Ник Северянин и битва с Королем кошмаров

Но время шло. День за днем Ник понимал все больше и больше из их разговоров. Проснувшись однажды утром, он увидел у изголовья своей кровати маленькую девочку, которая чаще других приходила навещать его. Она листала какую-то крошечную, раскрашенную от руки книгу. Николас притворялся спящим, пока девочка не вышла из спальни, оставив книжку. Разбойник тут же потянулся к ней. Страницы были испещрены мелкими рисунками углем, изображавшими какие-то причудливой формы тени, медведя и… его самого, охраняющего детей так, словно они сокровища русского царя. Девочка нарисовала также малыша на парящем в воздухе корабле, битву на Луне и гигантскую фигуру, заштрихованную толстыми черными линиями, — видимо, в понятии художницы это было олицетворение зла.

Ник снова и снова перелистывал книгу. Постепенно из почерпнутых из рассказов детей сведений и обрывочных воспоминаний о битве он смог составить более или менее ясную картину произошедшего. То, что еще недавно ему казалось фантастическим и нереальным, становилось понятным и естественным. Неужели ему правда удалось остановить медведя? Дети уверяли его, что все так и было. Они рассказали, что злой дух по имени Бука, Король кошмаров, пришел за ними, чтобы украсть их сны. Его прислужники, Страшилки, не смогли проникнуть в Сантофф Клауссен. Лунные лучики хорошо сработали ночью и остановили их. Маг Омбрик догадался, что Бука не сможет напасть на них днем, — с тех пор, как много веков назад Король кошмаров был побежден, он больше не может выносить света — ни солнечного, ни лунного. Поэтому Буке пришлось вселиться в медведя и заставить его действовать по своему усмотрению. Очень удачная идея — находясь внутри животного, Король кошмаров был надежно защищен от света, а кроме того, мог спокойно расправиться с Омбриком. И, кроме того, жители городка слепо доверяли медведю — ведь он был их другом.

Когда Ник услышал все это, ему показалось, что он бредит или слишком сильно ударился головой во время битвы о землю. Король кошмаров? Зачарованный лес? Ник не мог забыть о сне, который привел его в странную деревушку. Как это, интересно, сон мог показать ему то место, в котором он никогда не был? Чудеса!

Поднабравшись сил, чтобы выдержать разговор, Ник задал мучившие его вопросы Омбрику. Левая бровь мага поползла вверх, и старик выдавил из себя улыбку. Дети тут же решили, что раз волшебник улыбается, значит, разбойник идет на поправку.

— Я попросил Лунного Малыша о помощи, — объяснил Омбрик, снимая с ноги Николаса повязку. — Это он послал тебе тот сон, подумал, что ты сможешь помочь.

Настал черед Ника поднять брови.

— Я? — рассмеялся бандит. — Да я вернее помогу тебе обчистить карманы богача, чем в битве со всякими там заколдованными медведями, духами, волшебниками и прочей дребеденью.

Омбрик неодобрительно скривил губы:

— Возможно, Малыш решил, что Король бандитов — достойный противник Королю кошмаров.

«Над этим надо пораскинуть мозгами», — про себя решил Ник, а вслух сказал:

— Король бандитов к вашим услугам!

— Я думаю, что это еще не все, — добавил неожиданно Омбрик.

Северянин озадаченно посмотрел на мага:

— Не говорите чепухи! Я всего-навсего обычный разбойник!

Волшебник покрутил в руках посох, а затем сказал:

— Давайте будем смотреть правде в лицо, мой юный друг. Лес, окружающий наш городок, пропускает только тех, кто несет в сердце добро. Ты единственный, кто отверг драгоценности Духа леса. Будь ты и вправду прирожденным преступником, такого бы никогда не случилось.

«Прирожденным преступником? — зло подумал Ник. — Да я величайший из всех живущих воров! Может, даже самый великий за всю историю бандитства!» Но эти мысли неожиданно не принесли ему бывалой радости. Да что это с ним, в конце концов? Что происходит?

