Незримое божество

– Он был недостоин Лумины, – сказал Афельстан. – Его просили продать ее, он отказался. У нас не оставалось иного выхода.

– Счастливые вы – знаете, кто чего достоин. И потом, все было не совсем так, – заметил Вольф. – У меня все-таки есть немножко мозгов. Сперва вы отрядили Иннокентия Ходьяна украсть Лумину у Пенруддока, используя для прикрытия скупщика Эдета Сутро. Вы убили его на Тринити. Для философов вы оставляете за собой многовато трупов.

– Нигде не сказано, что философия исключает прямые средства достижения цели, – возразил Афельстан. – Наши цели велики, в них входит не только спасение человечества, но и достижение следующего эволюционного уровня.

– Один китаец сказал: «Если кто-нибудь пытается силой овладеть страной, то, вижу я, он не достигает своей цели».

– Лао-цзы жил задолго до читетов, – произнес Афельстан, – а многие его современники подходили к этому довольно близко. Будда. Конфуций. Группа евреев, выдумавших Иисуса. Магомет. Но в этой пикировке нет смысла, – продолжал Афельстан. – Насколько я понимаю, сейчас Лумина у федералов.

– Да.

– Поэтому-то вы так беспомощны? Какую силу дает камень? У нас есть один, но наши ученые не добились от него ничего, кроме простейших фокусов.

Глаза у Вольфа блеснули. Значит, камень у них есть.

– Я могу отыскать вам Матерь-Лумину, – ушел он от ответа.

– Как? Мы почти семь лет безрезультатно ищем ее.

– Значит, не там ищете, – сказал Вольф. – Или у вас плохие ищейки.

– Согласен. Факты диктуют истину. – Афельстан кивнул, словно только что процитировал главное положение читетского катехизиса. – Скажите, где искать, и мы найдем.

– Все не так просто, – произнес Вольф. – Если я скажу, то, как объяснила ваша главная запевала Кур, моя жизнь перестанет представлять для вас даже временную ценность. Так что я не сказал бы, даже если бы знал.

– Вы уже были у нас в плену, и глава следственной группы доложила, что в ваш мозг встроены различные суицидальные устройства против допроса третьей степени и психотропных средств. Полагаю, она права.

– Дурак бы я был, если б не сказал «да», – объявил Джошуа.

– Как нам искать Верховный Камень? – спросил Афельстан. – Мой координатор будет выполнять ваши инструкции.

– Жду указаний. – Кур, похоже, ничуть не огорчилась.

– Во-первых, вот что мне известно, – сказал Джошуа. – Эльяры поместили Верховный Камень на корабле, вернее на космической станции, которая находилась в некой важной для эльяров точке. Вскоре после войны ее обнаружили три федеральных корабля. Полагаю, открытие было сделано не случайно.

Кур смущенно взглянула на Афельстана. Тот кивнул, приказывая ей говорить.

– Федеральные исследования на эльярских планетах навели на мысль о существовании Пра-Лумины, – неохотно поведала Кур. – Федеральное правительство отрядило патруль в предполагаемое место ее нахождения.

Мы узнали о патруле перед самой отправкой и сумели внедрить на один из кораблей своего человека.

Агент имел при себе N-пространственный передатчик. Мы получили сигнал и немедленно отправили перехватчики.

Однако, прибыв на место, они обнаружили…

– Одиннадцать трупов, два корабля и никакой Лумины, – сказал Вольф. – Ваш человек в последнюю минуту передумал и решил отдать ее не читетам, а кесарю. Самому стать кесарем.

– Так мы заключили, – кивнула Кур, – и начали искать это лицо.

– Кто она?

– Откуда вы знаете, что это – женщина? – спросила Кур.

– Потому что вы сознательно употребили средний род, – объяснил Вольф.

Кур наградила его яростным взглядом и продолжала:

– Ее зовут Токен Обин, лейтенант федерального флота. Самые лучшие характеристики, самые блестящие перспективы. Она была тайно воспитана в нашей культуре и выбрана для внедрения в федеральные вооруженные силы.

– С какой она планеты?

– Видори Три, хотя долго жила и на Четыре.

– Полагаю, вы прочесали эту систему, но безуспешно?

Кур кивнула.

– Токен Обин, – пробормотал Вольф. – Хорошее имя для хладнокровной убийцы. У вас есть ее полное досье?

– Да.

– Мне надо его посмотреть. Целиком, – сказал Вольф. – И без подвохов.

– Но…

– Молчите, Координатор Кур. Мы должны оказать Вольфу любую возможную помощь, – велел Афельстан.

– И потом, – сказал Вольф, – вы же не отпустите меня с миром после того, как я узнаю о вас все?

Афельстан не ответил, только задержал на Вольфе холодный взгляд.

Джошуа быстро пробежал досье Токен Обин, полагаясь на интуицию и опыт. Потом еще три раза перечитал и пересмотрел все.

Координатор Кур и трое охранников терпеливо ждали.

Голограмм и видеозаписей было совсем немного. Кур сказала, что Обин не любила сниматься.

Лучшей голограммой оказался портрет Обин в форме федерального флота.

– Этот снимок сделан по настоянию родителей после выпускных экзаменов в Марсианской летной академии, – сказала Кур.

– Где они сейчас?

– Погибли в автокатастрофе два года назад.

– Удачно.

Вольф разглядывал портрет. Не красавица, но интересная. Короткая стрижка, темные волосы. Тип девочки-сорванца, раскосые глаза смотрят мимо объектива.

В описании говорилось, что она худощава, чуть выше среднего роста.

– Как насчет романов?

– Не зафиксированы.

– Да ладно вам. Маленькие приключения бывают у всех.

– Вовсе не обязательно, – возразила Кур, – особенно в случае Обин. Ее родители были глубоко замаскированными читетами, она росла в обстановке тайны, на двух планетах. А потом, когда мы изложили ей грядущие перспективы, она была бы просто дурой, если б слушалась зова плоти.

– Какие вы, читеты, романтики.

Вольф еще раз проглядел фишу.

– А вот это уже занятно, – пробормотал он. – На место в летной академии претендовали она и еще один юноша. Юноша погиб перед последним устным экзаменом. Тоже в автокатастрофе.

– Мы тщательно проверили этот случай, – сказала Кур. – Катастрофа не была подстроена. Обин находилась на другой стороне планеты.

– Как я уже сказал, удачно.

Вольф вернулся к фише.

– Вы либо здорово запрограммировали Обин, либо она сразу нашла свое призвание. Никаких метаний, никаких переходов с факультета на факультет. Специальность: социология. Диплом: «Динамика однопартийного государства».

– Не вижу тут ничего особенного, – сказала Кур. – Когда мы убедим население Федерации в правильности наших идей, то, разумеется, необходимость в разномыслии отпадет.