Никарагуа. Hora cero
Шрифт:
На следующий день после обеда состоялся Методсовет, на котором докладывал Вартан: «по инструкции Минвуза», задача преподавателей в университете — подготовка кадров, в том числе для аспирантуры (в Советский Союз) и «никому не нужны ваши часы». Наконец–то! Это было именно то, за что Кольцов боролся здесь в течение двух лет со своим начальством, и, в конце концов, добился поддержки университетское руководства. Но чего это ему стоило! Разумеется, сейчас никто не вспомнил о «травле» его за это! Похоже, что всё–таки кто–то (Векслер или Рябов?) убедил в Москве тех, кто принял это разумное решение. Все восприняли новые рекомендации как «должное». Но теперь и те из преподавателей, как Вартан и Орлов, кто фактически итак ничего не делали, получили «индульгенцию». На Совете решили упразднить «старших групп» (решение было принято год назад) и создали
«La Prensa» опубликовала три статьи о М. Горбачёве (и о его жене Раисе, «докторе философии», покорившей Лондон).
Джордж Буш (вице–президент США) назвал сандинистов «тиранами в поисках завоеваний». Рейган сравнил никарагуанских «контрас» с «основателями» Соединённых Штатов и угрожал Никарагуа экономическими санкциями. Джордж Шульц направил письмо в Банк реконструкции и развития, требуя заблокировать кредит для Никарагуа (58 млн. дол.), т. к. Сандинистское правительство «неправильно себя ведёт». Ассоциация журналистов Никарагуа («правые») обратилась к Ф. Гонсалесу, Л. Миттерану и М. Тэтчер с просьбой потребовать от сандинистского правительства созыва «Национального Диалога» и от США — переговоров с Никарагуа. Даниэль Ортега встречался с Шульцем в Монтевидео и заявил, что Дж. Буш отверг предложение о диалоге. США намерены пожаловаться на Никарагуа в ОАГ. Вильям Миддендорф в ОАГ обвинил Никарагуа в предательстве идеалов и принципов революции «19 июля».
Мексика «временно» прекратила поставку нефти в Никарагуа. Командование Сальвадорской армии заявило, что она окружила партизан, и авиация бомбит партизанские позиции около вулкана Гвазала. В Чили — землетрясение, около 100 погибших и около тысячи раненных. В Уругвае освобождены политзаключённые, в том числе лидер «Тупамарос» Президент Бразилии Танкредо Невес вместо инаугурации оказался в госпитале по поводу аппендицита, присягу принял вице–президент Хосе Сарней. В Рио да Жанейро Даниэль Ортега пожал руку Джорджу Бушу перед тысячами приветствующих
…В пятницу поехали в ГКЭС на собрание преподавательской группы, на котором Вартан выступил так же, как вчера. В прениях говорили только о транспорте (распределили «старших» по машинам, теперь их две). Затем были зачитаны два приказа экономсоветника о реорганизации Методсовета и группы (упразднение «старших»). В новый состав Методсовета Кольцов не был включён. Затем в посольстве у него состоялась встреча с Барсуковым и Петуховым. Иван стразу же пошёл в атаку и Барсуков его поддержал. Значит, они готовы дать Сергею бой на парткоме. Приехав домой, он напился в одиночестве, слушая Розенбаума в своём «патио».
В субботу Сергея в «Ronda» ждал неприятный сюрприз: цены опять поднялись в 1,5 раза! Вернулся домой почти голодным. Ребята пришли из «дипмагазина», принесли проспоренные Сергею две бутылки виски и херес «Fillip II». Выпили и пошли в «Cinemateca», посмотрели бразильский фильм режиссёра Берето «Донья Флор и её два мужа», (в «сокращённом варианте», потому что фильм оказался скучным). На обратном пути зашли в «Cabana», поели супа из «марисков». Дома посидели в «патио». Сергей резко говорил с ребятами. Нервы — уже ни к чёрту!
Утром Сергей узнал, что Анатолий и Николай вчера ночью, после его жёсткого разговора с ними, поссорились. Николай выгнал Анатолия из комнаты за то, что тот его упрекнул в «предательстве». Дело в том, что Коля Юрский прибыл чуть более года назад и уже не застал «разборки стариков». Но он был об этом наслышан и сразу же занял непримиримую позицию по отношению к Вартану и его «команде» (в том числе к Орлову). Он заявил Сергею (разница в возрасте между ними была чуть менее десяти лет), что с ним он «ляжет рядом за пулемёт». Но, сейчас от него никаких подвигов не требовалось. «Разборки» давно прекратились. Теперь все гадили «втихомолку». Но, узнав, после жёсткого рассказа Сергея вчера ночью о том, кто какую роль сыграл в его судьбе, Николай обрушился на Анатолия за всех, кого уже не было. Пришлось Сергею их примирять во «Вьетнаме». Выпили 12 бутылок пива (на троих), но ни о чём не договорились. Анатолий пил один в комнате весь день. Сергей с Николаем пообедали в «Terrasa». В кино попасть не удалось.
