Незримые Академики (другое издание)

Она видела, как по трибунам перебегала маленькая фигурка, и пение шло за ней по пятам.

По лицу Трева текли слезы. Гленда безжалостно заглянула ему в глаза.

– Навроде! Навроде!

– Но я обещал! – прорыдал Трев.

Джульетта наклонилась и поцеловала его, и на мгновение слезы сделались серебряными.

– Навроде?..

Трев стоял, ломая руки, а пение продолжалось. Наконец он пожал плечами, вытащил из кармана помятую жестянку и протянул Гленде, прежде чем вновь повернуться лицом к полю.

– Прости, ма, – сказал он, стаскивая куртку, – но это футбол. Кстати, у меня даже футболки нет.

– Мы сделали запасную, когда их шили, – ответила Гленда и извлекла из недр сумки футболку.

– Номер четвертый? Это ж номер моего старика.

– Да, – сказала Гленда. – Мы знаем. Послушай, как они кричат, Трев.

Трев, судя по всему, искал пути к отступлению.

– Я никогда не тренировался с новым мячом! Ты же знаешь, я только жестянку гонял.

– Просто начни играть, – сказал Натт. – Ты быстро поймешь.

К ним подошел бывший декан.

– Конечно, трогательные речи – это очень приятно, дамы и господа, но пора наконец продолжать игру, и я буду очень благодарен, если посторонние отойдут за линию! – проорал он, перекрикивая толпу.

Натт занял свое место на воротах.

– Не беспокойтесь, мистер Трев, – сказал он, ухмыляясь. – Мы не проиграем, если вы будете бить, а я ловить. Второй раз они меня так не достанут.

Он понизил голос и ухватил Трева за плечо.

– Когда здесь станет жарко, бегите что есть сил в другой конец, а я уж позабочусь, чтоб вы получили мяч.

Трев кивнул и зашагал по полю под приветственные крики.

Редактор «Таймс» писал:

«Юнайтед», кажется, убедились, что выработали действенную стратегию и сосредоточили все силы на чужой стороне поля. Завязалась схватка, которую явно не под силу контролировать судье. Отважный орк-вратарь также усвоил урок и несколько раз спасал положение, перехватывая мяч, а один раз даже отбил его, как нам показалось, нарочно прямо в голову одному из игроков «Юнайтед». Оглушив противника и поймав мяч при отскоке, он сильным ударом послал его на другую половину поля сыну знаменитого футболиста Тревору Навроде, очертя голову бегущему к воротам, в которых ожидал мистер Чарли Бартон, заботливо снабженный стулом, столиком, ленчем и двумя дюжими защитниками, которым явно наказали никого не пропускать.

Весь стадион затаил дыхание, когда юный паладин нанес сокрушительный удар по мячу, но, к сожалению, промахнулся на несколько дюймов, так что затряслись ворота, и мяч отскочил к защитникам. Тем не менее Навроде энергично бросился в схватку, и зрители вновь ахнули: двое защитников столкнулись, и молодой человек вновь ударил по мячу, в надежде отправить его на законное место.

Ваш корреспондент полагает, что даже болельщики «Юнайтед» испустили стон, когда и второй удар не попал в цель, на сей раз отлетев к ногам Г. Шлемобоя, который, не тратя времени, со свистом запустил его на половину «Академиков», прежде чем Навроде успел нанести «Юнайтед» еще какой-нибудь вред.

И опять-таки неутомимый мистер Натт отразил некоторое количество атак, в то время как жалкие остатки университетской защиты популярно доказывали, что волшебная палочка бесполезна, если человек не знает, для чего ему ноги.

Именно в это время с поля был поспешно удален магистр темной магии доктор Дж. Икс, поскольку неумолчное пение толпы: «Это что за сукин сын, кто там в черном сукин сын?» – привлекло внимание судьи к его попытке поразить Ф. Колбасса, одного из печально знаменитых братьев Колбассов, смертоносным кинжалом Ужасной Королевы Пауков-Вампиров. Впрочем, выяснилось, что кинжал ни волшебным, ни хотя бы стальным не является, но был приобретен в магазине розыгрышей Боффо, на Десятой Яичной улице. Доктора Икса, выкрикивавшего ужасную брань по адресу университетских статутов, пришлось вытащить с поля силами его собственных коллег, и в результате наши энергичные волшебники оказались в еще более затруднительном положении. Не исключаю, что они мечтали о ковре-самолете, способном унести их отсюда!»

