Нежрец

–  Кхем… Благодарю. Но я сейчас здесь не только из-за этого - сообщил Антон.
– Мне нужно пообщаться с богиней, и у меня есть причина полагать, что её тоже интересует эта беседа.

Жрица несколько раз моргнула, глядя на парня со странным выражением лица, и открыла было рот, когда послышался идущий ниоткуда женский голос:

–  Проводи его в сад.

–  Как прикажете, госпожа - поклонилась жрица, на этот раз низко. Поднялась, повернулась к Антону.
– Следуйте за мной, пожалуйста. И… Если не секрет, кто вы такой?…

–  Независимый внешний сотрудник, судя по всему - вздохнул Антон.

Хотя богиня говорила только об Антоне, Лисса увязалась следом; причём она была настроена столь решительно, что жрица, лишь взглянув на неё, решила не спорить. В конце концов, богиня и не говорила не брать девушку с собой.

Хотя богиня чётко произнесла "в сад", жрица, к некоторому недоумению Антона, повела его куда-то вниз, вглубь холма. Заодно он обратил внимание, что служительницы одной из богинь Людей не смущались использовать в своём храме светильники производства Вольноветерска.

–  Прошу, проходите - произнесла жрица, остановившись перед небольшой деревянной дверью. Судя по длительности спуска, они находились чуть ли не у подножия холма; Антон вспомнил визит к дракону.

"Интересно, они так закапываются не для защиты от чего-то наподобие "Кары небесной", часом?" - подумалось парню.
– "Всё может быть, всё может быть…"

Отбросив эту мысль, он потянул легко и беззвучно открывшуюся дверь - и из помещения за ней полился дневной свет.

–  Ой… - удивлённо произнесла Лисса, а кошка, спрыгнув с рук жрицы метнулась вперёд, в расстилавшийся в обширном помещении глубоко под землёй пышный сад.
– Откуда свет?… Это не магические светильники…

–  Зеркала - отозвался вместо жрицы Антон, вспомнив читаную ещё дома книгу о некоторых интересных ухищрениях древности.
– Система зеркал, доставляющая свет с поверхности.

–  Верно - согласилась жрица.
– Я подожду вас здесь.

–  Зачем было засовывать сад под землю?
– всё ещё удивлённо произнесла драконица, вместо Антона первой шагая в открытую дверь. Он последовал за ней.

–  Видимо, были причины - произнёс он, решив не озвучивать свою предыдущую мысль.
– В любом случае, красиво.

–  С этим не спорю - согласилась драконица, нагибаясь, чтобы понюхать какой-то яркий и ароматный цветок.
– Всё-таки хозяйство Келары, стыдно было бы иначе. Кстати, а где она сама? Ещё ни разу не встречалась с настоящей богиней…

Её глаза заблестели; Антон вздохнул.

"Ну, она не такая дура, чтобы попытаться домогаться к богине…" - подумал он. Ещё раз взглянул на драконицу и нахмурился.
– "Надеюсь…"

–  Ценю заботу, - послышался наполненный усмешкой голос - но я вполне способна позаботиться о себе.

–  Ничуть не сомневаюсь, госпожа Келара, - отозвался Антон, поворачиваясь к юной девушке в зелёном одеянии - но меня беспокоили возможные последствия. В конце концов, дядя Лиссы поручил мне присмотреть за ней.

Он слегка поклонился, произнося это, и отметил, что драконицы нигде не видно.

–  Как видишь, беспокоиться не о чем - отозвалась богиня.
– По крайней мере, в этом плане.

Её лицо омрачила тень грусти. Возможно, слишком поэтично, но Антон был уверен, что это самые подходящие слова. Нельзя сказать, чтобы данная ипостась богини была так уж красива или женственна; скорее, её доминирующим свойством было изящество, и Антон вспомнил, что Келара ещё и богиня вдохновения и творчества.

–  Ты уже знаешь ситуацию, посланник Наники?

Антон кивнул.

–  Вы хотите направить Лаа на… прежний путь - произнёс он, решив воздержаться от бросившегося на язык слова "истинный".
– Как и Наника, но в отличие от неё не хотите действовать напрямую.

–  Брат сам должен пройти свой путь - произнесла богиня, и сейчас печаль ясно звучала в её голосе.
– Но, хоть я и понимаю это… Это не тот путь, по которому ему следует идти. Я хочу… помочь ему не оступиться.

–  Возможно, это грубое, и неподходящее сравнение, но… Никто не хочет, чтобы его брат стал хулиганом - согласился Антон.
– Временами немного эгоизма - к лучшему для всех.

–  Ты прав - улыбнулась Келара.
– Я вижу, почему сестра выбрала тебя. Хотя мне и не нравится её импульсивность и взбалмошность, её жрецы - интересные персоны…

–  Прошу прощения, но я не жрец - возразил Антон.
– И не собираюсь им становиться. Я просто… Помогаю, чем могу, поскольку это и в моих интересах.

Богиня снова улыбнулась, и эта улыбка окончательно разогнала тень на её лице.

–  Ты хороший человек… Хорошо, возможно, нам всем вместе и удастся что-то сделать. Хотя я и не буду выступать активно, но готова помочь…

Ничем конкретным встреча с Келарой не увенчалась, однако сказать, что она прошла безрезультатно, было бы несправедливо. Богиня пообещала не только свою поддержку, но и попытаться убедить помочь чем-то Шаграма, бога труда, кузнечного дела, изобретательства, и прочего подобного.

–  Мы ещё встретимся - наконец, произнесла Келара.
– А пока прими этот цветок…

Она вдела в волосы Антона маленькую белую… розу? Но без шипов и с приятным, хотя слабым, запахом.

–  … И небольшой дар, который определённо пригодится мужу нескольких жён.

Богиня улыбнулась и исчезла, заставив парня нахмуриться. Хотя он и не думал, что у Келары есть дурной умысел, но он уже достаточно натерпелся с дарами её сестры… И, как уже упоминалось, не любил неожиданностей.

Впрочем, в этот раз у него было предположение, чем именно его одарили. В конце концов, кое - в чём сёстры пересекаются…

–  Ну, подождём… - услышал Антон и снова обнаружил рядом Лиссу.

–  Я уже поговорил с Келарой - сообщил он.

–  Что?…

Недоверие на лице драконицы быстро сменилось обидой, когда она заметила цветок на его голове.

–  В следующий раз хотя бы сфотографируй… - обиженно произнесла она.

–  Постараюсь - улыбнулся Антон.

Хотя Лисса прекрасно понимала несправедливость такого отношения, она продолжала дуться на своего спутника всю дорогу до "Гривы". У неё даже мелькнула мысль отказаться его везти, но она сочла это ребячеством. И к тому же небезопасным, учитывая, что Антон сейчас выполнял важное поручение Сето… Судьба Вольноветерска драконицу ничуть не волновала, но сердить Сето… нет, об этом ей не хотелось даже думать. От этого предостерегала та самая трезвая оценка своих сил, которая обычно позволяла плевать на чужие мнения.