Ничего личного

Строя генеалогическое дерево многочисленного семейства Свиридовых-Осинцевых, в быстром темпе задавая вопросы о профессии, трудовых подвигах, участии в великой отечественной войне и проживании на оккупированной территории, месте жительства родственников Свирида, и мест, откуда они приехали, я постепенно опускался к младшему поколению его сородичей, пока не коснулись двоюродного брата Свирида — Дмитрии Осинцеве, что проживал с семьей в поселке Скалистом. В семидесяти километрах от Города, и, как и его отец, дядька Свирида, работал в карьере….

— Кем говоришь Дима работает? — я, не поднимая глаз от ежедневника, замер в ожидании ответа.

— А? Э-э…

— Ты что замолчал? — у взглянул в глаза наркомана, в которых плескался страх.

— Мне в туалет надо, начальник, веди скорей, а то обосрусь.

— Ладно, как скажешь. — я захлопнул потрепанный, заслуженный ежедневник и поднялся: — Пошли, отведу тебя к дежурному, а там пусть он решает, вести тебя в туалет или нет.

Свирид, к моему удивлению, в туалет у помощника просится не стал, молча зашел в камеру и только зыркал на меня оттуда злыми глазами через окошко.

Судя по всему, я все-таки, нашел Свирида, имеющего брата –подрывника. Поселок Скалистый, насколько я знал, имел в своем активе несколько действующих карьеров, колонии –поселения с тысячами «химиков» и взрывные работы там точно проводились.

— Слушай, брателло… — я склонился к помощнику дежурного: — А мелких в суд кто повезет?

— Я повезу. — тот торопливо собирал в папку сцепленные скрепками листы протоколов и рапортов: — Что хотел, а то уже опаздываю…

— Ты Свиридова после суда обратно привези, хорошо? Я его заберу, поработать с ним надо.

— Да не вопрос, часа через два приедем обратно.

— Ладно, через два часа сюда подойду. Только не отпускай его, он мне обязательно нужен.

Я вышел на крыльцо РУВД и задумался, как провести следующую пару часов, пока Свирида будут возить в районный суд и обратно.

— Ты здесь откуда?

Я обернулся и заулыбался:

— Здорово, пацаны. Каким ветром занесло?

— Да мы тут в засаде были, решили к знакомым пацанам заскочить, перекусить. — перед моим лицом взмахнули пакетом, в котором виднелись две пачки «Ту», каралька колбасы, какая-то булка и пластиковая бутылка «Меринды»: — Слушай, ты на машине?

— Да, вон стоит. — я махнул рукой в дальний конец автостоянки.

— Давай, отъедем куда ни будь, подальше да пожрем спокойно, а то, мы задержались, а пацаны местные ушли, наверное. А здесь, у РОВД, стремно жрать, как БОМЖы какие-то.

— Поехали, мне все равно два часа ждать, пока жулика из суда привезут.

— Что за жулик? И вообще, ты же, вроде, в отпуске?

Не знаю, почему я проговорился — друзьями мы никогда не были, скорее, наоборот, но фамилию Свиридова я произнес. Наверное, виной тому была охватившая меня эйфория — я был мысленно уже в институте, на вручении диплома, и на завтра у меня была перспективная наработка — оставалось лишь дождаться гражданина Свиридова, доставить его в родной, Дорожный РОВД и оформить его там до утра, под любым предлогом. В том, что я раскручу Свирида, а затем и его братца, я ни минуты не сомневался, потому и готов был поделится своей радостью со всеми знакомыми.

Я приглашающе махнул рукой и сам полез за руль. Один человек сел на рядом со мной, второй долго, я уже тронул машину, устраивался сзади. Запах жаренной, «Украинской» колбасы напомнил мне, что скоро обед, а я не завтракал. Я мысленно представил себе, сколько там лежит в пакете продуктов — вроде бы должно хватить на троих, а потом встретился в зеркале заднего вида с внимательным взглядом пассажира.

— А ты что на «Астру» перешел? Ты же такую дрянь никогда не курил. Или это вы не себе взяли?

Я успел заметить, как метнулся ко мне человек, сидящий слева от меня, и руль мгновенно стал тугим, а потом пришла чернота…