Незваная: трофей для победителя

– Пусти! – мое сопротивление было настолько вялым, что байкер даже внимания не обратил на него.

– Обязательно, но позже, красотуля!

Навалившись всем телом, он ловко расстегнул штаны и припал губами к моей шее, прикусывая ее.

Стоило ему сделать это, как перед глазами все закружилось, а из горла вырвался громкий стон, разбивающий все барьеры вдребезги.

– Я рад, что тебе нравится…

Задыхалась от возбуждения, цепляясь пальцами за его плечи, и когда член рывком проник в меня, все вокруг перестало существовать. Был лишь он один. Тот, кто вбивался в мое тело. Тот, кто трахался с такой страстью, что каждый толчок был слаще предыдущего.

Незнакомец растягивал меня изнутри, входил снова и снова, заставляя кричать и двигаться вместе с ним в такт.

Жалась к нему, ловила его губы, сплетая наши языки. Блаженство сводило с ума, перерастая в исступление, и когда внизу живота взорвался огненный шар оргазма, наполняя каждую клеточку тела наслаждением, я выгнулась, не контролируя свои крики.

– А вот и твоя плата за укус… – ворвалось в сознание прежде, чем мужчина приник губами к моему надплечью, с силой стискивая зубы на нем…

13. Щелчок по носу

Картер

Зверь внутри меня бушевал, так и норовя вырваться на свободу. Он требовал ее, пленившую его девушку. Сопротивляться этому притяжению было просто невозможно. Остервенело вбиваясь в разгоряченное тело полукровки, я сгорал заживо в безумном урагане похоти.

Да, именно похоти – плотском низменном чувстве. Между нами не было любви, душевной привязанности, лишь страсть, лишающая здравомыслия. Мы даже имен друг друга не знали, поддаваясь животному порыву, ставшему причиной странной связи, которуют не получится никогда разорвать.

Прижимал к себе малознакомую девушку, сминая ее губы в безумном, отчаянном поцелуе. И только когда тело содрогнулось в остром пике блаженства, а клыки, увеличившиеся в размерах, впились в кожу чужачки, буря отступила.

Я крепко удерживал извивающуюся в моих руках брюнетку. Стон наслаждения на короткий миг сменился болезненным криком, но не прошло и нескольких секунд, как она вновь забилась в еще одной вспышке оргазма. Я продолжал в ней двигаться, продлевая удовольствие и пытаясь хоть немного отвлечь от того, ради чего затевалась эта близость.

Мне не нужна была пара, но выбора все равно уже не осталось. Зверь желал ее, а я не мог позволить, чтобы ситуация осложнилась еще сильнее, когда стая поймет кто она.

Да, в полукровке было мало сил, но ее родство с прежним Альфой делало ее ценным трофеем. И не исключено, что многие волки обратят внимание на эту хрупкую, беспомощную женщину, неспособную даже оборачиваться.

– Ты в своем уме? – отдышавшись, зарычала внучка Николины, толкая меня в грудь. – Я же сказала, что не хочу тебя!

– В самом деле? – все еще не покидая женского тела, улыбнулся в ответ, ловя яростный взгляд зеленых глаз. – Так твои стоны служили криком о помощи?

Я был готов продолжить то, что мы начали несколько минут назад. Мне было мало. Тело отзывалось на ее близость. Хотя голова немного прояснилась. Метка, оказавшаяся на коже полукровки, наконец-то, вернула мне здравомыслие.

– Ты! Ты… Ты невозможен! – попыталась вырваться теперь уже МОЯ дикарка.

– И все же, я тебе нравлюсь! – поймав ее руки, зафиксировал над головой и вновь подался бедрами вперед.

– И не мечтай! – с вызовом смотрела на меня чужачка.

Не смог удержаться, скользя носом по нежной коже, спрятал лицо в изгибе ее шеи.

– Твой запах… – слизнув несколько капелек крови, провел языком по месту укуса. – Он меня сводит с ума!

– Ты просто чокнутый, и я тут не при чем! – рыкнула девушка.

– Ошибаешься, – продолжал я прокладывать губами дорожку. – Даже не представляешь, насколько… Как тебя зовут?

Ответом мне была тишина. Упрямица все продолжала раздраженно пыхтеть, но уже не отталкивала меня, и возможно не заметила, как немного наклонила голову, предоставляя лучший доступ к ее шее, чем я, собственно, нагло воспользовался. Изучал ее, вдыхал чарующий аромат, пытаясь понять, он мне просто нравится или именно так работает метка. Ни одна женщина не могла сравниться с этой полукровкой, она взывала к моему зверю. Может и сама не знала о его существовании, но постоянно провоцировала его.

– Хочу повторить! – заявил я.

– Ты уже получил свое! – продолжала упрямиться внучка Николины. – За укус я ответила. Так что теперь?!

– Теперь ты моя! – вздернул я бровь, обдумывая, как бы уберечь собственный хвост, когда ей откроется правда. Эта чертовка казалась взрывоопасной.

– Мечтать не вредно, здоровяк! – нервно хохотнула брюнетка. – А теперь отпусти меня!

– Не сегодня!

– Что?! – шокированно воскликнула девушка, ерзая на мне сильнее, тем самым лишь больше подогревая запал.

Я уже едва сдерживался, желая заполучить ее целиком и полностью. С последствиями собирался разбираться потом. Не думаю, что сейчас мог мыслить рационально. Тело горело лишь для нее, заставляя укреплять нашу физическую связь.

– Ты разве меня не услышала? – прошептал ей в губы, невесомо касаясь их и медленно толкаясь в лоно.

Тягучее сладострастное удовольствие растеклось по телу. На короткий миг девушка закрыла глаза, тихо застонав.

– Вот так… Скажи мне свое имя… – просил я, целуя разгоряченную кожу.

Покинул ее тело, лишь для того, чтобы вновь погрузиться в нее.

– М-м-м-м… Нет! – внучка Николины не собиралась сдаваться и мне это даже нравилось.

– Я его узнаю! – пообещал я. – Обязательно выясню!

– Попробуй! – было мне ответом, когда я вновь принялся целовать тонкую кожу на шее полукровки.

Словно опьяненный ее ароматом, нежностью изящного тела, жаром, двигался все требовательнее, постепенно наращивая темп, и когда девушка начала отвечать мне, подмахивая бедрами, по комнате разнесся громкий телефонный звонок.

Вздрогнув, брюнетка часто заморгала, будто придя в себя.

– Отпусти.

– Потом ответишь! – не желал останавливаться я.

– Нет, сейчас! Отпусти! – упрямилась она.

Звук стих. Не прошло и пары минут, как музыка заиграла вновь.

– Твою мать! – рявкнул я.

– Говорю же… – начала было девушка, но я подхватил ее удобнее под задницу, и оторвал от стены.

– Держись крепче! – предупредил ее, делая несколько шагов к небольшой сумочке.

– Что ты творишь?! Подожди!