Нигмар 3

Оказались мы в не ком закрытом пространстве, пол был услан костями не известно на какую глубину, от костей исходило еле видимое свечение темно зеленого цвета, на стенах и потолке целыми гроздьями торчали и висели кристаллы, которые светились все тем же зеленым светом. Радовало то, что здесь был кислород. Если я мог и обойтись, то вот для Клеопатры он был не обходим.

Зрение уже привыкло, дискомфорта от света излучаемым кристаллами не испытывал. Присмотревшись внимательнее, заметил, что это свечение непрерывным потоком впитывается моим телом. Как не пытался, но не выходило оградится от него. Через кокон из телекинеза энергия проходила, без каких-либо затруднений.

Ходить по костям было не удобно, ноги постоянно соскальзывали с них, то банально кость, на которую наступал, крошились от нашего веса, и мы периодически проваливались. Следов разлома не обнаружили, это была с одной стороны хорошей новостью, мои девочки могут спокойно там жить и развиваться, без оглядки на то, что когда-то эта «мина» замедленного действия рванет. Но вот, с другой стороны, это нас опечалило, так как вернутся назад, кроме одного небезопасного способа, мы не знали.

Потратили три часа на то, чтобы обойти по периметру все пространство, ни одного выхода не обнаружили. За это время на нас никто не напал, в пещере была абсолютная тишина, только эхо от наших шагов и ничего более. Затем мы стали простукивать стены, еще полтора часа времени прошли впустую. Пытался применять самостоятельно «навык» в сканировании и все что я понял из полученной информации, что мы находимся, как минимум на двухсотметровой глубине и нас окружает очень прочный материал. Почему именно двести метров, потому что именно на столько, пробилось мое умение, хотя раньше картинка мира отображалась практически на два километра вокруг меня.

По поводу материала стен, определился опытным путем, за пять минут плавки глазами я смог расплавить всего два сантиметра породы. Хотя ранее при помощи своих глаз я плавил довольно прочные металлы и сплавы.

Отрастив клинок на руке, постаравшись придать ему атомарную заточку. На себе заточку проверять не стал мало ли отрежу, что-нибудь. Кости, что в огромном количестве лежали под ногами, клинок разрезались без усилий.

Подойдя к стене, стал медленно втыкать в стену, и это получилось довольно просто. Уже более уверенно стал постепенно вырезать конус, так кусок за куском, вырезал небольшой проход. По весу кусков стало понятно, что плотность материала была огромна, даже мне с мои силами, было тяжело их выносить.

Благодаря первому куску нам удалось определить глубину залегания костей на «полу». Когда он выпал, под его весом кости проломились, и он упал примерно на пятиметровую глубину. Каким образом сюда попали эти кости нам не известно, но скорее всего какие-то порталы или другие способы. Если включить фантазию на придумывать можно много всего. Но я не стал забивать себе голову этим вопросом.

Потратил четыре часа, на то чтобы вырезать комнату с лежаком и тремя кубами одним большим и двумя малыми. Вот в это момент мы и поняли, что оказались мы в еще больше жо…е, чем думали ранее. Я не мог, ничего достать из хранилища, которым на минуточку являлся мой мир. Все что у нас было и работало это перстень, который я носил как память. Перстень, благодаря которому я выживал на планетоиде, снова стал спасителем. Пусть я, и Клеопатра не сильно нуждались в пище, но кушать я любил, да и за время скитаний полюбил и сам процесс готовки. Покушав то, что было в перстне решили немного отдохнуть и привести мысли в порядок.

Застелив лежак спальниками, улеглись в обнимку с Клео, говорить о чем-то не было никакого желания, что у меня, что у нее. Так в полной тишине минут через десять, она уснула первый раз в своей осознанной жизни. Я же лежал без движения, боясь прервать ненароком первый сон Клеопатры.

Так, глядя в потолок и не видя ничего перед собой, я пытался погрузится в подсознание, а оттуда попасть в свой мир. Но как бы я не старался ничего не выходило. Мысли о всех разумных которые стали мне семьей, постоянно сбивали меня с настроя.

