Ник. Цикл

– А с чем это связано? – спросил я, найдя глазами за спиной продавца закрытую со всех сторон стеклом с магической защитой пирамидку с гитарой. Уж свои струны я узнаю из тысяч похожих.

– Это совсем не секрет, – улыбнулся продавец. – Основатель нашей музыкальной династии, тот самый Рем, как-то совершил удачную сделку с одним магом, который передал ему амулет по замагичиванию струн. А корпуса с тех времен для этих струн делают только эльфы – признанные мастера своего дела. Это было так давно, что даже в библиотеке рода отсутствуют точные данные, но мы с тех времен точно соблюдаем условия договора. Но, «увы» – слишком много времени прошло, и амулет стал работать с перебоями. Часто качество совсем не то, а идеальные струны он выдает раз в десяток лет. С чем это связано – никто не знает. Даже в Университете интеграционной магии не смогли разобраться с его работой. А про мага того с тех времен никто ничего не слышал. Вот эта бригата только вчера была готова и скоро будет продана на аукционе.

– Понятно, – кивнул я, – накопились ошибки в амулете.

– Ошибки? – переспросили все трое – Сэлия, Алиела и продавец.

Я пожал плечами:

– А что, у меня и сейчас иногда такое бывает. А можно попробовать инструмент? Давно я не держал в руках бригаты этой марки.

Продавец, не поняв моего предыдущего высказывания про ошибки, грустно улыбнулся:

– Только если вы в состоянии оплатить среднюю стоимость бригаты, которую платят за нее на аукционах. К сожалению, мы должны брать залог, а то были случаи случайной или даже намеренной порчи инструмента.

– И каков залог?

– Девятьсот тысяч монет, – с извиняющейся улыбкой развел руками гном.

Сэлия разочарованно вздохнула. Что-то со стороны других посетителей стукнуло.

– Нормально, – кивнул я, – давайте проверим, смогу ли я оставить залог, – и протянул руку.

Гном удивился, но не стал спорить, а тут же выложил на стол пластинку амулета, почти такого же, как в такси, но более качественного. Я положил на него руку. Снова проверка, но тут уже с подтверждением – слишком сумма велика. В ментальной сфере возник вопрос что-то вроде «предоставить информацию о наличии не менее девятисот тысяч монет на счете? Зарезервировать сумму?». Я согласился и снова – синий свет, подтверждающий информацию.

Гном уважительно кивнул и развернулся к пирамидке с гитарой. Несколько сложных манипуляций, и гном, как величайшую драгоценность, на вытянутых руках протянул мне инструмент. Сам он волновался, но и был рад подержать в руках этот инструмент. Было видно, что ему самому это не часто приходится делать. Прочие посетители подошли поближе, чтобы тоже посмотреть, но опасности от них не было, и я не стал обращать на них внимания.

Без особого пиетета я взял бригату и окинул ее взглядом. Потом крутнул и посмотрел с обратной стороны. Продавец аж дернулся, увидев, как я обращаюсь с инструментом.

– Хм… Эльфы в своем репертуаре. Качество корпуса ничуть не упало за тысячелетия.

– Откуда вы знаете? – спросил гном. – И все же, будьте осторожнее! Не надо так размахивать бригатой.

– Мне в свое время довелось держать в руках первые инструменты Рема, – пробормотал я, снова переворачивая гитару струнами к себе. – А струны да, разбалансированы.

– Да что вы такое говорите?! – возмутился гном. – Их звучание идеально!

– Да что вы знаете о звучании? – отзеркалил я его тон и провел пальцами по струнам. Густой объемный звук даванул на ауру, воздействуя на точки резонанса. На самом деле звук был очень приличный, но магическая составляющая все-таки сбоила.

– Вот видите, какой звук! – воскликнул гном, укоризненно глядя на меня. Алиела тоже бросила на меня вопросительный взгляд, хотя была действительно впечатлена. Хм… Не заметила? Впрочем, проблема не в звуке, а в дополнительных магических приблудах, которые усиливали его воздействие.

