Ник. Астральщик. Том 2
Шрифт:
В общем, я решил не дожидаться, когда этот тип уткнется лбом нам в грудь, поэтому вызвал в памяти плетение страшного мишки, которое тут же наложил на себя, убрав «скрыт». Громоподобный рык, модулированный инфразвуком, и отчаянный крик боевика. Мне показалось, что бедный служака не прыгнул, а телепортировался обратно к карете. Что ж, нечего нам тут задерживаться. Тем более что мои выходки с каретой привлекли нездоровое внимание патрульных конструктов. Сказать по правде, я с самого начала операции одним потоком сознания вел с ними дуэль – эти любопытные существа всюду норовили сунуть свой нос. А сейчас их вовсе стало неприлично много. Я повернулся и отметил бледный вид старика.
– Все в порядке. Бояться нечего.
Толлеус кивнул:
– В самом деле чего бояться-то?
– Никаких проклятий – обычная иллюзия. Ладно, пойдем отсюда, – сказал я и потянул старика в сторону центра.
– Конечно, пойдем, – бормотал старик, видимо, даже не осознавая, что говорит вслух и я его слышу. – Отчего ж не пойти? А лучше побежать. Эх! Нам бы повозку сюда, а лучше моего Паучка! У него ног-то побольше будет. Если сбежим, надо бы Оболиуса отправить разузнать про голема… Да только толку-то? Кто ж его отдаст-то?
Мне бормотание старика быстро надоело. Как назло поблизости не оказалось «такси», а лететь со стариком я не хотел – еще помрет по дороге. Нести на руках, разумеется, тоже не вариант – чай, не принцесса. Услышал, как старик убивается по своему шестиногу, и это натолкнуло меня на мысль. Искусного голема я на выступлении рассматривал в деталях, даже чинил потом. Все его параметры – в голове. Настройки, как вижу, у старика с собой в нагрудном амулете. А значит, что? Правильно! Мысленно засучиваем рукава и оформляем биокомпу заказ. То бишь закладываем параметры в алгоритм расчета: свернуть несколько пологов в трубки-ножки, еще один изогнуть по выкройке для тельца, слепить все вместе, подключить дедов амулет и подать ману из моей ауры. Пара пешеходов с криками бросились в разные стороны, когда перед ними материализовался рукотворный паук. К чести старика, тот встретил появление магического голема достойно. Конечно, замолк на полуслове и глаза потер, но визжать не стал и даже не вздрогнул.
Шестиног тем временем опустился на пузо, приглашая садиться.
– Ну а что? Вполне закономерно, големы должны появляться тогда, когда нужны, иначе они становятся обузой, – ворчливо резюмировал Толлеус и, не обращая на меня внимания, забрался внутрь своей таратайки.
Огляделся, попробовал, как паучок реагирует на его попытки управлять им. Я затаил дыхание. Воссоздать по размерам облик – это одно, а массу – совсем другое. Сейчас всю конструкцию немного придавливало к земле гравитационное плетение, но только это не совсем то же самое. Впрочем, голем реагировал нормально. Отличия в управлении должны быть, но если дед не начнет выпендриваться, то все будет хорошо. Толлеус, довольный, обернулся ко мне:
– Ну чего стоишь? Поехали, что ли?
Я про себя хмыкнул и забрался внутрь. Старику пришлось потесниться. Для двоих было маловато места, потому что я не подумал об этом сразу, – взял точные размеры. Но ничего, я немного подшаманил и вполне удобно развалился на своем невидимом кресле.
– Куда едем? – спросил дед довольным тоном. Видно было, что его настроение резко подскочило.
– В Серебряное кольцо. Там есть таверна – я покажу место, – в которой я снял комнату на несколько дней. В ней, кстати, твой ученик живет. В общем-то я для него и снял.
Не домой же его к незнакомым людям тащить было.
– Отлично! – воскликнул старик и, хитро глянув на меня, резко пустил голема бегом.
Проверку на вшивость я прошел – не вывалился, и искусник направил своего шестинога в центр столицы, совершенно не обращая внимания на шарахающихся из-под ног жителей Бронзового кольца.
– Ладно, старик! – произнес я, налюбовавшись тем, как Оболиус радостно скачет при виде Толлеуса, а тот недовольно ворчит, но улыбается и уже во второй раз пытается дать мальчишке подзатыльник. – Давай переговорим, да пойду я. У меня еще своих дел выше крыши.
– Отчего не поговорить? – буркнул искусник, посерьезнев. Что-то переключил в своем фантастическом жилете и сел на лавку. – Не мельтеши! – вдруг прикрикнул он на Оболиуса. – Сбегай лучше что-нибудь попить принеси. Отвар какой-нибудь. – Проводив взглядом сорвавшегося с места пацана, Толлеус повернулся ко мне: –
На всякий случай отослал мальчишку. Я слушаю.Хмыкнув про себя, я начал говорить:
– Я какое-то время наблюдал за тобой. Голем получился забавный, да и чародейские создания для меня не так интересны, как то, что сделано с помощью магии… э-э… Искусства, по-твоему.
– Так это ты починил Паука? Тогда, после отборочного турнира?
– Ну да, – кивнул я, немного удивившись, что старик меня перебил.
– Что же не подошел? Поговорили бы как люди! – с ехидцей в голосе заметил кордосец, намекая на не самые приятные обстоятельства нашей встречи.
Я почему-то подсознательно ожидал, что выстраивать линию разговора и задавать вопросы буду сам. Привык, наверное, что в последнее время все, даже серьезные маги и чародеи, если не лебезят передо мной, то ведут себя крайне осторожно, не позволяя лишнего слова. А этот Толлеус натурально дерзит! Впрочем, спасибо ему за это. С учетом психологической деформации, которую я совсем недавно у себя диагностировал, надо меня почаще встряхивать, не давая забывать, что я обычный человек, а не Господь Бог. Сделав для себя такой вывод, я обезоруживающе улыбнулся:
– Не люблю, когда люди унижаются, изливая на меня потоки благодарности. И пафос тоже не люблю. А говорить нам в ту пору было не о чем.
Старик чуть кивнул, принимая мои объяснения. И я тут же перехватил инициативу, ведь на самом деле в последнем своем заявлении я соврал: очень даже было о чем поговорить с кордосцем, у которого эмблема скопирована со знака «инвалид за рулем».
– Я сегодня с удивлением узнал, что мой амулет, – я продемонстрировал баддик, – долгие годы хранился у тебя. А я ведь очень расстроился, утратив его. Более того, у меня был другой амулет, который пропал тогда же и нужен мне гораздо сильнее. Рассказывай-ка без утайки все, что знаешь по этому поводу! – Тон мой был миролюбив, но я старался построить свою речь таким образом, чтобы четко дать понять: лучше мне не отказывать, и уж тем более не пытаться меня обмануть.
Толлеус вздохнул, потом заговорил:
– Если бы ты искал свой меч, то так бы и сказал. Выходит, твой артефакт – это браслет с камнем?
Умник! Я поймал себя на том, что даже подался вперед, буравя лицо старика взглядом.
– Я никогда не видел этот браслет – знаю только по описанию того, кто нашел тебя в лесу без сознания. Браслет, да и все остальное досталось Гиппосу – тюремному целителю. Я прихватил только ремень с этой пряжкой – ими Гиппос побрезговал.
Искусник закашлялся, перевел дух и продолжил:
– Вот, пожалуй, и все, что я знаю. По оговоркам ллэра Тристиса я узнал, что старого целителя допрашивали. С учетом того, что сыщик тебе сказал, столичная комиссия не смогла найти этот артефакт. Значит, Гиппос продал все давным-давно на черном рынке. А я слишком долго не наводил порядок в своем чулане, только и всего.
Старик не соврал ни в едином слове. Но по тому, как тщательно он подбирал слова, я понял, что тут не все так просто. Дед что-то скрывает! Это меня слегка разозлило. Впервые я напал на след друга, пусть и на очень старый, а этот кордосец, весьма обязанный мне, между прочим, не хочет помочь! Увы, я никогда не был выдающимся следователем и мастаком плести словесные кружева. Я был готов вломиться в мозги к этому человеку и варварски порыться там, вызнав все и попутно превратив его в овощ. Усилием воли я себя сдержал. Я не дикарь и не какой-нибудь темный лорд – надо напоминать себе об этом почаще. Если подумать, можно просто перемкнуть несколько точек ауры старика, и он сам расскажет мне все без утайки. Это не опасно для здоровья. Чародейский метод – так обычно я допрашиваю врагов, которых не собираюсь убивать. Если еще хорошенько подумать, отбросив эмоции, то даже так поступать не стоит – големщик мне не врет. Может, я подавляю его своим авторитетом (ха-ха), и поэтому так отвечает. Может, боится признаться, что как-то замешан в моем пленении. Последнее, кстати, похоже на правду, с учетом того, что он знает обо мне и об амулетах. Ладно, я уже смирился с мыслью, что тридцать лет провисел на вивисекторском столе в качестве дойной коровы. Как говорится, проехали.