Незнакомец под луной

– Понял.

Трэвис наблюдал, как ест Рассел. Многое в его манерах напоминало Пенни. Они часто засиживались допоздна и ужинали прямо в офисе. Странно, почему ему в голову не приходило спросить Пенни о ее личной жизни? Но если бы и спросил, та вряд ли бы ответила.

Рассел выжидающе уставился на него.

– Кольцо. Как насчет кольца?

– Борман пригласил Карлу на ужин, рассказал слезную историю о том, как сильно влюблен в Ким. Умолял «одолжить» ему кольцо, чтобы подарить Ким, когда в этот уик-энд сделает предложение.

– И тогда Карла рассказала всему городу о намерениях Бормана, – докончил Трэвис и, протянув Расселу тост, вынул из холодильника масло. – Поэтому и навязался ехать в Мэриленд вместе с ней.

– Карла не увидела ничего дурного в том, что вы и мисс Олдредж живете вместе, несмотря на то, что она вот-вот получит предложение от Бормана. Вот ее точные слова.

«Думаю, не стоит отказываться ни от каких даров судьбы».

– Я живу в гостевом домике, – рассеянно пояснил Трэвис, думая о только что услышанном.

– Весь город считает, что вы и Ким…

– Это сплетни, – возразил Трэвис, но, увидев недоверчивый взгляд Рассела, разозлился:

– И вы, похоже, им поверили.

Рассел снова вернулся к еде.

– Не мне судить.

– А Максвелл берет все, что хочет, так?

Если Трэвис надеялся затеять спор, ничего не вышло.

Рассел спокойно допил кофе.

– По моему опыту – да.

Он говорил правду. Поэтому гнев Трэвиса улегся. Он вновь наполнил чашку Рассела.

– Может, и так. Но брать все, что хочется, – это кредо моего отца.

– Но не ваше?

Трэвиса его небрежный тон не одурачил. Он задал очень серьезный вопрос.

– Нет, это вовсе не то, во что я верю.

Рассел доедал тост и не сразу ответил.

– Как вы собираетесь возвращать кольцо?

– Я адвокат, помните? Пригрожу тюрьмой за мошенничество.

Рассел вытер рот салфеткой.

– И что скажете мисс Олдредж? Что парень хотел ее только ради прибыльного магазинчика?

– Это убьет ее эго, – поморщился Трэвис.

– И в этот уик-энд у вас на руках окажется несчастная плачущая женщина.

Трэвис и Рассел обменялись чисто мужскими понимающими взглядами. Несчастная женщина вряд ли может считаться хорошей компаньонкой.

Рассел встал, взял пиджак и собрался уходить. Но снова обернулся, и Трэвис отметил его невеселый взгляд.

– Если вы уйдете из отцовской фирмы, что будет с моей матерью? Ее выбросят вместе с мусором?

Трэвис привык к атакам посторонних, к едва сдерживаемой ярости людей, имевших несчастье встретиться с его отцом. Но тут было нечто другое. Этот человек ненавидел именно его.

– Все произошло так быстро, что у меня не было времени подумать об этом. Наверное, посчитал, что она снова будет работать на отца.

– Нет, – отрезал Рассел. Судя по выражению лица, в подробности он углубляться не собирался.

– Скажите, чего Пенни хочет, и я сделаю все, чтобы она это получила.

Трэвис понимал причину его неприязни. Кому, как не ему, знать, сколько лишних часов, уик-эндов и праздников просидела Пенни в офисе отца. Да и сам Трэвис не лучше. Он, не задумываясь, звонил ей в воскресенье, и Пенни никогда не жаловалась. Даже не говорила на эту тему.

Должно быть, ее сын большую часть жизни провел без матери. И ненавидит имя Максвеллов, а особенно самого Трэвиса, сына Рэндалла, почти своего ровесника. Вероятно, воображает, будто Трэвис вырос с любящими родителями, которые над ним тряслись.

– А чем вы занимаетесь? Где работаете? – спросил Трэвис.

Куда подевалось зародившееся было дружелюбие между ними! Лицо Рассела было жестким. Непрощающим.

– Мне ничего не нужно ни от вас, ни от вашего отца. Так что нет необходимости изображать заинтересованность. Я позвоню насчет матери. И надеюсь, что вы сдержите слово.

Враждебность в глазах и голосе была столь нескрываемой, что у Трэвиса волосы дыбом встали. И чтобы разрядить ситуацию, он сказал:

– В разумных пределах, конечно. Я не могу подарить ей Тадж-Махал. Он не продается.

Рассел не улыбнулся.

– А если бы продавался, ваш папаша купил бы его и уволил смотрителей. Разговор закончен?

– Думаю, да.

Как только Рассел ушел, Трэвис позвонил Пенни. Она, по всему видно, ждала звонка, потому что сразу же взяла трубку.

Прежде всего он должен был позаботиться о делах и поэтому попросил узнать, где сейчас Дэвид Борман. Как и ожидал Трэвис, Пенни сказала, что все выяснит и пришлет эсэмэску.

Можно бы и повесить трубку, но он этого не сделал.

– Я… видел вашего сына, – нерешительно начал он. – Он… э-э…

Пенни понимала, что он пытается сказать. Несколько недель назад она бы не посмела комментировать, но в последнее время Трэвис, похоже, решительно свернул с дороги, на которой ему грозило стать вторым Рэндаллом Максвеллом.

– Ненавидит все, что носит имя Максвеллов, – докончила она.

– Совершенно верно. Это излечимо?

– Возможно, нет.

Трэвис вздохнул.

– Я обещал ему, что когда уйду из фирмы Максвелла, позабочусь о том, чтобы вы получили все, что пожелаете. И чтобы не ошибиться, прошу вас уточнить, что именно вы хотите?

– Счастья моему сыну. Внуков, – выпалила Пенни.

– Говорите, как моя мать.

– Из ваших уст это достойная похвала! Но позвольте мне об этом подумать. Судя по тому, что Рассел рассказывает об Эдилине, я, возможно, пожелаю удалиться туда на покой.

– Вовсе не плохая идея. Видели вы украшения, которые он купил?

– Видела! – хмыкнула Пенни. – Прекрасные! Ваша Ким очень талантлива.

– Верно, – улыбнулся Трэвис.

Они попрощались. Пенни прислала эсэмэс с адресом места работы Бормана.

– Я убью его, – пробормотал Трэвис, ринувшись к двери.

Глава 10

Но не дойдя до выхода, остановился. Первым порывом, чисто мужским, было найти женишка и разорвать в клочья. Он уже почти ощущал, как его кулаки врезаются в ненавистное лицо. Но что потом? Сделать так, как он говорил Расселу? Пригрозить негодяю тюрьмой? Судебным преследованием? Воспользоваться именем Максвелла, чтобы прижать Бормана.