Никак иначе

— Ирка, — шепнул я, наклонившись над подругой.

Выглядела она примерно так же, как и я, минут пятнадцать назад. Взъерошенной, опухшей, с потёкшей косметикой, разве что не голой.

А вот интересно, почему я голая?

Раздеваться мне вроде Кир помогал, а дальше чего-то всё теряется. Неужели мы с ним вчера переспали? Не помню.

— Свет, — Иркин хрип вывел меня из задумчивости.

Я присела на краешек её кровати, почувствовав дискомфорт на пятой точке. Слегка поёрзала, но только усугубила, пришлось встать.

— Слава богу, ты пришла, — продолжала Ирка, и откинула одеяло.

— А ты давно проснулась? — я не нашла ничего лучше, чем примоститься на коленках у кровати, и опереться на локти.

— Да, давно уже. — Ирка привстала. — Сперва в туалет сходила, потом один из твоих «мужей», — выделила это слово, чем смутила меня, — принёс мне вот лекарство, я правда притворилась что сплю.

— Ир, ты как?

— Да нормально, лекарство действует, — отмахнулась подруга, — мне бы в душ.

— Да я не про это, — я нервно взглянула в её голубые глаза, и глубоко вздохнув, вдруг почувствовала дурноту.

— А про что? — затупила подруга, совсем не замечая мук совести в моём взгляде.

— Ну, про всё. Про признание моё, про то, как вечер наш закончился, — пояснила я.

— Да нормально он закончился. До дома довезли, спать уложили.

— Ир!

— Света, если ты думаешь, что моё мнение поменяется на трезвую голову, то ошибаешься. Это ваше дело, мне то что.

— Спасибо, подруга, — облегченно улыбнулась я, — и не говори, пожалуйста, никому.

— Да, Свет, могла бы и не просить. А теперь давай предоставляй услуги вашего отеля. Хочу в душ, и вот это, — указала она на патчи под моими глазами.

Вниз мы спустились посвежевшие. Ирка позаимствовала у меня домашний комплект, который ей был великоват, но лучше, чем щеголять в том платье, в котором она вчера гарцевала, или халате, тоже как-то не комильфо. Я тоже переоделась, приведя себя в сравнительно божеский вид, и ведомые приятным ароматом кофе, мы не торопясь спустились вниз.

Из кухни доносились мужские голоса, и мы двинулись на звук. Встали вдвоём у входа, не решаясь пройти дальше, придавленные стыдом, и совсем оробев, увидев моих мужчин.

Саша, с Кириллом сидели за столом. Оба развалились на мягких стульях. Перед ними был сервированный для завтрака стол, с различной снедью. Саша поднёс кружку с кофе к губам и перевёл свой взгляд на нас. На нем был домашняя футболка с глубоким вырезом выставляя напоказ накаченную грудь. В разрезе ворота мелькала татуировка: солнечные лучи, переплетающиеся в колючие лозы, вперемешку со светлой растительностью, и широкими звеньями золотой цепи. Он вопросительно задрал бровь, видя, как мы топчемся у входа. Его глаза лукаво заблестели.

— Смотри-ка Кир, оказывается они скромные и спокойные, — растянул он свои губы в усмешке.

Кирилл, сидевший к нам спиной, развернулся в пол оборота, тоже оглядывая нас с подругой. Его светлые глаза так и впились в моё лицо, отчего щёки обожгло румянцем. Потому что смотрел он, так подчиняющее, словно говоря взглядом, чтобы подошла и села у ног. Он и вовсе не озаботился какой-либо рубашкой, сидел по пояс голый, выставляя напоказ все свои многочисленные рисунки, играя мышцами, и усиливая эффект подчинения.

Я потупилась от их взглядов, и, схватив Иришку, откровенно разглядывающих моих мужчин, за руку, потащила за стол.

— Доброе утро, — буркнула я.

— О, ещё и вежливые, — снова усмехнулся Саша, когда Иришка повторила за мной приветствие.

— Ага, — поддакнул Кирилл, — а вчера, было такое ощущение, что шалав каких привезли.

— Кирилл! — воскликнула я, и приземлилась на стул, но тут же подскочила.

Правую ягодицу, тут же обожгло болью.

— Ай! — я не удержалась и потёрла больное место, и села уже аккуратно, немого сместившись влево.

— Что болит? — спросил Кир, теряя всю остроту своего взгляда.

Саша тоже, подозрительно поддался вперёд, выглядел уже не таким расслабленным.

— Всё в порядке, — поспешила я успокоить их, им скажи, что болит пятая точка, так придумают ещё, что меня кто-нибудь, где-нибудь зажал.

— И перестаньте пугать мою подругу, — продолжила я, отмечая всё же, что Ирка, напуганной не выглядела. Она с интересом разглядывала нас, особо видимо не вникая в слова, здраво рассудив, что все шишки за вечер, мои.

Саша откинулся на спинку стула и посмотрел на Иришку.

— Как именно мы тебя напугали? — спросил он, и, потянувшись через стол, налил ей кофе.

— Спасибо, — улыбнулась она, — нет, не напугали, — ответила ему.

— Ну, хорошо, — выдохнула я, — не пугать, но Кирилл со своими выражениями…

Саша тоже налил мне кофе, и я кивнула в знак благодарности.

— Ну, тогда поправь меня зеленоглазая, — заворчал Кир, — как называются женщины, шляющиеся ночью, бухие, по злачны клубам?

— Свободные, — вставила Иришка, и сразу же закрылась кружкой, от грозного взгляда Кирилла.

— Ты свободная, зеленоглазая? — перевёл он взгляд на меня.

— Кир… — я попыталась продавить его взглядом, и снова села ровно, отчего запекло ягодицу.

Да что я вчера падала чтоли?

Я заёрзала, пытаясь найти удобное положение, отвлеклась от темы нашей беседы.

— В общем, ты меня поняла, Света, — Кирилл встал из-за стола, и перевёл взгляд на Иру, — приятно было познакомиться, — и вышел из-за стола, а потом из кухни.

Я совсем растерялась. Чувство вины обрушилось так стремительно, что отступившая дурнота снова накатила.

— Саш, я…

— Свет, в следующий раз оцени все перспективы, и реши, стоит ли это того, — ответил он, на мой умоляющий взгляд.

Я замолчала. Насупилась, почувствовав себя маленькой девочкой, которую отчитывают за двойку.

Саша допил кофе, и встал из-за стола.

— Будь готова через два часа, — сказал он.

— Куда? — удивилась я.

— Нам нужно съездить в клинику, — удосужился ответить он.