Незнакомец в килте

Герцог что-то сказал — что именно, Бет не поняла, — и Дункан ответил за нее. Потом Олбани еще что-то проговорил, и Дункан сжал ее руку. Чувствуя, что кровь бросилась ей в лицо, Бет пробормотала по-французски, что рада вновь видеть его после стольких лет.

Когда Олбани вновь обратился к ней, она взглянула на мужа, ища помощи, и тут Дункан неожиданно подмигнул ей. Набрав в грудь побольше воздуха, Бет скромно опустила глаза и прошептала:

— Oui, tres honoree oncle. Герцог рассмеялся.

Радуясь тому, что все пока идет гладко, Бет осмелилась взглянуть на человека, от которого зависела сейчас их жизнь.

Невысокий, довольно привлекательный, с синими проницательными глазами и гладко выбритый, Олбани выглядел очень представительно. Одень его в костюм-тройку и помести на Уолл-стрит, любой прохожий по тому, как он держится, по его походке и жестам, решил бы, что это весьма важная птица. Сейчас же, облаченный в красно-зеленый шелковый плащ, отороченный мехом горностая, с неровными заостренными полами, украшенными маленькими медными колокольчиками, высокую шапку, тоже отороченную мехом горностая, тяжелый медный кушак и туфли с длинными острыми носами, он, на взгляд Бет, больше напоминал королевского шута.

Слава Богу, у ее мужа вкус получше; хотя, возможно, у него просто не слишком много денег и он не может позволить себе одеваться, как другие. Тем не менее Бет нравились его неброская одежда и материал, из которого сшиты его плед и клетчатый килт.

Должно быть, мысли о том, как красив ее муж, отразились у нее на лице, потому что Дункан, улыбаясь, наклонился к ней и прошептал:

— Он говорит, что замужество пошло тебе на пользу. Чувствуя, что щеки ее начинают краснеть, Бет опустила глаза.

— Может быть, сказать ему, что ты ждешь ребенка, и потом сбежать под этим предлогом?

Бет быстро взглянула на герцога, потом робко спрятала лицо на плече у Дункана и кивнула.

Новость вызвала у Олбани бурю восторга: он рассмеялся, дружески похлопал будущего отца по плечу и, взяв Бет за руку, поцеловал ее. При этом, как показалось Бет, его глаза сузились, но она приписала это своему разыгравшемуся воображению. А когда он что-то тихо проговорил по-гэльски, Бет беспомощно прикусила нижнюю губу и попыталась улыбнуться.

В этот момент Дункан сжал ей локоть и талию, и Бет похолодела: это означало, что требуется два ответа. Присев в глубоком реверансе, она решила поблагодарить Олбани, а потом сказать по-французски, что ей очень приятно с ним общаться, и пожелать ему спокойной ночи.

Едва Бет выпрямилась, ей сразу бросилось в глаза, что Олбани больше не улыбается. Пристально глядя на нее из-под нахмуренных бровей, он резким тоном задал ей какой-то вопрос, и опять по-гэльски.

Рука Дункана тисками сжала ее талию и притянула Бет к себе. Она испуганно взглянула на мужа: глаза прищурены, на щеках играют желваки, губы сжались в тонкую линию. Бет почувствовала, как кровь бросилась ей в голову.

«О Господи! Что я сделала не так?»

У нее начали подгибаться колени, но она все же успела заметить, как Дункан, выпятив грудь, потянулся за кинжалом…

И тут к ним подошел Джон Кемпбелл. Смеясь, он похлопал Дункана по спине.

В ушах у Бет шумело, и она уже не слышала, что он говорит. Последнее, что она почувствовала, это как Дункан подхватывает ее на руки и выносит в освещенный факелами двор замка Стерлинг.

* * *

— Что с тобой, родная? — услышала Бет знакомый голос, и лицо мужа наконец приняло отчетливые очертания. Усевшись на каменный парапет, Дункан озабоченно заметил: — У тебя такой вид, будто ты собираешься отдать Богу душу.

В этот момент из замка выбежали Джон Кемпбелл и Ангус и помчались к ним.

— Так оно и есть. А что случилось? Ей ответил Джон Кемпбелл:

— Его светлость спросил вас, почему вы не знаете гэльского языка и почему у вас не синие глаза.

— О Боже! — Бет чуть не задохнулась от ужаса.

— Не волнуйся, любовь моя, все уже позади. — Дункан благодарно взглянул на старого лэрда: — Но почему вы солгали Олбани, Джон? Почему сказали, что давно знаете Бет?

С беспокойством оглядев двор, Кемпбелл проговорил:

— Три года назад меня послали проверить имущество леди Катрин: Олбани опасался, что по малолетству — а ей в то время было всего тринадцать лет — она не сможет держать Демона, выходца из южной Шотландии, под контролем. — Кемпбелл усмехнулся. — Леди Катрин оказалась красавицей, но ужасной болтушкой, а Демон, напротив, отличался довольно непривлекательной внешностью и частенько бывал навеселе; да и здоровье его оставляло желать лучшего. Вскоре после того, как я отчитался перед Олбани о проделанной работе, Демон умер, а леди Катрин отправили в монастырь, чтобы она пожила там до тех пор, пока ей не найдут нового мужа, который присматривал бы за ней самой, за всем ее имуществом и землями, в том числе теми, которые она получила после кончины мужа. — Джон хлопнул Дункана по плечу. — Вот почему, как только я увидел твою леди Бет, я понял, что она не та, на ком тебе было приказано жениться.

— Но ты все же сказал Олбани, что Бет — это Катрин… Кемпбелл пожал плечами:

— А кто может уличить меня во лжи? Родители Катрин давно умерли, братьев и сестер у нее нет. Только я один видел бедняжку с тех пор, как ей исполнилось шесть лет.

— Так, значит, одна из женщин, которых мы похоронили той ночью, действительно леди Катрин Демон! — тихо произнес Ангус.

Видя, что Кемпбелл застыл в недоумении, Дункан поспешил поведать ему обо всем происшедшем в ночь, когда он нашел Бет, а про себя решил как можно скорее послать письмо аббатисе и заверить ее, что знает имена всех женщин, погибших вместе следи Катрин.

— Джон, тебя повесят, если…

— Ш-ш… — Кемпбелл положил руку на плечо Дункана. — Просто держи свою жену подальше от владений Стюарта — там могут найтись люди, знавшие леди Катрин.

— И все же почему…

— Почему я это сделал? Может быть, потому, что ты, Дункан, всегда был мне как сын. Ты всегда хорошо относился к Мэри и не казнил Флору за предательство, хотя имел все основания это сделать. — Кемпбелл не спеша поднес руку Бет к губам и, подмигнув, прибавил: — А может быть, я сделал это потому, что мне очень понравилась твоя жена.

Глава 31

— Сними его! — раздраженно воскликнула Бет, сжав его руку мертвой хваткой. — Сними немедленно!

— Сейчас, любовь моя, сейчас, моя хорошая.

Вне себя от волнения, Дункан взглянул на хлопочущих возле Бет Рейчел и повитуху. Уже, наверное, в сотый раз за последний час его жена требовала, чтобы он снял с ее пальца обручальное кольцо.

— С ней все в порядке? — спросил он женщин.

Обе одновременно кивнули. Положив прохладный компресс на лоб Бет, Рейчел заверила: