Незнакомка в зеркале
Шрифт:
Держать ее под наблюдением было легко. Она никогда не отклонялась от установленного распорядка дня. Вела себя спокойно и предсказуемо… и вот теперь, кажется, заболела. Но что, черт возьми, означают эти цифры?
Еще пара приступов рвоты. Определенно заболела. Звякнул сигнал — она взяла свой сотовый. Имя руководителя ее отдела, Марджо Уинчелла, выскочило у Ксавье на экране, ведь он давно клонировал ее мобильник, поэтому мог слушать все разговоры в режиме реального времени. Беседа с боссом успокоила. Лизетт решила, что подхватила вирус, ее тошнит — Ксавье уже в курсе — и ужасно болит голова. Марджо предположил, что у нее желудочный грипп, как у его детей недавно, бла-бла-бла.
Только он расслабился, как Марджо взорвал бомбу. «Это твой первый больничный за все три года, так что не переживай». Черт!
Слава Богу, Лизетт, кажется, ничего не заметила. Может, слишком плохо себя чувствует. Пробормотала «спасибо», потом выдавила: «Извините, мне плохо». Помчалась в туалет, приступ рвоты, шум воды, долгая пауза, еще один приступ рвоты… а потом мобильная связь оборвалась.
Одновременно из другого жучка послышался грохот и удар. Через несколько минут высморкалась. Звуки тяжелого дыхания, снова шум воды. Потом хриплым голосом человека, чье горло сорвано, а нос заложен, просипела: «Вот дерьмо, теперь придется купить новый».
Снова шум, словно она топтала ногами телефон. Полилась вода. Потом загудел фен — никаких сюрпризов, она мыла голову каждое утро. Даже если заболела, все равно необходимо высушить волосы. Это ее обычный распорядок, от которого Лизетт не отклонялась в течение трех лет, которые находилась под наблюдением. Не выйти на работу из-за недомогания — эквивалентно землетрясению в ее упорядоченной жизни.
Выключила фен, вернулась в спальню, скорее всего, собирается снова улечься в постель.
Вроде бы все в порядке. Другие слушатели, возможно, заметили словесную бомбу Марджо, но главное — насторожилась ли сама Лизетт… похоже, нет. Отвратительное самочувствие, подступающий очередной приступ рвоты, скорее всего, не позволили ей вдуматься в слова Марджо.
А они придут к такому же выводу?
Ксавье хорошо знал Лизетт. Самый большой ее талант — способность все схватывать на лету, умение нырнуть в ситуацию и плыть по течению, отдавшись на волю интуиции. Безусловно, она вымотана тяжелыми приступами, но чтобы оговорка Уинчелла проскочила мимо ушей этой профессионалки — слишком большая удача, по крайней мере на его взгляд. А уж то, что Лизетт «случайно» выронила и уничтожила сотовый сразу после разговора с начальником, почти равносильно разоблачению тайны.
С одной стороны, подобного никогда не должно было случиться. Лизетт вывели из строя, причем навсегда.
А так ли это? Ксавье никогда раньше особенно не задумывался, что именно они сотворили с Лизетт. По идее, она должна была необратимо измениться, превратиться в своего рода инвалида — продолжать есть, пить, спать, работать, но никогда уже не стать прежней. Но если обстоятельства толкнут за край, кто может с уверенностью предсказать, как именно она отреагирует?
Именно в этот момент взорвалась его собственная интуиция. Следовало учесть фактор гибкости ее рассудка, что, возможно, сделало ее более живучей, более стойкой. Плюс уничтожение мобильника… Внутренний голос прошептал: «Она возвращается».
Так что вопрос не в том, рискнут ли соглядатаи проигнорировать тревожный сигнал в замечании Уинчелла… вопрос в том, пора ему вмешаться или еще нет?
Глава 3
Информация — это все. Сбор сведений осуществлялся повсеместно и непрерывно, каждую секунду каждого дня. Глаза и уши повсюду, в той или иной форме. Камеры, прослушка, клавиатурные сканеры — местами законно, а кое-где и нет — клонированные сотовые телефоны или элементарный перехват всех вызовов, тепловизоры, GPS, отслеживающие местонахождение автомобиля и мобильника, ну и старомодный метод человеческого наблюдения. Просеивание полученных в результате глобальной слежки сведений, отделение важного от ерунды — тяжелая работа, которая никогда не заканчивается. С завершением строительства центра обработки данных Агентства национальной безопасности в штате Юта стало возможным получать подробную информацию о каждом звонке, каждом тексте, набранном на компьютере, каждом электронном письме и контролировать развитие ситуации, программируя реакцию
системы наблюдения на определенные ключевые слова.Но даже с учетом всех этих высоких технологий, непрерывно бдящих в реальном времени, смотрели и слушали еще и человеческие глаза и уши, особенно в щекотливых делах, которые нельзя полностью доверить никакой компьютерной программе, независимо от того, насколько она продвинутая и защищенная. Не существует базы данных, которую невозможно взломать, из которой невозможно похитить сведения.
