Ничто Приближается

Такого не было еще никогда.

Ни разу за тысячелетия своего существования галактика не собирала такой огромной армии. Эскадры самых могущественных государств заполонили все пространство примыкающее к звездной системе планеты Земля и все прибывали и прибывали.

Айхен чувствовал, что у него распухает мозг и вот-вот взорвется — не могла его голова удерживать всю информацию, которая слеталась на главный командный пункт. Он катастрофически не успевал разводить по намеченным позициям армии и следить за тем, чтобы корабли не только не прыгали друг на друга, но и не попадали в атмосферу тяжелых мертвых планет, имевших достаточно сильное притяжение, чтобы на них просто так наплевать.

Командиры подразделений лезли в эфир, перебивали друг друга, желая первыми получить необходимую информацию о месте дислокации и о продвижении противника.

Айхен орал на них, чтобы не лезли, хотя прекрасно понимал, что они имеют полное право все это знать, и он ДОЛЖЕН обстоятельно и подробно все объяснить и рассказать. Но у него совсем не было на это времени, стоит ему отвлечься хоть на секунду от терминала телепорта и случится катастрофа.

Принц был зол до невозможности и без сомнения набросился бы с кулаками на Эгаэла, если бы мог оставить рабочее место…

Эгаэл сидел рядом, пребывая в состоянии прострации. Периодически он терял человеческую форму, превращаясь в нечто аморфное и текучее, у него то ли не было времени, то ли просто не было «свободных ресурсов» на то, чтобы притворяться человеком. Его глаза — в те моменты, когда были глазами — представляли собой черные дыры, воронки, закручивающиеся внутрь себя, смотреть в которые было, мягко выражаясь, жутковато.

Чем он занимался? Где находился на самом деле?

Вэгула оставили караулить базу, а на базе — Севелину. Другой пользы от него не было никакой. Несчастный безумный ученый переутомился, занимаясь организационными вопросами и заработал нервный срыв, поэтому несмотря на нехватку рук и голов, легче и проще было оставить его в покое.

Эрдр носился где-то у внешних линий обороны, состоявших из остатков частей СОГа и элитных войск специального назначения, откомандированных разными государствами, которые — как предполагалось — ДОЛЖНЫ были выдержать первый и самый мощный удар цирдов. Легендарный командор, пребывавший в странном состоянии безумного возбуждения, как будто готовился к величайшему моменту в своей жизни, выстраивал линии в соответствии с отработанной стратегией, давал последние указания, как вести себя в море ослепительного синего света, выжигающего все на своем пути и отнюдь не только глаза, и как по траектории выстрела определять, откуда он был произведен.

Большинство кораблей, особенно те, что стояли у самой предполагаемой линии фронта были оснащены умопомрачительной силы светопоглощающими фильтрами, которые должны были спасти пилотам глаза и по идее дать им возможность вычислять траектории выстрелов.

Те, кто останутся в живых после первого удара должны будут здорово поработать, остальным, понятно, беспокоиться уже будет не о чем.

Роли распределены в соответствии со сценарием.

Хайллер бешеным темпом транспортировал к расчетным позициям эрайданские армии, справедливо полагая, что должен как можно быстрее сменить Айхена на посту координатора, потому как тот, хм, хм, для этой роли, мягко говоря, не подходил. Но даже по самым оптимистическим прогнозам, он никак не мог бы попасть в центр событий до начала сражения, он просто катастрофически не успевал отправлять корабли!

Незадолго до того, как начали приходить первые эрайданские эскадры, Эгаэл признался, что сейчас его сущность по большому счету рассеяна в пространстве. Так проще, говорил Эгаэл, контролировать ситуацию.

Проще так проще, думал Айхен, решив оставить Чужого в покое.

И в один прекрасный момент Эгаэл превратился в шар.

И шаром уже оставался.

Этот шар — нечто серое, переливающееся фиолетовым и зеленым, висел над полом, едва-едва не касаясь его и то ли тихонько вращался, то ли просто ПЕРЕМЕШИВАЛСЯ.

Корабли цирдов подходили все ближе и с каждой новой циферкой, указывающей, как уменьшается расстояние между двумя армиями, Айхен чувствовал как нечто темное и липкое со все большей настойчивостью рвется наружу из его сжатого напряжением мозга.

Ему было страшно.

Так страшно — как может быть только перед лицом неминуемой смерти, и в то же время, где-то в глубине его души разрасталась безумная отчаянная эйфория от предвкушения чего-то невероятного, что тоже бывает только перед лицом неминуемой смерти.

И в какой-то момент становится просто смешно.

Смешно видеть серый аморфный шар, тихо висящий в сторонке, смешно видеть себя, напряженно согнувшегося над дисплеями, смешно слушать вопли офицеров по открытому каналу, смешно… смешно… Безумно смешно осознавать, что именно сейчас, когда пора бы заняться исполнением столь долго лелеемых честолюбивых замыслов, лететь на Вельзарел, лететь… на Аретас, сжимая в руке теплую и мягкую ладошку Севелины, золотого ребенка, он орет команды выскакивающим из ничто эскадрильям, выстраивая их в боевые порядки, смешно и только — потому что даже если бросить сейчас все и сбежать, это ничего не даст и не изменит. Точка отсчета здесь. Всему на свете. Хорошо, когда нет выбора, можно отдаться ситуации и насладиться ею до конца. Отсутствие выбора избавляет от сожалений и мучительных раздумий. Гулять так гулять!

А когда смешно — то почти и не страшно.

Когда смешно — почти не обидно.

Когда смешно, чувствуешь себя старым и мудрым и все грядущие потери кажутся мелкими и несущественными, даже потря своей драгоценной жизни, даже гибель галактики… Ибо что есть одна крохотная галактика в масштабах вселенной?..

Голос Эрдра в открытом канале:

— Первая линия обороны — включить защиту.

Глоток ошеломительно-огненной жидкости из красивой бутылки — одной из последних в знаменитых коллекциях скончавшихся сколько-то там сотен лет назад асианских виноделов.

На экране каменное лицо Хайллера с сияющими безумием глазами.

— Пятая эрайданская выходит к расчетной точке. К началу не успеет. Оставь для нее место на левом фланге. К планетам близко не подводи. Мешать будут.

А то я не знаю! А то я не напихал по округе армий, что плюнуть некуда!

Машенька… Машенька моя… Я обещал тебе… Я много чего обещал, честно говоря, мало задумываясь над тем в состоянии ли я исполнить обещанное… Но цирды доберутся до тебя только через мой труп — вот это уже точно.

За кормой корабля-координатора кружатся вокруг огненной звезды мертвые планеты, за ними, укрытый эфемерной защитой голубовато-зеленой атмосферы, безмятежно спит крохотный шарик, за который сейчас готова отдать жизни армия галактики, может быть и ты, моя девочка, сейчас спишь… надеясь, что когда проснешься… надеясь, что проснешься…

А может быть, ты смотришь в небо, пытаясь разглядеть в мерцающих звездах свое спасение или гибель. Солдатик мой, я должен был заставить тебя остаться на базе, за сотни световых лет от этой бойни. Ты храбрая и сумасшедшая, дурочка… И я дурак… Я не просто дурак, я сволочь последняя…