Ничего святого (Сборник)

– Вот как?

– Разумеется. У человека нет будущего, а потому знать попросту нечего. И у всего мира нет предначертанного будущего. И хотя среди служителей Ахура-Мазды в последнее время распространились еретические толки о неизбежности победы над Ангра-Манью, я считаю их пустым звоном. Я был бы рад им верить, да только котелок у меня еще варит. Думать головой надо, а не задницей! Думать! Ничто не предначертано, королевич!

Обычно Конан не говорил, а цедил сквозь зубы – с явным чувством своего духовного превосходства, с иронией или издевкой. Но тема мирового будущего воспламенила варвара. Недра железной двери нет-нет, да и отзывались словам Конана одобрительным гудением.

«А смерть? Смерть разве не предначертана каждому из нас?» – хотел спросить Зигфрид. Но сразу же отказался от этой затеи. Вопрос был чересчур грустен. Особенно в свете вчерашней гибели бессмертного дракона Фафнира.

– Я принимаю вашу точку зрения, – соблюдая политес, согласился королевич. – Но мы, батавы, так говорим. Хальвданы, саксы и франки тоже. У нас принято говорить о будущем так, как путники говорят о дальних странах. Мы считаем, что будущее можно выведать так же, как дорогу в Гиперборею. Вас ведь не удивляет, что купец, отправляясь за три моря, хочет вызнать побольше о дальних горах и озерах, лесах и племенах, трактах и крепостцах? Даже если поездка в итоге и не состоится?

– Нет. Это меня не удивляет.

– Ну вот. Считайте, что я спросил у Фафнира, какие дороги чужбины для меня удобней прочих. Это традиция нашей семьи. Так же поступил мой старший брат Атаульф. До него – мой отец Зигмунд и мой дядя Рогнар. И другие наши родичи. Я хотел знать, в какую сторону мне можно направляться, а в какую лучше даже не смотреть.

– Так бы сразу и сказал, что хочешь узнать свое назначение. А то «будущее», «будущее»… Все-таки чувствуется, что мы с тобой рождены в разных краях. И языки у нас разные.

– Назначение – у неодушевленных орудий. У плуга или седла. А у человека – предназначение или призвание.

– Вот и договорились. Бьюсь об заклад, что быть королем – не твое призвание. Так Фафнир сказал?

– Та-ак… Откуда вы знаете?!

– Твой старший брат Атаульф убьет тебя, стоит ему заподозрить у тебя подобные претензии. Это совершенно ясно. Я такого навидался – страшно сказать! Вовсе не нужно быть драконом, чтобы судить о твоем призвании.

– Если так, скажите, пожалуйста, что же предложил мне дракон?

– Дай-ка подумать… Ты можешь быть воином. Это очевидно. Очевидно также, что воин из тебя выйдет неважный. Далее – можешь пойти в жрецы Спасителя. В епископы, правильно? В епископы ты сгодишься уж точно. «Свет невечерний», «открытое – сокрытое»… Складно поешь! Больше вариантов для королевича я не вижу. В сапожники или евнухи ты вряд ли захочешь. Не-ет, постой-ка. Есть третий путь! Можешь стать судьей. Как Сраоша в войске Ахура-Мазды. Будешь ходить с дубинкой и молотить по головам мздоимцев и лиходеев.

– А вот и неверно. Ни о каком епископстве речь не шла! Фафнир говорил о том, что я могу стать Ловцом Стихий, то есть магом.

– Разница как между мулом и онагром, – безучастно отозвался Конан. – И даже меньше. Могу сообщить тебе, что в тех землях, где исповедуют истинное учение Заратуштры, служителей Ахура-Мазды и Спасителя как раз и называют магами. Так что ты, сам того не ведая, не перечишь мне, а лишь подтверждаешь мною сказанное.

Зигфрид совсем приуныл. Может, и впрямь не было у Фафнира особого знания?

Но тут же укорил себя за святотатственную мысль. Как это не было?! Что значит не было?! Ведь самое главное – не что, а как! Фафнир не только открыл перед ним определенные перспективы, но и дал точные наставления, как именно достичь желанных целей.

– Хорошо же… Пусть разницы нет… – Голос Зигфрида срывался, но он изо всех сил стремился сохранить самоконтроль и старательно строил фразы. – Если вы, король Конан, притязаете на драконову мудрость… Скажите, что еще предложил мне Фафнир? Что?

В ответ Конан не по-человечьи заворчал. Или заурчал? Или забулькал? Зигфрид решил, что это у варвара от голодухи и недостатка воспитания.

– Вот что я тебе скажу, королевич, – спустя минуту отозвался Киммериец севшим голосом. – Можешь ты стать Ловцом Памяти. Нету в вашем языке лучшего названия, не скажешь попросту «воин», или «маг», или «судья». В самом деле: король – Ловец Власти, воин – Ловец Отваги. Маг – Ловец Стихий, судья – Ловец Справедливости…

С каждым новым словом Конана сердце королевича опускалось на три сажени. Теперь оно билось где-то далеко под землей. Колени Зигфрида ходили ходуном, его лицо стало мраморным.

Киммериец повторял сказанное Фафниром слово в слово.

– …А Ловец Памяти может быть кем угодно. Скальдом, воином, ярлом, берсеркером, магом. Он может быть даже золотарем. Но когда-то Ловец Памяти подожжет один-единственный храм или будет распят на косом кресте. Он напишет «Метаморфозы» или сосчитает небесные сферы. Войдя в мир, Ловец Памяти останется в нем навсегда. Как луна и звезды. Смерть его неизбежна, но память о нем нетленна. Потому и называется он Ловцом Памяти…

– Король Конан, замолчите! – сорвался Зигфрид, зажимая голову в тиски ладоней.

Но Конан будто только и ждал умоляющего вопля королевича. Он расхохотался и продолжил:

– А еще расскажу тебе о путях, которыми ты пойдешь, совершив свой выбор! Чтобы стать Ловцом Отваги – отправляйся прямиком ко двору базилевса ромеев и отыщи там аколуфа Никифора, которого после несчастливой встречи с готской стрелой прозвали Монофтальмосом, сиречь Одноглазым. Нанимайся на службу в его галатскую тагму, будь послушен во всем – и через пять лет выйдет из тебя отчаянный воин. А через пятнадцать сам станешь аколуфом и, воюя с персами, дойдешь до Евфрата. Но помни: домой ты уже не вернешься…

Поскольку Конан не обращал на протестующие вопли Зигфрида ни малейшего внимания, королевич прислонился к двери и замолчал. Прагматика взяла верх над священным ужасом – Зигфрид заключил, что выслушать напутствия Фафнира повторно будет небесполезно.

– Чтобы стать Ловцом Справедливости, иди в Сирмий, ко двору царя гуннов Атли. Галлоримляне брешут о нем, как псы: он-де людоед, дикарь, животное. Правда же их слов лишь там, где называют они Атли Бичом Божиим. Но в том и справедливость. Риторов и легистов Галлии забрал Атли силой. Академики Греции и гностики Азии идут к Атли своей волей, ценя его просвещенное правосудие и стоическую умеренность. Великолепие гуннского двора прирастает лучшими умами рассветной стороны. Найдешь в Сирмии неоплатоника Валентиниана. Сможешь с ним объясниться и будешь учить справедливость по Кун Цзы и Катону. Станешь судьей над гуннами и федератами, поедешь в Равенну и Константинополь. Но домой ты уже не вернешься…