Нич Ниднибай

Когда второй теплоход подобрал нас, мы похоронили Михаила в море…

Ах Михаил, Михаил, так и не увидел ты Землю Обетованную… Как и твой тёзка – мой сыночка, Мишутка…

И папа… И мама… Нипри жизни, ни после смерти…

И вот мы плыли уже несколько дней по Чёрному морю. В сторону Турции. Но капитаны не понимали, где она.

Через некоторое время обнаружили, что вдали появились берега. И по правому борту, и по левому. По мере продвижения теплохода вперёд, берега приближались и сходились. В конце концов, мы вошли в узкий извилистый фьорд с невероятной высоты отвесными скалистыми берегами. По нашим прикидкам, высота скал достигала почти трёх километров. Старик предположил, со свойственной ему прозорливостью:

– Турция лопнула.

Более грамотные выразили мысль, что она раскололась по Восточно-Анатолийскому разлому. Решили продолжить движение вперёд, и, в крайнем случае, если впереди нет выхода, задним ходом выйти опять в открытое море (развернуть теплоход уже не было места).

Мы плыли и плыли, а фьорд всё не кончался. «Грамотеи» уже говорили, что, видимо, произошёл раскол и по Афро-Сирийскому разлому, потомку Афро-Азиатского. Позже они засомневались: в терминологии

– не в разломе, ибо последний был налицо, если прямо вообщене на лице.

Наконец, впереди всё-таки показался берег, и он был достаточно пологий. Остановили теплоход на некотором отдалении от этого берега, капитан приказал спустить шлюпку, и несколько человек отправились на разведку. Когда они уже приближались к долгожданному берегу, оттуда раздались выстрелы… Старик приказал открыть предупредительный огонь из миномётов. Выстрелы смолкли, но шлюпка вернулась назад. Приближалась ночь, и решили переночевать, а утром отправиться задним ходом в открытое море… Под утро же было землетрясение, и большой волной теплоход выбросило на берег. Слава Б-гу, никто серьёзно не пострадал: отделались ушибами, обмороками и небольшими ранениями. Из теплохода выходили по очереди: сначала вооружённый отряд – потом остальные. Когда вышли, в отдалении увидели группу людей в куфиях с красным узором, стоявших с открытыми от удивления ртами. Наши вооружённые люди подошли к ним и попытались заговорить по-английски – не помогло. Наконец, среди нас оказался один «арабист», и вскоре настала наша очередь открывать рты: это были иорданские бедуины. Потом были посланы разведчики на шлюпках в сторону фьорда (узнать к чему привело землетрясение). Они вернулись ошарашенные: на расстоянии около трех километров от нас… скалы фьорда сомкнулись, и выхода в море не стало…

Берег, куда нас выбросило, полого, но довольно высоко, поднимался на плато и вместе с ним представлял собой котловину диаметром в несколько километров, окружённую неприступными отвесными скалами. Высота скал была такой же, как и у скал фьорда. Была высказана гениально-удручающая догадка, что это была часть Иордании, опустившаяся вниз. Это подтвердили и бедуины, сказав, что около четырёх лет назад они, жившие рядом с иорданским городом Петра, после очередного землетрясения, проснулись уже в этой котловине. Многие их соплеменники погибли.

Нам стало ясно, что мы в природной ловушке и что надо устраиваться здесь надолго…

Это «надолго» обернулось десятью годами…

У бедуинов были верблюды и небольшие стада овец. Были и запасы зерна. Народ научился животноводству, рыболовству и хоть скудному, но земледелию. Пресную воду давали родники, падавшие со скал. В котловине, каким-то чудом, установился уникальный микроклимат…

И вот выжили. Несмотря на продолжавшиеся землетрясения…

Рождались дети, росла молодёжь, и умирали старые люди. Было тяжело, но почти все, перенесшие так много страданий граждане этой микроармии-микроцивилизации, сумели ужиться друг с другом, несмотря на различия в национальности, уровне образования, возрасте и даже религии. Конечно же, «в цивилизации – не без уродов»… Но – лишь единицы…

…Потом умер Старик…

…А ещё через некоторое время рубщики ступеней добрались до самого верха скал…

…Когда все вышли на поверхность со своими пожитками, обнаружилось, что мы находимся недалеко от города Петра… Однако сам город исчез…

Посмотрев на запад, в сторону Израиля, я увидел широкую морщинистую водную гладь и далёкие берега… За моей спиной была котловина, которой мы отдали десять лет жизни…

По узкой полоске земли процессия скитальцев вытянулась в своём движении на север, надеясь найти перемычку суши, прерывающую водную поверхность…

…Когда мы дошли до подножия горы Нево, несколько человек поднялись на неё, чтобы осмотреть местность… Но люди, которые взошли на эту гору, не увидели Иерусалим или хотя бы Израиль: они опять лицезрели холст зыбчатой воды с тонкими, полупрозрачно-серыми мазками дальних берегов… Правда, им показалось, что где-то далеко на севере эти берега сходятся…

…Холодина-то какая… А снега нет… Один лёд… На градуснике минус три!.. В июле!.. Наконец-то там, в Израиле, будет прохладное лето…

…Что с ними? Эльчунька,

3

(отпечатано со звукового файла, находившегося на диске, который был найден среди записок)

Где я?..

Я ведь умирал…

Больница?..

О!..

Нет!..

Зачем это сделали?..

У меня уже нет сил жить…

Что?..

Идёт запись?..

Какая запись?..

Мыслей и речи?..

Опять луч!..

Как я себя чувствую?..

Спасибо… но зачем?..

Ненадолго?..

Будут ужасные боли?..

Эвтаназия?..

Спасибо… Я вам благодарен за всё…

Что-то показывают…

Господи! Это же… Элья!..

Эльчушка!..

Моя маленькая девочка…

Какая ты стала красавица…

А этот парень, что стоит в дверях…

Тоже неплох…

Ясно…

Он пропал…

Не ожидал…

Ещё бы!..

Такая симпатюлька!..

Молчат…

Ну, скажите уже что-нибудь!..

Вот Эльчуня подняла голову от бумаг…

А волосы у неё остались такими же…

Светлыми и волнистыми…

– Вы по какому вопросу?

Парень, бедняга, видимо, с трудом выходит из ступора…

– Вы… Главный Археолог… Эл Кон?..

Наконец-то…

– Да.

– Археолог-спасатель Ош, руководитель группы из семнадцатой экспедиции на планету Земля. Мы привезли материалы. Они уже в архиве в сто девятнадцатом отсеке.

Понесло…

Видно, заранее заготовил…

– Спасибо, я проверю…

О-ля-ля! Что-то моя светляночка-смугляночка тоже зарумянилась…