Нифриловая башня

Васька сейчас, конечно же, разглядывал именно оборотня. Это был довольно старый Лис. Некогда рыжий мех побурел и перебивался серыми седыми клочьями. Желтые клыки угрожающе скалились, а злые черные глазки беспокойно и непрерывно бегали с предмета на предмет, ни на чем подолгу не останавливаясь. Затаив дыхание, Васька ждал, что будет дальше.

Выйдя на улицу, Акимка начал разыгрывать настоящее представление. Сделав вид, будто только что проснулся, он зевнул во весь рот и почесался:

– Здра-асьте, дяденька, – протянул он сонным голосом, – Вы никак за куренем приехали? Так рано еще. Рубщики сюда только на следующей неделе придут. А меня вот наперед послали, чтобы я тут все подготовил. Дров натаскать, воды наносить, двор подмести. Вы опосля приезжайте, когда артельщики здесь будут…

Злые глазки Лиса вперились в Акимку:

– Ты что, щенок, зубы мне вздумал заговаривать? – старик засмеялся ледяным смехом, – Эй, Мегул, давай-ка сюда. Волчонок возомнил себя хитрей старого Лиса.

На зов старика к двери теплушки подъехал еще один конный Лис, намного моложе первого, и, судя по схожести черт, мог сойти за его сына. Как и старый, молодой Лис был по-охотничьи одет в короткую меховую куртку и шапку с волчьим хвостом, недвусмысленно указывающую на род его занятий.

– Ты слышал, что он говорит? Предлагает нам «опосля» приехать. А, Мегул, может мы «опосля» приедем? – теперь уже оба Лиса смеялись в голос.

– Так с меня-то какой спрос? – Акимка упорно продолжал ломать дурака, – Мне-ж еще даже пятнадцати нету. Я за мужиков решать не могу…

– Я вижу, что тебе пятнадцати нету, – зло оборвал его молодой, – Зато к весне будет. А значит, ты годен к воинскому призыву. Я правильно говорю, отец?

– Все верно, Мегул. И Волчонок тоже об этом знает, только прикидывается, – старый Лис сверлил Акимку колючим взглядом, – То-то он бежал от самого Невина так, что пятки сверкали. Ну да ничего, от нас еще ни один Волк не уходил. Ну-ка, Мегул, опутай его.

Мегул спешился, завел Акимке руки за спину, ловко накинул на запястья ремешок и затянул.

– Готово, отец. Давай кликать Фидола, да поехали, а то до утра из этого леса не выберемся, – Эй, Фидол! – закричал он в сторону реки, – Ты где там застрял? Мы Волчонка взяли уже.

– Эк, ты быстрый, – осадил Мегула старый Лис, – Надо коням отдых дать. Они у нас с утра без хорошего продыху по лесам мимо троп скачут. Вон и теплушка есть. Здесь переночуем, а поутру тронемся.

У Васьки от этих слов внутри все обмерло. Как только Лисы сюда зайдут, его тут же обнаружат. Но тут Мегул заспорил с отцом, подав ему сумасшедшую надежду на спасение:

– Да ты что, отец. Я в эту волчью нору не полезу. Мы тут за ночь псиной провоняем… потом неделю не отмоемся, – старый Лис засмеялся, посчитав шутку удачной, – У тебя же есть на запас пятнашка нифрильная. Наговорим ее, и лошадки сутки еще бежать будут без устали, хоть до самого Загорска.

– Все-т ты знаешь. Ишь, предусмотрительный какой. Пятнадчик этот потому и на запас, что на крайний случай, – старик наставительно поднял палец, – А ты хочешь его за ночь опустошить. А мало ли что случись? А нам и надеяться будет не на что!

– Да что тут случись, отец? Зверь сейчас жирует перед зимой. А волков бояться, в лес не ходить, – последние слова показались Мегулу совсем уж смешными, и он залился глухим гавкающим смехом оборотня.

– Ну, может и твоя правда, сын, – старый Лис не стал спорить, было видно, что он прикидывает что-то в уме, – Вепревы приказники в этих местах недолго простоят. Успевать надо, пока нам по две с половиной копейки за волчонка платят. Ну, где там Фидол?

На освещенную луной поляну перед теплушкой выехал еще один всадник. Острые скулы и нос выдавали в нем родственника двух первых. Он подвел коня к связанному Акимке и стал разглядывать его пристально, будто что-то в его облике вызывало в нем недоверие.

– Так вы только одного Волчонка взяли? – спросил он, наконец.

– Отец, ты видел, да? – Мегула от возмущения перекосило, – Мало нашему Фидолу, что мы поймали Волчонка, пока он прогуливался у реки. Наш Фидол полагает, мы должны были отловить целый выводок, – он скривился в усмешке, – Извини, дорогой брат, что не угодили. Волчонок, пока сидел в своей норе, не успел расплодиться, – очередная шутка собственного сочинения показалась Мегулу настолько смешной, что в какой-то миг Ваське показалось, тот свалится с лошади.

– Я смотрю на тебя, брат Мегул, и прям завидую, – в отличие от горячего своего брата, лицо Фидола настолько ничего не выражало, что казалось неживой маской, – Какая у тебя самодостаточная личность! Сам шутки придумываешь, сам над ними смеешься. Тебе и общества не надо.

Мегул тут же перестал смеяться, его настроение переменилось с той внезапностью, с которой задутая свеча, меняет свет на темень. Он зло зыркнул на брата:

– Твоего кислого общества, Фидол, и впрямь могло бы быть поменьше.

– Ну хватит, – вмешался старый Лис, видя, что сыновья опять готовы сцепиться на пустом месте, – Что ты там говорил про второго Волчонка, Фидол?

– Есть еще один след, – сообщил Фидол своим бесцветным голосом.

– Тебе не померещилось, дорогой брат? – снова вскинулся Мегул.

– Нет. Другой след оставлен раньше, несколько часов назад. И в отличие от этого, – Лис кивнул в сторону Акимки, а на его губах скользнула змеиная усмешка, – Неплохо запутан.

– Ну, и где же этот второй Волчонок, Фидол? – спросил старик, – Ты распутал след?

– Я же сказал, след запутан хорошо, и успел остыть. Так что… где засел второй волчонок, мы спросим вот у него, – не спуская с Акимки холодного взгляда, Фидол достал из-за пояса витую плеть и покачал ее в своей руке.

Предчувствуя скорую забаву, Мегул, тут же забыл о разногласиях с братом, соскочил с коня, зашел Акимке за спину и сдернул с него куртку. Поскольку руки у того были связаны за спиной, куртка не упала, а повисла, оставшись одетой рукавами на запястьях.

– Сейчас мы немного повеселимся, а ты нам все расскажешь, Волчонок, – настроение Мегула опять мгновенно переменилось.

– Да один я здесь… – снова начал было отвираться Акимка, но убедительности в его словах больше не ощущалось, – …это я к реке бегал. Я ж говорю, воды мне надо было наносить, дров насоби…

Плеть со свистом опустилась ему на плечи и договорить он не смог. Кровь отлила от его лица. На ногах он устоял, но стал бледен как полотно. Нанеся первый удар с коня, Фидол не стал торопиться, нарочито медленно спешился и подошел к Акимке, держа готовую к удару плеть на отлете.

– Ну-ну. Волчонок решил показать себя храбрецом. Это радует нас, правда Мегул? А моя плеть так истомилась по волчьей шкуре… – Фидол подошел к Акиму вплотную и смотрел в упор, – …теперь она разгуляется. Если конечно, ты не захочешь сказать нам, в какую нору залез второй Волк?