Никак иначе

Саша садиться рядом со мной на корточки, и даже гладит вздрагивающую спину.

— В следующий раз, Света, думай, с кем связываешься, — ровно говорит он, встаёт, и подаёт мне одежду. Я поднимаюсь и трясущимися руками натягиваю на себя кофту.

— Сядь, подожди, я такси вызову, — командует Кирилл.

И я сажусь на кровать, и всё ещё плачу, но беззвучно. Я настолько унижена и растоптана, что моих сил хватает только на то чтобы не выть. Мужчины перестают обращать на меня внимание. Саша выходит из комнаты, а Кир включает свет и садиться на широкий диван, залипает в телефон.

Я сижу на кровати, шмыгая носом, обняв себя руками, и ещё не верю, в то, что меня передумали насиловать. Горло так и печёт, так и ощущаю там горячую плоть, что продирается дальше, даже глотать больно.

— Пошли, — кидает Кирилл, и я поднимаю на него глаза. Он так и не оделся, так и остался в одних джинсах, и ботинках. Я послушно встаю, и иду за ним в прихожую. Он открывает мне массивную дверь, и встаёт так, чтобы мне пройти, надо будет обязательно его коснуться. Я, стиснув зубы, и призвав остатки сил, протискиваюсь, касаясь его оголенного торса, и даже в забитый от слёз нос попадает горький аромат его парфюма.

— Давай, зеленоглазая, береги свою задницу, держи язык за зубами, — напутствует он меня, и внезапно тянется к моему лицу, когда я уже на пол пути. Я вздрагиваю от прикосновения его пальцев к моей щеке, и поднимаю глаза. Он смотрит странно, словно пытается рассмотреть что-то в моём заплаканном лице. Обводит большим пальцем губы, стирая дорожки слез, потом оттягивает нижнюю, смотрит, непонятно, так, что я снова не дышу.

— Вали, — наконец говорит он, убирая руку, и я отмираю от этого морока, и несусь, по лестницам вниз, потом распахиваю дверь, и сажусь в машину. Меня накрывает откат, и я снова реву, вплоть до самого дома.

3

— Девочки, да я вам говорю, всё не так просто, не может Полинка, просто так взбрыкнуть, просто Юрка, накосячил, а она скрывает, — уверяла нас Ирка.

Мы сидели в лаундж-зоне, одного модного ночного клуба, и обсуждали одну общую знакомую. Причем встретившись сегодня с девчонками, и решив выпить, где-нибудь совсем не собирались идти в подобное место. Просто наш любимый бар для посиделок, почему-то прикрыла санэпидемстанция, а клуб этот только открылся, и зазывно пестрел огнями, вот нас и занесло сюда.

Иришка и Наташка вообще завсегдатаи таких заведений. Они свободные, не обременённые вторыми половинками девушки, которые находятся в постоянном поиске, и светскую жизнь вели активно. Я же одна из всей нашей компании первая выскочила замуж, и долгое время являлась предметом зависти, для своих подруг, пока мой муж не спустил нашу семейную жизнь в унитаз. Теперь порой моих подруг прорывало на поиски мне «хорошего мужика», так проявлялась их забота, хотя не одна из них не была в отношениях дольше полугода.

Поэтому порой, как сегодня, мы наряжались в пух и прах и выходили на охоту. Мне, честно говоря, после моего приключения, недельной давности, на мужчин даже смотреть было тошно. Единственное радовало то, что работа осталась, а бандитов нет. Всё потекло в размеренном режиме. Вова пил, я работала. И когда вчера Ирка «протрубила» общий сбор, закидала сообщениями в общем чате, я подумала, а почему бы и нет. Впереди намечаются два выходных, и не то, что мне так уж необходима эта охота, просто встретится с подругами поболтать, расслабиться. Было бы здорово решиться и рассказать о своём приключении, но я навряд ли смогу это сделать. Поэтому я согласилась на призыв подруги. И вот мы расфуфыренные все в пух, и прах сидим в шикарном клубе, и расслабленно болтаем.

