Нгоньяма желтогривый

Бежал он потому, что иного выхода не было: на него напирали сзади. Но наконец силы ему изменили, и он в изнеможении упал. Он находился уже в задних рядах, и это его спасло. Медленно прошли мимо животные, отстававшие от стада. Они брели, тяжело дыша и низко опустив голову. Глаза их казались стеклянными. Пока ноги не отказались им служить, они брели за стадом.

Пыль опускалась на льва и на отставших животных, но лавина уже пронеслась, и стук копыт замирал вдали.

Нгоньяма отдыхал, закрыв глаза и с трудом переводя дыхание. Такой мучительной усталости он никогда еще не испытывал. Когда улеглась пыль, выползли из своих норок насекомые и пресмыкающиеся, которым посчастливилось спастись. Армия муравьев двигалась по направлению к растоптанной копытами ядовитой змее. Умирал шакал со сломанным позвоночником, а примятые, искалеченные кусты уродливо торчали над взрытой копытами землей. С трудом передвигая ноги, брели последние отставшие животные.

Нгоньяма встал, и все повернулись в его сторону. В нескольких шагах от него лежала молоденькая газель. Поодаль стояла ее мать - она не в силах была пошевельнуться. А еще дальше брела, прихрамывая, антилопа. На нее обратил внимание лев. Проходя мимо маленькой газели, он едва не наступил на нее, а животное бессильно уткнулось мордой в песок. Антилопа пыталась убежать, но споткнулась и упала. Раньше чём успела она подняться, острые клыки вонзились ей в шею.

Вечером, когда стало прохладнее, Нгоньяма пошел на восток, вслед за стадами, зная, что рано или поздно доберется и до воды.

Ночью он видел дым костров: чернокожие воины, узнав о переселении травоядных животных, явились как раз вовремя, чтобы добить оставшихся. Разрезав мясо на длинные куски, они коптили его в дыму костров.

Пролетела ночь, но Нгоньяма продолжал путь. Шел он медленно, а к ночи ускорил шаги. Под утро он почуял запах львов, и часа через три подошел к каменистому руслу высохшей реки, берега которой густо поросли кустами. В глубоких выбоинах он нашел воду и пил долго, жадно. Утолив жажду, он стал бродить вокруг водоемов, обнюхивая землю. По запаху он узнал, что львы прогуливались здесь ночью. Следы вели в тростниковые заросли и кусты. Окончились злоключения Нгоньямы - страна, пораженная засухой, осталась позади.

В неподвижном воздухе раннего утра гулко пронеслось его торжествующее рыкание, и львы, отдыхавшие в зарослях, узнали: в их владения вторгся чужестранец.

Из высокой травы вышла львица - длинная, мускулистая, гибкая. Крадучись, побежала она в ту сторону, откуда доносилось рыкание. Хотела она, сама оставаясь незамеченной, разглядеть пришельца, но из этого ничего не вышло, так как шорох травы предупредил Нгоньяму о ее приближении.

Нгоньяма был в расцвете сил. Еще не зажили раны, нанесенные ему рогами и копытами антилоп, но львица с первого же взгляда убедилась, что этот исхудавший, но сильный и мускулистый лев может защищать семью и снабжать ее кормом. Такого спутника она не прочь была бы приобрести. Вот почему она начала заманивать пришельца в опасную зону, где ему предстояло сразиться с одним из молодых львов, предъявляющих свои права на львицу.

Она заигрывала с ним, бродила вокруг него. Потом отошла на несколько шагов и оглянулась. Видя, что Нгоньяма, словно зачарованный, следует за ней, она решительно углубилась в заросли и громко зарычала, призывая желающих за нее сразиться.

Ее зов был услышан, и львица поспешила отойти в сторонку, уступая место разъяренному молодому льву. Увидев соперника, лев грозно зарычал, и тогда только его появление было замечено Нгоньямой. Противники тотчас же припали к земле, и взгляды их скрестились. Казалось, они изучали друг друга. Если бы один из львов оказался слабее или трусливее другого, дело обошлось бы без драки. В таких случаях признающий себя слабейшим удаляется, пятясь в кусты, а затем обращается в бегство.

Но, по-видимому, противники признали себя равными по силе. Следовательно, поединок был неизбежен. Они встали и медленно двинулись навстречу друг другу. Молодой лев нервничал и злобно рычал, но Нгоньяма безмолвствовал. Однажды он уже участвовал в поединке и сейчас готовился к атаке: он хотел застигнуть противника врасплох.

