Ника, Эрн и осколки кружев

— И что же они не поделили? — Моника подозрительно всмотрелась в черты лица бывшего босса, выискивая подвох, но тот лишь прикусил губу и раздул ноздри — не то обиженно, не то недовольно.

— Тебя, — наконец сказал он, поднял голову и ответил на взгляд девушки с явным упрёком.

— И ты их посреди гостиной Ании оставил в таком виде? — спросила Моника почти шёпотом, не желая признаваться, что ей одновременно страшно и приятно от того, что Арнан вступился за неё. Не испугался Динстона и решил расквитаться с бывшим военным советником за обиду, нанесённую своей невесте.

— Ну а что мне любоваться на них надо было? Разберутся, взрослые же мужики вроде, — буркнул Эрнард, закатив глаза и оставив в покое пуговицу пальто.

— И ты решил за мной таскаться? — фыркнула девушка, боковым зрением отметив, что Инес уже ушла приводить себя в порядок, а Кайдо встал почти вплотную к Эрнарду — он, как и до этого, приблизился совершенно бесшумно, даже дыхание не выдавало его близость.

— Ну, Ника, мы же друзья, почти родственники. Не мог же я тебя одну оставить, — запричитал мужчина, чувствуя настроение своей бывшей помощницы. Он указал на свою шею, на которой красовался тонкий металлический обод с вкраплениями драгоценных камней. — На таких, как я, тут ошейники лепят и в самоходки усаживают на правах прислуги. И вообще, не доверяю я этому Кайдо, зря ты с ним ушла, — проникновенно протянул Эрнард, не осознавая, в какой опасной близости он от того, чтобы быть нанизанным на кинжал наёмника, блеснувший в свете лампы.

— А клинок промеж позвонков тебе не засадить? — спросил его Кайдо, приставив острие к основанию шеи и чувствительно надавив на него. — Сам расскажешь, кто тебя послал, или пытки применить?

— Не могу я ничего сказать, инор Кайдо, клятва не даст! — вскрикнул Эрнард, испуганно замерев на месте.

— Я к тебе Инес приставлю, она проследит, чтобы ты ничего не испортил, — вполголоса проговорил Кайдо твёрдо, отметая любые возражения. Затем мужчина перевёл взгляд на свою ученицу и мотнул подбородком в сторону. — Ника, разговор есть, поди сюда.

Моника кивнула наставнику и отошла от Эрнарда, который едва на ногах стоял от страха. Видимо, он не ожидал, что его захотят допросить с пристрастием, иначе выдумал бы красивую легенду. Кайдо покосился на Эрна, подвёл Нику к окну, развернулся к девушке и посмотрел на неё долгим задумчивым взглядом, в котором можно было прочесть что угодно, кроме того, о чём думал мужчина на самом деле. Нахмурившись, мастер сделал глубокий вдох и осмотрел Монику с головы до ног.

— Значит так. Доучить сейчас я тебя никак не успею, придётся сразу с головой в это самое макнуть, — в его глазах сверкнули искорки злости, сжатые губы побелели, но голос остался твёрдым. — Инес принесла весточку — меня вызывают на собрание мастеров, а ты пойдёшь во дворец короля, найдёшь предателя и устранишь угрозу.

— Кайдо, а ты не перегибаешь? — девушка выгнула бровь и покачала головой. — Какой из меня сыщик, а тем более устранитель?

— Слушай внимательно, девочка, — наёмник уцепил Монику за предплечье, развернул руку и подтянул рукав рубашки, обнажая клеймо. — Я мог использовать тебя в тёмную, без этих вот реверансов, но я тебе прямо говорю: ты с самого начала была наживкой, приманкой, — он надавил пальцами на зубчатый край листка, и девушка охнула от резкого болезненного импульса. — Метку на твою ауру Стенели не просто так поставил. Что бы там тебе Иге не нашептала, не мни себя избранной, — мужчина отпустил руку девушки и поморщился. — Таккедо смылся в Кадарию, нашёл предателя и оставил метку. Кто-то из твоих родных замешан.

— Что? Динстон? — воскликнула Ника, поменявшись в лице и отшатнувшись от Кайдо.