На меня накатила какая-то апатия. Все чаще стали накатывать мысли о том, что все бесполезно, сопротивляется не стоит, нужно просто уснуть и ничего не делать. Я и вправду расслабился, и стал постепенно засыпать, — «зачем бороться и что-то делать, ведь мы сделали такую замечательную комнату, нам будет здесь так хорошо, наконец-то мы спокойно отдохнем, не будит никаких гонок со временем, мне ненужно никуда спешить», — от этих мыслей на моем лице, расползлась довольная улыбка.

Привел меня в чувства, оклик кого-то такого родного близкого и одновременно очень и очень далекого. Это оклик словно многоголосый хор твердил пару слов, — «Отец очнись».

С невероятным усилием я открыл глаза, и первое что бросилось в глаза, это то, что комнатка была залита ярчайшим зеленым светом, с толикой малинового оттенка. Я бы даже сказал, что свечение было словно живое тягучее, оно непрерывным потоком проникало в наши тела. С той стороны, где был вход свечение было особенно сильным.

С еще большим усилием я сел, растер с силой лицо и повернувшись в сторону входа увидел ярко зеленый глаз с малиновым зрачком. От Увиденного я икнул и первое, что пришло в голову это спросить.

— Ты что за х…рр с бугра?

По-видимому, это нечто либо поняло мои слова, либо просто ощутило эмоциональный посыл, вложенный в мои слова. Не зря говорят, что мат — это великая сила.

Выругавшись, с кряхтением встал, тело ломило и была слабость будто бы я заболел. Попытался привести в чувство Клеопатру, но она спала беспробудным сном, как я ее не тормошил ничего не помогало.

С каждой секундой проведенной в комнатке, свечение со стороны входа усиливалось и малинового цвета в энергии становилось все больше и больше. Мои мысли начинали путаться, мне все сложнее становилось понять где моя мысль где наведенная. Все чаще мне хотелось лечь рядом с Клеопатрой и вздремнуть.

В какой-то момент увидел на «стульчике» сидящую маму. Она держала на руках котенка Васю, гладила его и просто смотрела на меня. Она ничего не говорила, просто смотрела таким взглядом. От которого хотелось спрятаться, будто я снова как в детстве что-то сделал не так, и она решала, наказать меня или нет.

Какой-то частью своего сознания я понимал, что это не просто видение, навеянное этим созданием, я и правда видел свою мать. Затем она встала подошла ко мне, обняла меня именно так как в детстве, так как умеют только матери обнимать своего ребенка. Посмотрела мне в глаза и тихим уставшим голосом сказала, — сынок ты справишься, я верю в тебя, и мы ждем тебя! — после этих слов она стала растворятся в пространстве словно мираж.

Как только ее силуэт растаял, я стал слышать в голове голоса, далекие, очень далекие. Среди них был брат, мои жены, все разумные с кем у меня сложились хорошие отношения и кого я считал близкими для мне. Каждый из что-то говорил все сливалось в непонятный гул. Голова стала болеть, почувствовал, как по щекам и кубам потекло что-то теплое, провел ладонью по лицу, посмотрев на ладонь увидел, что она вся испачкана в моей крови.

Я видел свою кровь первый раз после того, как произошли изменения с моим телом, она была странного цвета. Но мне было не до раздумий о том, почему она была золотистого цвета с перламутровым отливом.

Сделав пару шагов в сторону выхода, мои ноги подкосились, и я упал на колени, голову сдавило словно тисками, почувствовал, как сердце в груди стало биться с бешеной скоростью, из ушей что-то тоже потекло. Мое тело пошатнулось, и я стал падать, попытался подставить руки, но они словно ватные не смогли удержать мое тело, и я растянулся на полу. При падении голова оказалась повернута в сторону лежанки, где лежала Клеопатра. Та которая была практически с первых секунд моей новой жизни со мной. Которая буквально недавно сделала свой первый вздох, свой первый шаг в этом мире. Она ничего не видела, ничего не знает о нем, не видела его красот своими собственными глазами.