Пока молодой лев рычал, с удовольствием прислушиваясь к своему голосу, Нгоньяма перешел в наступление и, раньше чем враг успел опомниться, нанес ему два страшных удара. Лев попятился и встал на задние лапы. А Нгоньяма вонзил клыки в переднюю лапу и стиснул челюсти. Пытаясь вырваться, лев вывихнул лапу. Теперь он был беспомощен и при первой же возможности покинул поле битвы, ковыляя на трех лапах.

Нгоньяма не имел намерения преследовать врага и разрешил ему уйти. Торжествующим рыканием он известил всех о своей победе. Отныне львица принадлежала ему, а вдобавок он завоевал себе право охотиться в этих краях.

Когда замерло рыкание, львица начала ластиться к Нгоньяме, как ластилась бы и к его сопернику, если бы тот вышел победителем. Пока они резвились, на поляну выбежали три льва и две львицы. Они слышали рев и заинтересовались исходом поединка. Выйдя на поляну, они убедились, что победил пришелец, а молодой лев был позорно обращен в бегство. По-видимому, его противник оказался испытанным бойцом. Самый крупный из трех львов величественно направился к Нгоньяме, а Нгоньяма равнодушно позволил себя осматривать. Лев подошел ближе и стал его обнюхивать. Нгоньяма стоял неподвижно, и только хвост его вздрагивал. Тогда большой лев взрыл задними лапами землю и оглушительно заревел. Такого рыкания Нгоньяма никогда не слыхивал и ответить на него не посмел. Львицы и другие два льва тоже подошли и обнюхали его. Потом все растянулись на земле и вскоре заснули.

Так Нгоньяма был принят в шайку хищников-бродяг.

Глава XI. Битва в тростниковых зарослях

Тигр и леопард охотятся в одиночку, изредка со своими самками, но львы нередко охотятся группой. Это объясняется тем, что охотится лев за быстроногими животными в открытой степи, а не в лесу и, следовательно, нуждается в помощи.

Стая гиеновых собак может загнать антилопу или газель, но лев на это не способен, так как он слишком грузен, и погоня его утомляет. Зато он может подкрасться к стаду и ловким маневром заманить его в засаду. Встречаются среди львов и одинокие охотники: это старые самцы или львы, добывающие корм для своих львиц. Им приходится подстерегать животных у водопоя; но в общем лев любит общество и в этом отношении нимало не похож на угрюмого тигра, который держится особняком.

В зависимости от окружающей обстановки тигр становится охотником за людьми, либо охотником за домашними животными, либо, наконец, охотится за крупной дичью, и выбор специальности влияет на его привычки, нрав и даже строение тела. Тигр, нападающий на домашних животных, грузен и ленив; охотник за крупной дичью - легче, проворнее, хитрее, а тигр-людоед отличается исключительной жестокостью и коварством.

В Африке, изобилующей крупной дичью, лев - прежде всего охотник за антилопами, газелями, зебрами; иногда случается ему загрызть домашнее животное, - но за человеком он охотится лишь в случае крайней необходимости. Чем крупнее намеченная добыча, тем охотнее львы соединяются и действуют сообща. Самой легкой добычей для льва является зебра, а самой желанной - буйвол. Но буйвол серьезный противник, и не только лев, но и человек приближается к нему с опаской. Лев, охотящийся за буйволами, считается животным более опасным и сильным, чем его собрат, предпочитающий преследовать зебр.

Умеет защитить себя и антилопа. Бывали случаи, когда она отражала нападение льва и наносила ему страшные удары рогами, напоминающими два серпа. Антилопы-канны менее подвижны и увертливы, чем другие антилопы, но их рога также являются опасным оружием. В Грут-Шууре одна молодая, канна, напав неожиданно на своего повелителя - вожака стада, убила его на месте, пронзив рогом легкие. Несомненно такой удар и для льва оказался бы роковым, и, должно быть, не раз случалось, что канна в поединке со львом выходила победителем. Вот почему львы предпочитают охотиться вместе и общими силами добывать себе пропитание.

Нгоньяма был принят в шайку охотников и вместе с другими львами выходил на охоту. С методами охоты он познакомился еще в ту пору, когда был львенком, и сейчас не нуждался в обучении. Грузные старые львы устраивали засаду, а более молодые и проворные подкрадывались к стаду и гнали его в ту сторону, где прятались в траве охотники. Этот план изменялся в зависимости от той или иной местности и от количества дичи. Случалось, что отряд разбивался на отдельные группы либо львы охотились поодиночке, но и в том и другом случае охотники должны были проявлять все свое мастерство.