– Вот смотрите, как это сейчас звучит, и запомните свои ощущения, – сказал я и сделал примерно минутный проигрыш экспромтом.

– Браво! – воскликнул гном, когда я закончил и другие покупатели зашумели, выражая одобрение. Алиела тоже улыбалась.

– Вот! А должно быть вот так! – сказал я, проводя рукой по струнам, выправляя плетения до их первичного состояния, как они когда-то задумывались, а потом, немного подумав, добавил еще кое-что. Затем сыграл тот же проигрыш, но так как это был экспромт, то он немного отличался, да и я немного заменил концовку, запустив в пространство вибрацию одной ноты, которая длилась и длилась, а завороженные люди даже не замечали, как от расходящихся волн инструмента завибрировали стекла и вдруг с тихим шелестом рассыпались мелкой крошкой. Высший пилотаж – отсутствие вреда для слушателя, а вот побочные деструктивные эффекты порой только акцентируют, подчеркивают основную мысль то ли мелодии, то ли любого другого психического резонанса. И нет, это не я разбил стекла, это сделала музыка.

В зале стояла тишина. Пораженные люди никак не могли прийти в себя. Алиела протянула руку к инструменту:

– Можно?

– А то, – хмыкнул я, слегка двинул левой рукой с гитарой к своей правой руке, как бы перекидывая, но на ходу преобразовывая инструмент в волновую функцию и дублируя результат и – оппа! В правой руке у меня точно такой же инструмент, как и в левой, который я перекинул подруге. От всего происходящего и от такого святотатства гном схватился за сердце. Я присел на стул, Алиела тоже пристроилась напротив меня и провела рукой по струнам. Улыбнулась, пробежалась пальцами по металлическим резонаторам, вложила капельку души, а я поддержал.

Далеко позади остался магазин бригат, а мы молча шли по улице и улыбались. По крайней мере, мы с Алиелой, а Сэлия наконец-то замолчала и о чем-то задумалась. Или просто не могла прийти в себя. Алиела поглаживала колечко с личной цифровой библиотекой-хранилищем, куда засунула подаренный мной инструмент. Первый, уходя из магазина, я оставил на прилавке, как и точную копию амулета, изготавливающего струны. Думаю, строгое следование договору тысячелетней давности стоит награды. Эх, как мы с подругой переплели мелодию в самом конце! Так, что нашего ухода никто и не заметил, витая в своих грезах.

– А это музей, о котором я вам говорила, – очнулась Сэлия и махнула на высокое здание, своей архитектурой чем-то напоминающее нашу античность. По крайней мере, пилоны тут были, как и два «атланта» – полуобнаженный гном с левой стороны от высокой двери и эльф – с правой.

– Он посвящен истории развития интеграционной магии и, в частности, первому дабл-ректору. Только работает он раз в декаду и сегодня, к сожалению, закрыт. А охраняют его земные элементали, заключенные вот в этих статуях, – махнула в их сторону девушка. – Ну и, соответственно, интеграционной магией. Кое-кто говорит, что здесь защита стоит не хуже, чем в банке. Впрочем, вполне вероятно, так и есть.

– О! Пойдем – посмотрим! – Я потащил за собой девчонок.

– Закрыто же! – напомнила мне свои слова Сэлия, а я внимательно посмотрел на статуи. Действительно прикольно, так мастерски засунуть элементалей в камень и заставить их выполнять нужную функцию! Впрочем, просмотрев их память, я понял, что они и не против, а то я уже подумал, что тут вообще рабство элементалей в почете. Воздушных же рабов я видел!

Я улыбнулся. Статуи зашевелились, расправили плечи, спустились с постаментов. Сзади пискнула гномка. Земля под нами слегка дрогнула, когда ноги истуканов коснулись мостовой. Немного наклонившись, они, каждая со своей стороны, открыли высокие четырехметровые створки дверей, пропуская нас внутрь.