По возвращению домой, Анатолий заставил их идти с ним ужинать в ресторан «Tiscapa». Взяли с собой Ирину Юрскую и отправились «мириться».Два дня Кольцов «висел» на телефоне, распределяя лекции. Узнал, что у Миши Грача неожиданно умерла мать (на похороны он вылететь не успевал).
На следующий день автобус опять приехал поздно. Занятия у Кольцова прошли ровно. Обедали с ребятами в «Gran lago». После обеда пили кофе. Затем у Сергея был урок вождения с Ренсо (у него появилась уверенность). Вечером он с Орловым были у посла, который поручил им срочно подготовить лекцию по… «Коммунистическому манифесту». Дома Сергей был приглашён Людмилой Жарковой (она прилетела недавно) на ужин, после которого они слушали в их комнате запись грузинской певицы Мананы Менадзе (недавний концерт в Москве). Он чувствовал, что Людмила, — симпатичная и уверенная в себе молодая женщина лет тридцати, — к нему неравнодушна. У них отношения с Анатолием были явно «неустойчивые». Да, и редко у кого здесь сохранялись прежние супружеские отношения. Но Сергей не подавал вида, так как для него дружба с Анатолием была важнее.
Поздно вечером приехал Крашенинников поговорить с Сергеем об ANICS. Как синхронно, после его встречи с послом, появлялся Анатолий Иванович! Потом в его «патио» сидели Юрские и пили херес «Fillip II» (у него теперь в холодильнике был «бар» для «гвардейцев»). Разошлись в 3 часа ночи.
Сергей, наконец, получил письма от дочери и Лиды: в Киеве после тяжёлой болезни умер отец его первой жены, дед его сына, пережив свою единственную дочь на восемь лет (ему было чуть более 60-ти лет).
Во вторник вечером преподаватели присутствовали в посольстве на партсобрании ГКЭС об итогах года. Кольцов передал Барсукову очередную справку о лекторской работе для предстоявшего заседания парткома. Поэтому весь вечер в доме Сергея звонил телефон («лекторы» забеспокоились).
Заседание парткома состоялось не в среду, а в четверг. Был заслушан отчёт Кольцова. Вначале всё шло спокойно, хамили вежливо. Затем все сорвались. Постановление приняли гнусное. Ночью он напился с Анатолием под записи песен Булата Окуджавы.
В университете Кольцов начал читать курс по эстетике. Его группа «вольнослушателей» — от ректора до секретаря профкома университета. Хулио Транья и Франсиско — Серхио были мобилизованы в «милицию». Заехав в посольство за литературой, Сергей узнал, что посол высказался в том духе, что он выступил на парткоме «не патриотически» по отношению к ГКЭС. А что ему было делать, если именно сотрудники экономмиссии фактически бойкотировали его просьбы о проведении лекций. Повёрнуто же это было так, что он якобы не был достаточно настойчив и «гибок». Дома Сергей впервые за две недели провёл вечер нормально, несмотря на то, что настроение у него было гадкое. Поужинал и рано лёг спать.
В субботу Кольцов попытался заняться «посольской лекцией», но настроения не было. Пообедал с Жарковыми в «Costa bravo». После этого сходили в кино, посмотрели итальянскую секс–комедию «Сестра, любовь моя». Затем сидели с мужиками в «патио» и слушали Розенбаума.
С утра Кольцов, после «домашней работы», попытался вновь работать над лекцией для посла. Все соседи уехали в Хилуа. Позвонила Марго. Встретились, поговорили коротко: их встреча с Ничкиным закончилась ничем (что и следовало ожидать). Вечером он посмотрел фильм «Профессионал» с Ж. — П. Бельмондо о судьбе и смерти «преданного» агента. Это ему было очень понятно!
В университет занятия у Кольцова прошли нормально. Потом он писал «посольскую лекцию». Настроение у него, после оплеухи на парткоме, по–прежнему было скверное. Ночью опять надрался вместе с «гвардейцами».
Во вторник он провёл дополнительную и последнюю лекцию по научно–методическому семинару. Второй раз не явилась Британия. На этот раз не было и Ампаро. Люди разбегались, методика научной работы им была неинтересна. Два года назад Сергей начинал с 25-тью преподавателями, заканчивал с 5-тью! После работы долго ждали автобус. Затем получили зарплату в ГКЭС. Сергей поговорил с Павловым: вроде напряжение, после парткома, снято. После этого на собрании группы утверждали характеристику на Ёнаса Гаспарёнаса (заочно). Против «приписки» голосовало 15 человек, «за» — нет, воздержалось — 10 человек! Традиционная «приписка» к характеристике гласила о рекомендации к дальнейшей работе за рубежом. Затем долго ждали машины. Вечером Сергей почувствовал сильную слабость (сердце!).