— Я тоже на него сначала подумал, но это не он, — тут же отмёл это предположение мужчина, исподлобья глянув на Эрнарда, который явно пришёл именно по приказу Динстона.

— Так ты не просто так про мою семью спрашивал? — поняла Моника, в который раз мысленно отругав себя за доверчивость. А она ведь почувствовала в Кайдо родную душу — он и по возрасту, и по мудрости годился ей в отцы. Он почти стал тем отцом, которого Ника бы выбрала, будь у неё такой выбор. — Думал, что я тебе на блюдечке с золотой каёмочкой выложу всех, кто может быть замешан?

— Так и есть. Смотри, родители твои запросто могут быть связаны с Лигой или с переворотом: мать — перевёртыш, лакает зелья, удерживающие силу, но туманящие разум; отец — посол Кадарии в Рилантии, хоть и официально сдал пост, а всё же с должности не ушёл, — наёмник загибал пальцы и пересчитывал имеющихся у Моники родственников, будто препарировал их бесстрастно и непредвзято, совсем как Кеван зверушек в своей лаборатории. — Старший из братьев — военный советник короля, другой — консультант в отделе магических происшествий, который не заметил у себя под носом нарушений. Кто там дальше?

— Михар, — выдохнула Моника, оценивая своих родных со стороны, так, как видят их другие люди. — Он в управлении магического правопорядка работает.

— Ага, и его помощница подделывала документы, потом сбежала, пока другая преступница под её личиной устроила этот самый переворот, — хмыкнул Кайдо, поиграл бровями, явно намекая на то, что любой из перечисленных мог оказаться предателем. — Кого мы забыли?

— Тарита и Кевана, — уже твёрже произнесла Ника и принялась тараторить, пока наёмник и их не приласкал и не записал в шпионы. — Но Кеван — целитель, ему никогда не было дела до политики и разборок, он даже в кругу семьи всегда принимал сторону наблюдателя и никогда не вмешивался, — девушка сжала кулаки и шагнула вперёд, почти прижимаясь к наставнику. — А Тарит слишком юн, чтобы быть тем, кто мог спланировать многолетний план и найти сторонников.

— Вот и думай, Ника, — сказал Кайдо ровно без единой эмоции, словно желал, чтобы и Моника посмотрела на свою семью отстранённо, без привязки к родственным отношениям. — Тебя ведь в раннем детстве похитили и перевезли в Рилантию. Противники отца? А может это был тот, кто точно знал, что ты способна перерабатывать сырую магию, и желал проверить это на практике?

— Нет… у меня, конечно, своеобразная семейка, но я никогда не поверю, что кто-то из них смог бы так поступить со мной, — замотала головой девушка, отмахиваясь от страшных мыслей, отгоняя липкий страх и закравшиеся в душу сомнения. — Меня любили, оберегали, защищали даже от посторонних взглядов, не то, что действий.

— А кто ещё мог знать всех ваших врагов в лицо и по именам? — не унимался наёмник, продолжая лить масло в огонь, заставляя Нику сомневаться сильнее и наконец раскрыть глаза и принять то, что она не замечала или не хотела замечать раньше. — Кто мог подстроить, чтобы ты оказалась на дереве в нужный момент или найти случайного парня, который у тебя под юбкой пошарить решил? А подстроить твой побег из дома?

— У Алиены было моё родовое кольцо… то самое, которое может испепелить любого, кто не связан со мной общей кровью, и которое я оставила на комоде своей комнаты перед побегом, — выдохнула девушка на грани слышимости, чуть дыша от осознания, что наставник может быть прав.

— А теперь ты здесь, случайно ли? — одобрительно кивнул мужчина. — Вот только метку я первый заметил, активировал клеймо и теперь ты моя по всем законам. Пока не завершу обучение и не закончу рисунок, ты связана со мной.

— И ты можешь заставить меня сделать то, что тебе нужно, не спрашивая моего мнения, — так же тихо продолжила его мысль Моника, расслабив напряженные мышцы и будто бы обмякнув. Ей казалось, что на неё плеснули кипятка, выжгли все чувства и эмоции — ночной нервный приступ показался этакой репетицией перед тем, что может случиться сейчас, если девушка не сумеет взять себя в руки.