— Ты, или это место, или этот твой дух просто-напросто заколдовали меня! — выкрикнул Ник, теряя терпение. — Я Ник Северянин, Король бандитов! Ни больше ни меньше!

— Ни один волшебник или там дух не в силах изменить то, что у человека в сердце, — спокойно ответил Омбрик.

— Врешь! — пробасил разбойник.

Внезапно раздался тоненький голосок, который заставил Ника потрясенно замолчать. Этот голос принадлежал Кэтрин.

— Но вы наш герой, — промолвила девочка и посмотрела на него так пронзительно, что он готов был поклясться: ни один ребенок до этого не смотрел на него подобным образом. — Мы очень испугались, а затем явились вы.

Дети обступили кровать разбойника, и гнев Николаса испарился. В их лицах было что-то такое, чего Король бандитов не мог объяснить. Что-то, чего он никогда раньше не видел в жизни — доброта. И даже несмотря на то что секунду назад он злился, сейчас Ник был готов расцеловать их всех. Внезапно раны перестали болеть и кровоточить. И не только раны, полученные от когтей и зубов медведя, но и нанесенные… одиночеством, которого прежде разбойник старался не замечать.

Николас молчал. Дни проходили за днями, а он не проронил ни слова. Другие дети приходили и уходили, а Кэтрин оставалась рядом. Король бандитов узнал, что она найденыш. Ее родители погибли в ужасной снежной буре, когда пытались добраться до Сантофф Клауссена. Они замерзли, а Кэтрин, будучи совсем малюткой, сумела доползти до края леса. Деревья сжалились над бедным ребенком и подняли ее на корнях наверх. Там, наверху, ветки передавали ее друг другу. Животные не отставали: сначала белки и бурундуки, затем олень, и наконец медведь принес ее в дом к Омбрику. С той достопамятной ночи она и живет в Корневище.

Доброта девочки стала для Ника величайшим благом и худшей пыткой. Он видел в ее судьбе отражение своей. Разбойник прекрасно знал, каково это вырасти без родителей. И одиночество с новой силой принималось терзать его. Чем больше рассказывала Кэтрин, тем больнее ему становилось. Ник видел в серьезных серых глазах ребенка желание, с которым он давно научился бороться, — желание обрести друга.

Его жизнь была жестокой и тяжелой. Дружба предполагает доверие, а для бандитов это непредусмотренная роскошь. Но постепенно Ник словно оттаивал. В конце концов, что эта маленькая девочка может ему сделать? Она ведь не казак или вор. Просто одинокая сиротка.

Однажды утром, когда Кэтрин выливала из кружки сироп из ягод бузины, к которому Ник даже не притронулся, разбойник впервые за долгое время заговорил:

— Спасибо тебе, Кэтрин. — Его голос слегка хрипел после вынужденного молчания.

Девочка посмотрела на него своими ясными и пронзительными глазами, которые так заворожили Короля бандитов:

— Просто отдыхайте, мистер Ник Северянин. — Уголки ее губ взметнулись вверх в улыбке. Больше они ничего не сказали друг другу. Друзьям не нужны слова.

Глава двенадцатая Еще один короткий, но занимательный эпизод

Пока Николас поправлялся в Корневище, светящийся мальчик вовсю путешествовал по Земле: несся из диких лесов Канады в Гималаи, а затем к арабским пустыням, скакал верхом на ветре и облаках. Он мог обогнать любой лунный лучик и, балуясь, спрятаться от него. Светящийся мальчик ни минуты не сидел на месте, словно он проторчал дома в течение десяти тысяч дождливых дней, а теперь наконец вырвался на улицу. Впрочем, это недалеко от истины. Заточение в ледяном сердце Буки стало для него настоящей тюрьмой. Вовсе не кинжал держал Короля кошмаров в пещере, а добро, которое нес в себе светящийся мальчик. Он пробудил ту частицу добра, которая все еще теплилась где-то в сердце Буки — она-то и держала зло внутри, парализуя и лишая возможности действовать.