Дереон Эш как раз и трудился таким соглядатаем. Он ничего не знал о прошлом своей подопечной — досадное обстоятельство, — но кое о чем догадывался и был чертовски уверен, что она когда-то влипла в дерьмовую ситуацию, где погибли люди. Как бы там ни было, Эш и по меньшей мере еще пять человек осуществляли непрерывное наблюдение за женщиной, названной Объект В — Дереона всегда интересовало, что сталось с Объектами А и Б, — отслеживали каждый ее шаг, каждый исходящий и входящий звонок, каждую деталь ее быта. Неважно, что она вела чертовски скучную жизнь, — насколько он мог судить — мониторинг не прекращался ни на секунду.
Тоска зеленая… до этого момента.
Сначала шепотом произнесенные странные числа заставили напрячься и быстро записать их на тот случай, если они что-то означают, потом…
— Вот дерьмо!
Это был определенно «вот дерьмо» момент. Дереон протер глаза, не потому, что устал, а чтобы дать себе время подумать. Невероятно, что такой пустяк, как небрежное упоминание о больничном, способен взорвать ситуацию.
Эш тут же набрал номер агента, отвечающего за эту операцию.
— Фордж.
Отрывистый голос Эла Форджа заставил Дереона поежиться от беспокойства и тревоги. Он не любил сам принимать решения, так что вынужден был уведомить куратора, хотя терпеть не мог попадать под прицельный огонь внимания босса — все тело мигом покрывалось мурашками, словно кубики льда катились по спине.
Коротко и по-деловому Эш доложил о последнем происшествии с Объектом В. Хотя они, разумеется, знали ее имя, но в разговорах никогда не упоминали. Объект В существовал лишь для очень небольшой группы посвященных, одним из которых был Дереон — чертово везение. Эш понятия не имел, как эта женщина стала Объектом В, и никогда не хотел знать. Он наблюдал за ней, сообщал о своих выводах, но не совал нос не в свое дело. Так казалось безопаснее, потому что наверняка прошлые делишки зашли слишком далеко и превратились в по-настоящему серьезное дерьмо.
— Сейчас буду, — рявкнул Фордж, и гулкая тишина наполнила гарнитуру Дереона после отключения связи.
Эш возобновил прослушивание записей по Объекту В с того места, где прервался. Когда прибыл Эл Фордж, Дереон доложил, что произошло за этот короткий промежуток времени.
Эл почесал подбородок, острый ум торопливо оценивал информацию и взвешивал возможные последствия. Редкостно энергичный мужчина в свои шестьдесят, с короткими, в основном седыми волосами, ледяными светлыми глазами, слегка поблекшими от возраста, агент все еще оставался таким же высоким и сильным, как в те времена, когда работал «в поле». Лицо несло отпечаток тяжелых решений, которые пришлось принимать, и акций, в которых он непосредственно участвовал. Дереон никогда не стремился занять должность Эла Форджа, и при всем старании не смог бы назвать человека более достойного уважения.
Молчание затянулось, Эл углубился в размышления, минуты текли.
— Объект В больше ничем не отличился, — наконец указал на очевидное Дереон, просто чтобы нарушить тишину.
Фордж нетерпеливо сверкнул глазами на бесполезное замечание и внезапно приказал:
— Соедините меня с Ксавье.
Еще один, пожалуй, самый загадочный аспект этой операции. Все сведения по Объекту В немедленно передавали этому Ксавье, который, насколько удалось выяснить Дереону, являлся обычным тайным агентом, даже не куратором, вообще не из руководящего состава. С другой стороны, об этом субъекте информации крайне мало — своего рода свидетельство, что он занимает куда более высокое положение, чем можно судить по немногим доступным фактам. Только Эл говорил с Ксавье, и что еще более удивительно — ни один из этих разговоров не попадал в отчеты. Впрочем, вся эта операция никак не фиксировалась. После каждой смены все записи по Объекту В уничтожались.