Ничего личного. Книга 3.

– Какой же ты жалкий, - прошептал он, не открывая глаз.
– Поверить не могу, что нас воспитал один отец.

– Ублюдок...
– простонал тот, хватаясь за затылок.
– Да как ты только смеешь... Мало тебе было тюрьмы, и там не научился вести себя покорно...

– Покорно? Единственный, кто строит из себя покорную овечку перед любым новоявленным злодеем - это ты, - Амадео вышел из-за стола и наклонился к Лукасу, протягивая руку.
– Вставай.

Тот отмахнулся от его ладони, как от готовой ужалить пчелы, и поднялся самостоятельно, цепляясь за спинку кресла.

– Ты еще поплатишься за это, крысеныш, - прошипел он, не отнимая руки от затылка, где, похоже, наливалась знатная шишка.

– Вот увидишь, Скендер размажет тебя, как таракана, не останется даже мокрого места. А я полюбуюсь тем, как он давит и твоего дружка.

– Дверь прямо за твоей спиной, - Амадео отвернулся, не желая больше смотреть на брата.
– Закрой ее, когда будешь ухо...

– Папа!
– прозвучал вдруг звонкий голос, и Тео, стремительный, словно маленький торнадо, влетел в кабинет отца.

И в мгновение ока оказался в руках Лукаса.

– А кто это у нас тут?
– пропел тот, позабыв про ушибленную голову.
– Неужели мой маленький племянник?

Амадео вздрогнул всем телом и метнулся вперед, намереваясь выхватить Тео из объятий Лукаса, однако тот благоразумно отступил на шаг.

– Что это с твоим папой?
– Лукас легонько встряхнул мальчика.
– Он вдруг, кажется, чего-то сильно испугался.

Тео удивленно, но без всякого страха смотрел на него. В руке был зажат рисунок, который он собирался показать отцу.

– Здравствуйте. А вы кто?

– Как, неужели твой папа обо мне не рассказывал? Нехорошо, - Лукас покачал головой, разочарованно цокая, но в глазах плясали безумные огоньки.
– Я твой дядя, мальчик. Как тебя зовут?

– Лукас, отпусти его немедленно, - в голос все же прорвалась дрожь, сердце колотилось, как бешеное. Луан Скендер, переговоры - все забылось, Амадео уже ни о чем не думал, он видел только Лукаса, прижимающего к себе Тео. Так сильно. Так близко.

– Чего ты боишься?
– Лукас снова почувствовал себя хозяином положения. Губы растянулись в довольной ухмылке.
– Я всего лишь хочу пообщаться со своим племянником. Когда ты успел его сделать? В тюрьме?

– Не твое дело, я сказал тебе отпустить его!!
– зарычал Амадео так, что и Лукас, и Тео вздрогнули. Первый смотрел на него с неприкрытым страхом, а второй - с удивлением. Мальчик еще никогда не видел, чтобы папа на кого-то кричал, и не понимал причину.

– Ого, - тихо произнес Лукас, поставив Тео на пол.
– Да ты, оказывается, и злиться умеешь, крысеныш.

Амадео метнулся вперед и, схватив Тео за руку, оттащил подальше от брата.

– Убирайся, - голос дрожал.
– Убирайся и больше не смей появляться здесь. Или я за себя не отвечаю. Ты понял?

– Куда уж понятней, - Лукас потер шишку на затылке и счел за лучшее ретироваться, забыв собрать рассыпанные бумаги.

– Папа, - Тео подергал рукой, зажатой в ладони Амадео.
– Пап, мне немного больно.

Тот выпустил руку сына и присел перед ним, обеспокоенно вглядываясь в его лицо, на котором не было и тени испуга, только недоумение.

– Извини, малыш. Я не хотел. Просто...

– Сильно испугался?
– Тео серьезно смотрел на него.

Амадео едва слышно выдохнул. Лукас ушел и больше никогда не вернется. Не переступит порог этого дома. Он прикажет Дэвиду не впускать старшего Солитарио ни под каким предлогом.

На мгновение страх и ярость затмили собой все, он готов был достать пистолет из ящика стола и наставить на брата, лишь бы тот отпустил Тео. Несусветная глупость: в доме, кишащем охраной, Лукас ровным счетом ничего не сделал бы мальчику. Тео ничего не грозило, но почему тогда он так перепугался?

– Да, - ответил Амадео, улыбнувшись сыну.
– Но уже все в порядке. Ты хотел мне что-то показать?

Лицо Тео осветила улыбка, и он тут же забыл о странном мужчине, назвавшимся его дядей.

– Да!
– он протянул рисунок.
– Смотри, я нарисовал тебя и дядю Ксавьера. Вы сражаетесь на мечах, как в том мультике. А когда вы были маленькими, то часто дрались?

– Бывало, - Амадео взял рисунок у сына.
– Все мальчишки дерутся время от времени.

Шел дождь.

Крупные капли барабанили по лобовому стеклу и крыше автомобиля, от чего голова начала болеть еще сильнее. Ребекка закинула в рот таблетку и, разжевав, запила большим глотком воды из стеклянной бутылки.

– Какая гадость, - прокомментировала она, морщась.

– Вы это о чем?
– осведомился Марко, сидящий за рулем.
– Если о погоде, то гаже не придумаешь...

– Нет, - оборвала его Ребекка.
– Обо всей этой поганой ситуации. Какого черта мы тут делаем?

Впереди, за пеленой дождя едва виднелось здание, в которое вскоре ворвутся служители закона. Слева, невероятно раздражая, доносился скрип вывески какого-то бакалейного магазинчика. Хорошего настроения он не прибавлял, и Ребекка едва подавила яростное желание смачно выругаться. Хорошо, что головная боль начала понемногу проходить, иначе первой жертвой стал бы верный помощник.

Марко сделал вид, что глубоко задумался.

– Ждем, когда прибудет Комиссия по азартным играм вкупе с полицией и разгромит нелегальный игровой клуб. Разве не так говорилось в том послании?

Ребекка испепелила его взглядом.

– Ты издеваешься надо мной, или что?

– Даже не думал!
– помощник мгновенно вздернул руки вверх, приняв самый невинный вид.

– Тогда заткнись и включи "дворники". Ни черта же не видно.

Марко подчинился. Дождь усилился, и даже с включенными "дворниками" ничего было не разглядеть. Но Ребекка знала, когда прибудет кавалерия. Ровно в одиннадцать. Через десять минут.

Теперь рабочие дни заканчивались рано. Заказов на информацию больше не поступало: все легальные каналы связи ей обрубили, а пользоваться тайными было слишком опасно. Обычная работа телеканала и так была отлично налажена, поэтому Ребекка решила устроить себе выходной вечер. И, уже собираясь домой, удостоилась такой чести, как звонок от самого мэра. Подавив первый порыв швырнуть трубку о стену, молча выслушала все, о чем он говорил: сегодня быть в одиннадцать часов у здания на углу пятой и седьмой улиц в Старом квартале, встать у черного входа закрытой на ремонт аптеки и ждать, пока не прибудут власти. Затем максимально точно осветить все происходящее и прогнать спецвыпуском в прямом эфире. Повторить завтра в утренних новостях. Вопросы?