Незнакомцы

— Именно так, — кивнул в знак согласия отец Вайцежик. — Вам нужен кто-то, знакомый с процедурой засвидетельствования. Например, монсеньор Джанни из епархиального отдела публикаций. Это опытный человек.

— Это никоим образом не связано с христианством, так что нет нужды беспокоить монсеньора Джанни, — перебил его Брендан.

— А кто сказал, что Господь не может проявить себя завуалированно? — спросил отец Вайцежик, уверенный, что приводит несокрушимый довод, и победно улыбнулся.

— Но все это может вполне быть просто психическим явлением, — заметил Брендан.

— Ба! Громкие слова! Это избитый прием: обычно неверующие пытаются именно так объяснить божественные деяния. Взгляните на эти события повнимательнее, Брендан, откройте свое сердце пониманию их подлинного смысла, и вам раскроется истина. Господь призывает вас назад в свое лоно, и я уверен, что в этом смысл этих божественных видений и проявлений.

— В таком случае зачем Он зовет меня в Неваду? Почему чудо должно свершиться в пустыне, а не прямо здесь?

— Может быть, это проверка вашей покорности воле Господа, проверка вашего неосознанного желания снова поверить в Него. И, если это желание достаточно сильное, вы предпримете это утомительное путешествие, а в награду увидите нечто, что вернет вам веру.

— Но почему именно в Неваде? Почему не во Флориде, Техасе или Стамбуле?

— Это одному Богу известно.

— А зачем все это нужно Богу? Что для него сердце заблудшего священника? Зачем ему так утруждаться?

— Для Него, сотворившего землю и звезды, это не составляет никакого труда. А одно сердце столь же важно, как и миллионы сердец.

— В таком случае почему Он позволил мне утратить веру?

— Возможно, Господь подверг вас испытанию, чтобы закалить и упрочить ее.

Брендан улыбнулся и покачал головой в знак своего восхищения:

— Вас невозможно загнать в тупик, святой отец. Вы знаете ответы на все вопросы.

— Это Господь наделил меня острым умом, — с довольным видом откинулся в кресле отец Вайцежик.

Брендан знал, что отец Стефан слывет спасителем оступившихся священников и легко не сдастся. Но лететь в Неваду с монсеньором Джанни он был не намерен.

Удобно устроившись в своем кресле, отец Вайцежик внимательно наблюдал за собеседником, ожидая новых аргументов, чтобы легко опровергнуть их, нового выпада, который он парирует с неизменной иезуитской изворотливостью.

Брендан тяжело вздохнул: предстоял долгий и нелегкий вечер.

* * *

Округ Элко, Невада

Выбежав в страхе и смущении из гриль-бара «Спокойствие», Доминик Корвейсис в потемках направился прямо к конторе мотеля. Там он стал свидетелем сцены, сперва показавшейся ему семейной ссорой, но потом быстро смекнул, что дело тут совсем в другом.

Крепко сложенный мужчина в рыжей дубленке и коричневом свитере стоял посередине комнаты недалеко от стойки. Он был лишь дюйма на два выше ростом, чем Доминик, но значительно крупнее, словно вырублен из дубовой колоды. Седина на его подстриженных под бобрик волосах и глубокие морщины на лице свидетельствовали, что ему за пятьдесят, хотя телом он был еще молод и силен.

Этот крупный мужчина трясся, словно от переполняющей его ярости, а стоящая рядом женщина испуганно и растерянно смотрела на него, видимо, не зная, чем ему помочь. Это была блондинка с живыми голубыми глазами, явно моложе мужчины, хотя определить ее возраст было довольно затруднительно. Бледное лицо мужчины блестело от пота. Едва Доминик переступил порог, он понял, что его первое впечатление было ошибочным: человек в рыжей дубленке трясся не от ярости, а от страха.

— Успокойся, — говорила женщина, — дыши глубже и ровнее.

Опустив голову, мужчина судорожно хватал ртом воздух.

— Дыши медленно и глубоко, — успокаивала его женщина. — Помни, чему тебя учил доктор Фонтлейн. Успокоишься, и пойдем на прогулку.

— Нет! — тряс головой крепыш. — Нет!

— Да-да, мы обязательно пойдем, — повторила женщина, сжимая его плечо. — Мы пойдем гулять, Эрни, и ты убедишься, что здешняя темнота ничем не отличается от темноты в Милуоки.

Эрни! Оглушенный этим именем Доминик тотчас же вспомнил четыре плаката в доме Зебедии Ломака, на одном из которых было написано фломастером именно оно.

— Мне нужна комната, — сказал Доминик, поймав на себе вопросительный взгляд женщины.

— Свободных номеров нет, — ответила она.

— Но табло над дверью горит, — возразил Доминик. — Значит, номера есть.

— Ладно, — устало согласилась женщина. — Хорошо, но только не теперь. Пожалуйста, сходите пока в гриль-бар или погуляйте. Возвращайтесь через полчаса. Прошу вас!

Эрни, до этого словно не замечавший гостя, поднял голову и со страхом и отчаянием простонал:

— Дверь! Закройте дверь, пока сюда не ворвалась тьма!

— Нет, нет, нет! — твердо воскликнула женщина. — Темнота не проникнет сюда, Эрни. Она не сделает тебе больно.

— Но она уже пробирается в дом, — плаксиво возразил он.

Доминик только сейчас сообразил, что помещение необычайно ярко освещено. Горели настольные лампы, торшер, бра, светильник над стойкой и люстры на потолке.

— Ради бога, закройте дверь, — обернулась к Доминику женщина.

Доминик захлопнул дверь, оставшись в помещении конторы, и женщина не без раздражения заметила:

— Я имела в виду — закройте дверь за собой с той стороны.

На лице Эрни застыло выражение ужаса и беспомощности. Он перевел взгляд с Доминика на окно, на темноту, которая давила на стекло все сильнее и сильнее, и прошептал:

— Она там, за окном. Она ломится внутрь...

Он посмотрел безумными глазами на Доминика, уронил голову и зажмурился.

Доминик словно прирос к полу: неестественный страх, испытываемый Эрни, был так похож на ужас, толкавший его самого на блуждание во сне по дому и загонявший в чуланы и стенные шкафы.

— Ну что же вы стоите? — закричала женщина, едва не плача. — У него боязнь темноты, и, когда у него случается такой приступ, я должна помочь ему справиться с ним. Уйдите, прошу вас!

Доминик вспомнил женские имена, нацарапанные на фотографиях Луны в гостиной Ломака — Джинджер, Фэй, — и инстинктивно остановился на последнем.

— Все в порядке, Фэй, — сказал он. — Мне кажется, я понимаю, что вы переживаете.

— Мы знакомы? — удивленно заморгала Фэй.

— Меня зовут Доминик Корвейсис. Вам это имя что-нибудь говорит?