной.

31

свидание (фр.)

Джульетта уставилась на него, на какое-то время потеряв дар речи от такой дерзости.

Ее губы приоткрылись, и Родриго не в силах был сопротивляться такому искушению. В конце концов, у него же есть право? Какой мужчина в здравом уме не воспользуется возможностью сорвать поцелуй у женщины, которая должна стать его женой? Так сделай это.

Раз уж она считает его бродягой и мошенником, так почему бы не поступить соответственно? Потому что ты не такой. Он не обратил внимания на эту мысль.

— Мое сердце Zingaro разбито, — прошептал Родриго, наклоняясь к ее лицу.

Она вдруг вспомнила непростительные слова, брошенные ею на турнире, и чувство вины охватило ее. Но анализировать это Джульетта уже не могла: их губы соприкоснулись. Внизу живота вспыхнул огонь и разлился по всему телу — в его руках она казалась мягкой глиной. В голове Джульетты беспорядочно мелькали мысли.

Скоро она навсегда избавится от него. Согласен он или нет, но она будет в безопасности за стенами Санта-Лючии. Так почему бы сейчас не насладиться запретным плодом этой невозможной близости? Ее тело уже отозвалось на ласку: губы стали мягче, а слабое предостережение — не шевели угли костра! — осталось неуслышанным.

Ты пытаешься смягчить свои жестокие слова? Или это только жалость?

Последней связной мыслью, прежде чем водоворот чувств захватил все тело и парализовал мозг, было: я никогда не смогу пожалеть его.

Желание нарастало, затопляло Родриго, словно бурный поток, разливалось с невероятной скоростью и сладостью, интуиция подсказывала, что сейчас их обоих захватило более сильное чувство, чем в первый раз. Он надеялся, что Джульеттой движет не только физическое желание, но уверенности не было. Родриго хотел бы, чтобы его влечение к девушке разлетелось как осенние листья, но сейчас оно потрясло его. Или он просто позволил себе это.

Родриго всегда гордился умением жестко контролировать себя, когда речь шла о женщинах. Он, конечно, не вел монашеский образ жизни, но предпочитал расходовать энергию в суровых тренировках и турнирах. За это получал золото, а ночью, обессиленный, падал в кровать и не разбрасывал семя по всей Франции.

До отъезда из Италии у Родриго перед глазами был редкий образец верности одной женщине — Дюранте де Алессандро, и хотя ему самому хранить верность было некому, он всегда помнил, каково быть незаконнорожденным. Давным-давно дал себе обещание — никогда не иметь внебрачных детей, ни при каких обстоятельствах. Однажды Родриго спросил Данте об отце, и тот ответил просто:

— Он умер, — и добавил: — Никогда не знал о тебе. Выбрось его из головы, Риго.

Возможно, когда-нибудь отец и объявился бы перед сыном, но где гарантии, что в его жизни что-нибудь изменилось бы? Родриго не хотел допустить такой ошибки. Даже любящие приемные родители не смогли ослабить боль, причиненную явной неразборчивостью отца, результатом которой стали смерть матери и его сиротство.

Но сейчас… Сейчас Джульетта де Алессандро лежала в его объятиях, и их желания совпадали. Почему бы не уступить неистовой страсти? Почему бы не сыграть роль негодяя, каким его считают, и не взять ее? Все равно скоро она станет его женой.

Неужели ты думаешь, что мужчина останется благородным, пользуясь слабостью женщины? Быстро же ты изменил свой кодекс поведения, и только потому, что тебя принимают в семью Алессандро. Ты уже готов поступить с женщиной, самой прекрасной на свете, так, как не поступал и с крестьянкой!

Пока Родриго пытался бороться со своими противоречивыми чувствами, его руки сами по себе ласкали тонкую талию, бедра, мягкую округлость груди. Через тонкий шелк ее кожа, казалось, обжигала пальцы, языки сталкивались, и в крови бушевал огонь. Родриго желал только одного — слиться с Джульеттой, стать ее частью и сделать любимую частью себя. Неразделимой.