— А что, танцевать-то будем, вроде как клуб, вон народ веселиться, а мы как старушки, только, и болтаем, — разворчалась Натка.

— Пойдем, конечно, но я такие каблуки, от радости напялила, если упаду, будешь позориться и поднимать меня, — отвечаю я, и встаю с низкого диванчика, и поправляю платье, что поднялось до середины бедёр, ещё немного и резинка чулок покажется. Откидываю за спину, фрактурно выплетенную косу, и протягиваю руку Иришке.

— Может, кто другой, найдётся тебя поднимать, — замечает Иришка, идя следом за мной, покачивая бёдрами.

— Да кто? Здесь одна молодёжь, — фыркаю я.

В клубе и вправду очень много молодых мальчиков и девочек, и мы выгодно, ну, по крайней мере, я так хочу думать, выделяемся среди этой дикой толпы, которая в основном трется у бара и на танцполе. Нет, есть здесь люди и постарше, особенно мужики, которые провожают заинтересованными взглядами что, нас, что малолеток, которые вообще без башни. Если бы я в восемнадцать лет так одевалась и красилась, да ещё и в клуб ходила, не факт что дожила до своих двадцати пяти, потому что вот это край. Шорты, крошечные на пухлый зад одевать, и грудь третьего размера, без лифчика! А плевать, у них есть свои цензоры, я не из их числа.

Мы с девочками зажигаем на танцполе, отплясываем так лихо, что через пару песен, мне хочется скинуть туфли. Ну блин, не комильфо, и я показываю девчонкам, что пошла передохнуть. Поднимаюсь на трясущихся ногах в нашу зону, и замираю.

— Ну, иди уже, — говорит развалившийся на моём месте Кирилл.

Он сидит за нашим столиком, на диванчике, и прекрасно видит, как я спотыкаюсь, увидев его. Как моё лицо вытягивается, и глаза округляются. Он как всегда в свойственной ему манере сидит, развалившись, широко расставив длинные ноги. Как всегда майка, джинсы. Немного не брит, и поэтому образ его ещё жестче обычного. И почему-то у меня ёкает сердце при виде него. В этом приглушённом полутоне света, я ловлю себя на том, что разглядываю его с интересом, и нахожу его косматую внешность привлекательной. И даже холодные глаза, сейчас выгодно отеняются тёмной щетиной, и густыми бровями. Он красив, по-мужски, сурово, но красив. Но, тем не менее, я начинаю отступать, не смотря на его призыв, упрямо пячусь назад, пока не натыкаюсь на твёрдое препятствие.

— Привет, конфетка, — произносят у самого уха, и обрамляют горячим дыханием мою шею.

Я оборачиваюсь, и встречаюсь взглядом с Сашей. Красивый, лощённый, в черной рубашке, и узких брюках, с прищуром зелёных глаз. Вот только с некоторых пор, он не вызывает у меня вообще никакой симпатии, и я теперь пячусь от него. Он насмешливо смотрит на это, и не делает попыток приблизиться.

Почему, понимаю поздно. Я иду приямком в лапы к Киру, который под мой сдавленный писк, сгребает меня в объятия, и усаживает на колени, да так, что моё платье опять ползёт вверх.

Саша спокойно подходит, и усаживается рядом, на тот же диванчик.

— Что вам надо? — раздраженно пытаюсь отлепить от себя руки Кирилла, которыми он бесстыже оглаживает меня. Вырваться не даёт, я только больше увязаю в его руках, и я сменяю тактику, пытаюсь натянуть съехавшее платье ниже.

— Нам? — удивляется Саша, привлечённый вознёй с моим платьем, и наклоняется ближе, кладёт свою горячую ладонь на моё колено. Я вздрагиваю от жара его руки, и замираю под его взглядом.

— Это ты пришла в наш клуб, — хрипит Кирилл, где-то в районе моей шеи, и его дыхание щекочет кожу, — видно соскучилась!