По крайней мере, тирады доктор Икса и попытки вытащить его с поля дали им немного времени. Гленда подбежала к растрепанному и обескураженному Треву.

– Что случилось? – спросила она. – Мяч был прямо перед тобой. Буквально у тебя в руках, точнее, в ногах.

– Он не слушается, – пожаловался Трев.

– Заставь его! Это же просто мяч!

– Попробуй-ка чему-нибудь научиться в таком бардаке!

– Ладно, ты хотя бы почти попал. Мы еще не проиграли, и идет только первая половина матча.

Игра возобновилась, и редактор «Таймс» написал:

«Игроки в остроконечных шляпах отчасти вернули себе присутствие духа, и капитан Шноббс возглавил уверенную атаку в попытке оторвать Чарли Бартона от ленча, но, к разочарованию всех и каждого, сын Дэйва Навроде, видимо, успел лишь шапочно познакомиться с искусством футбола, так что, видимо, единственным шансом отправить мяч в ворота для юного Навроде было бы послать его почтой.

А затем, к общему удивлению, наши друзья-чернокнижники доказали, что гораздо лучше умеют играть в бильярд, чем в футбол, потому что при очередном мощном, но беспорядочном ударе Навроде мяч отскочил от стойки ворот, стукнул по голове профессора Ринсвинда, который как раз бежал в противоположную сторону, и влетел обратно в ворота, прежде чем кто-нибудь, включая Чарли, успел спохватиться.

Стадион одобрительно закричал, но лишь потому, что игра к тому моменту, на наш взгляд, превратилась в вереницу комических номеров. Впрочем, ничего смешного мы не усмотрели в том, что в разных частях Иппо начались драки между соперничающими группировками болельщиков, несомненно вызванные злополучными происшествиями на поле…»

Когда обе команды прошествовали – или проковыляли – на свои места, судья подозвал обоих капитанов.

– Господа, я сам не разобрался хорошенько, что тут происходит, но это не вполне футбол, и в дальнейшем я намерен произвести расследование. Тем временем, пока никто еще не пострадал и пока толпа не разнесла стадион на кусочки и не съела нас живьем, я объявляю, что следующий забитый гол будет последним, пусть даже первый тайм еще не закончен. – Бывший декан многозначительно посмотрел на Борова и продолжал: – И я искренне надеюсь, некоторые игроки вспомнят о том, что у них есть совесть. В любом случае игре конец, простите за невольный каламбур. Даю вам несколько минут, чтобы довести это до сведения команд.

– Звиняйте, сэр, – сказал Боров, озираясь, – некоторых из моих парней я бы по доброй воле не выбрал, если понимаете. Но я с ними хорошенько поговорю.

– По-моему, до них дойдет, если одновременно вы постучите по ним кувалдой, мистер Боров. Они позорят футбол. И вы также меня поняли, мистер Шноббс?

– Я думаю, надо продолжать, сэр. Пока есть жизнь, есть и надежда.

– И я тоже хотел бы верить, что никто не умрет, хотя подозреваю, дополнительное время вы попросили в надежде, что мистер Навроде научится играть в футбол. Но я боюсь, что этому суждено статься, когда рак на горе свистнет.

– Да, сэр, но не могли бы вы… – начал Боров.

– Мистер Боров, я свое сказал. Я судья и сейчас следующий после бога.

«Я следующий после бога», – прозвучало эхом. Но тише и отчетливей. Бывший декан оглянулся.

– Что? Кто-то что-то сказал?

«Я следующий после бога». И послышалось нечто вроде «бом». Но ведь он по-прежнему держал мяч в руках, не так ли? Декан посмотрел, чтобы убедиться. У него разыгралось воображение или в воздухе действительно витало что-то такое? Что-то такое… в воздухе… серебряный оттенок ясного зимнего дня…