Нф-100: Геня, Петра, Лолита и Лилит

Добрались до Малиновки мы часа через три. Долго кружили над рощей, выбирая, куда лучше опуститься.

Я показала Гене на пустырь за сараями. Мы медленно плюхнулись возле почерневшей деревянной изгороди. Отряхнувшись, взяла Геню на руки, и еле волоча ноги, побрела к крыльцу усадьбы.

Остановилась передохнуть перед кирпичными ступеньками.

– Вернулась, значит?
– знакомо скрипучий бабкин голос заставил вздрогнуть.
– И еще дитё в подоле бабке принесла. Нате вам, воспитывайте, кормите, поите, одевайте.

Я осторожно опустила Геню на землю. Та поглядывала то на меня, то на бабку, выбирая линию поведения. Я незаметно показала ей, чтобы молчала.

– Здравствуй, бабуля. А я думала ты на Канарах.

– На Канары едут пары, а одиноким там делать нечего.

– А что... этот, первый секретарь?

– Внучка, ты будешь смеяться, но он все мои денежки спустил в казино. Хорошо, твоя мать прислала на дорогу.

Так, теперь стало яснее и веселее.

– А этот дом? Не заложен?

– Ты про эту развалюху?

– Да.

– Я еще перед отъездом все дома на себя переписала.

– Так мы у тебя поживем?

– До твоей пенсии, внучка?

– Баба Роза, ты что, собираешься еще так долго прожить? Тебе ведь уже восемьдесят.

– Ты мои года не считай, старый - не больной.

– Верно, бабуля, пусть другие года считают, а мы будем жить, сколько захотим, верно? - писклявый голосок Гени заставил бабку окаменеть.

– Ты где таких слов набралась, малявка?
– старуха гневно застучала об пол клюкой.

– Ладно, хватит стучать и ворчать. На стол все мечи, что есть в печи.

Я испугалась, что старуху обнимет кондратий и унесла Геню в спальню на второй этаж.

– А что, я права, - Геня улыбалась. - Сама без гроша, а еще пытается понукать.

– Права, права. Но пока она здесь хозяйка, придется нам ее слушаться.

– Нет. Давай лучше я ее... - малявка достала из карманов своего халатика лазер и фотовспышку.

– Геня, прошу тебя, потерпи денек. И насчет денег... тут большой вопрос. Мне мама рассказывала...

– Тоже Роза?

– Да.

– И тоже Черная?

– Да.

– Тогда я тоже буду Роза Черная. Не хочу быть Геня. Это не девчачье имя. Если я тебя буду называть мамой, исправишь мне имя?

Я обняла малышку и заплакала. Хотя какая она малышка - восемь лет уже.

– Давай я тебя тогда буду звать Розалия, нравится?

– Да, мама, - Геня хитро прищурила глаза.
– Ты там что-то про деньги бабкины говорила?

Да, девочка все помнит, знает и понимает.

– Дело в том, Розалия, что муж бабкин, будучи первым секретарем обкома, когда их автоматически назначили руководителями областей, неожиданно стал коллекционером. Он сначала скупил золото во всех магазинах области, потом в ломбардах, потом в антикварных магазинах. А через два года правления уехал за рубеж, даже не сдав дела.

Следователи неделю делали обыск в усадьбе, перекопали все огороды и луга вокруг пруда - ничего. Даже пруд спустили. Оказалось, муж бабкин весь областной бюджет растранжирил на золото.

– Говоришь, ничего не нашли?

– Да, ни собаки, ни миноискатели.

– А что конфисковали?

– Тоже ничего. Он и мебель всю деревянную распродал. Осталось несколько железных кроватей сеточных, да десяток закопченных котелков на кухне.

– Пойдем покушаем.

Когда мы спускались со второго этажа в столовую, Геня стала шалить и стучать своей указкой по чугунным перилам.

Стол меня удивил: красная и черная икра, дорогие салаты, консервы и на первое - осетровая уха.

– Бабуль, откуда такая роскошь?

– Из ресторана заказала. Праздник у меня сегодня - сорок дней Грише.

– Так, значит, помер он?

– Прям из гостиницы, из номера сиганул. Как птичка. Даже чирикнуть не успел на прощание, - старуха передернула довольно широкими плечами и опрокинула рюмку виски.
– Привыкла вот по заграницам к их пойлу, наше теперь в горло не лезет.

Такое оправдание тоже многое проясняло. Я потянулась к баночке с черной икрой, но там уже было пусто. Геня тыльной ладонью вытерла рот и опустила глаза.

– Баба Роза, может еще у мамы денег в долг попросить? Нам теперь ведь втроем тут жить.

– Не надо. Я тут кое-что из старой мебели продала, хватит нам. До конца года. А там еще продадим.

Я растерянно оглядела пустую столовую и сервант без стекол с двумя треснутыми стаканами. Что тут продавать?

Геня уже сползла со стула и тянула меня за палец на крыльцо.

– Мама Роза, а своди-ка меня вон в те сараи.

В первом располагался гараж на три машины. Но у стены стоял только ржавый велосипед без колес.

Во втором были пустые полки и откинутая крышка громадного погреба. В третьем находилась бывшая мастерская. Инструмент за эти годы весь растащили.

– Посади меня вон на тот железный стол, - неожиданно попросила малышка.

Она засеменила босыми ножками к треснувшему керамическому тиглю. Потом вынула из угла кусок резинового шланга.

– Знаешь, что это? Это газовая горелка. Видишь, вон в углу сложены пять кислородных баллонов. А это тигль для плавки. Тебе это ни о чем не говорит?

– Говорит. Здесь могли плавить скупленное золото. И где же теперь оно? Тут за пять лет все перекопали.

– Всё? А копать не надо. Пойдем покажу.

– Золото?
– я застыла от неожиданности.

– Снимай меня со стола, маманя.

Мы прошли через весь двор. Но Геня тащила меня не к крыльцу, а к деревянной оградке сада.

– Вот твое золото, - малявка ткнула в ограду.

– Это же дерево!

– Да, дерево, а вот эти столбики вовсе не железные. Дай-ка твою пилочку для ногтей.