Никита Хрущев. Реформатор
Шрифт:
Берите пример с японцев, они поднялись из пепла, из первобытного состояния, покупали лицензии, копировали, затем начали вкладывать свое и теперь Америку бьют, а мы сами всё знаем, всё понимаем, болтаем, но сделать не можем, и от себя свое неумение скрываем. Это у нас от зазнайства. Что мы делаем — это ужасно, мы находимся на рубеже славы или позора. Нельзя строить новые заводы, закладывать в производство технологический уровень, который за границей — уже пройденный этап.
…Что мы делаем для химии? Ни одна страна не имеет такого низкого технологического уровня, как мы. По некоторым видам продукции у нас выход полезных веществ 10 процентов, а у японцев — 40–50 процентов. Это позор для нашей партии.
…Наши внешнеторговые органы ведут переговоры совершенно без политики.
Тут Рудаков подает реплику, что японцы больше винол не производят, перешли на полипропилен.
«Давайте купим полипропилен, — соглашается отец. — Но я бы хотел получить грамотное техническое заключение. Мне говорили, что винол самое дешевое сырье для производства канатов, рыболовецких сетей, брезента, бельтинга». [94]
94
Бельтинг — прочная техническая ткань для изготовления конвейерных лент и приводных ремней.
Дальше речь заходит о жилье. Устинов жалуется, что запланированные темпы строительства не обеспечат достижения в 1970 году предусмотренных 12 квадратных метров на человека, получается только восемь. Отец соглашается, что средств на все не хватает, хотя и так никто в мире больше нас не строит. Он предлагает сейчас «расширять сеть детских садов, обеспечить там бесплатное питание, а с бесплатным жильем можно лет на пять и задержаться, во всяком случае в Москве, Ленинграде, Киеве. Мы уже построили три Москвы, и все мало. «Для больших городов, — по мнению отца, — выход в жилищных кооперативах».
Обо всем этом тоже говорили 24 июля. Оно и понятно, основные направления развития экономики на ближайший период практически вырисовались. Сейчас отец пытается совместно найти наиболее эффективные пути их реализации. В современной науке такой подход называют мозговой атакой.
Время подошло к полудню, секретарь напоминает, что пора обедать, а там отца ждут новые посетители. Договариваются продолжить разговор через два-три дня.
После обеда отец беседует с председателем Госкомитета по химии Виктором Степановичем Федоровым, а ближе к четырем принимает посла Кубы Оливареса Санчеса и Рискета Вальдеси, партийного секретаря провинции Ориенте.
23 сентября отец провожает во Внуково Али Сабри и следом сам улетает в Тюратам. Там на полигоне для показа высшему государственному и военному руководству подготовлена выставка стратегической ракетной и космической техники. О поездке отца в Тюратам можно прочитать в «Рождении сверхдержавы».
В Москву отец возвращается во второй половине дня 25 сентября, а уже ближе к вечеру собирает Президиум ЦК, делится впечатлениями с коллегами. Наряду с достижениями, а они очевидны, отец отмечает, что «хозяйства на полигоне разбросанные, у каждой ракеты своя площадка, а это миллионные затраты и, возможно, излишние».
На следующий день, в субботу, с утра отец совещается с помощниками, а в половине одиннадцатого, как и договаривались, к нему в кабинет заходят Устинов с Гореглядом и присоединившийся к ним по пути Косыгин. На 11 часов назначено совместное заседание Президиума ЦК с Президиумом Совета Министров. В повестке дня продолжение обсуждения пятилетки 1966–1970 годов. Отец просматривает подготовленные материалы, Горегляд докладывает об изменениях, внесенных в документ по результатам предыдущего рассмотрения, и они все вместе переходят в зал заседаний Президиума ЦК.
Сначала в узком кругу решают текущие дела: удовлетворяют просьбу Кубы о поставке оружия, а Чехословакии — зерна. Затем обсуждают предложения Горегляда. Сам он не выступает, в этом нет необходимости, его доклад разослали членам Президиума ЦК заранее, и кто хотел, имел возможность с ним ознакомиться. В обсуждении доклада приняли
участие Микоян, Рудаков, Полянский, Пономарев и еще кто-то. До большого заседания остается еще некоторое время, и слово берет Хрущев. Он говорит о приоритетах, они те же, что и в его выступлениях 24 июля и 22 сентября. Это свидетельствует о том, что в главном он уже определился. В начале отец повторяет свою, по сути, невинную мысль о целесообразности подумать о семи-восьмилетке вместо пятилетки. Я уже приводил его аргументы. Косыгину жалко расставаться с пятилеткой, и он перебивает отца, по его мнению, «надо взять за основу десятилетний период, — две пятилетки, первая — оперативный план, вторая — прогноз. Все очень замечательно получается, громадный план, перспективы для развития тяжелой промышленности, энергетики, химии, металлургии, рудного дела — все это вместе взятое дает возможность составить очень интересный план». По существу наполнения плана Алексей Николаевич придерживается привычной стратегии первоочередного развития средств производства, тогда как у отца иные приоритеты. «На это восьмилетие, — Хрущев продолжает оперировать “своим” временным периодом, — главная задача: производство предметов потребления, с тем чтобы удовлетворить растущие запросы народа. Мы должны держать во главе угла и по объему, и по техническому уровню средства производства для обеспечения выпуска предметов потребления. Наша цель — не развитие индустрии самой по себе, это не цель, а самоцель, необходимо приложить все усилия для производства предметов потребления. Это надо отчеканить!»Что же касается сроков, то отец не настаивает: «Для меня это не имеет большого значения», — примирительно заявляет он, но тут же повторяет свои аргументы, почему семь и восемь лучше, чем пять и пять. Никто ему не возражает. Через три недели эта «не имевшая большого значения» фраза «выйдет отцу боком», на заседании Президиума ЦК 14 октября Полянский припомнит отцу «не санкционированную заранее Президиумом ЦК, восьмилетку-семилетку».
Далее отец провозглашает, уже в который раз, требование ориентироваться на мировой уровень. Здесь я снова прибегну к цитированию, только живая речь отца способна, хоть частично, донести до читателя владевшие им эмоции. Он повторяется, и я повторяюсь вслед за ним, но ничего не поделаешь, в реальной жизни все именно так и происходило. Мысли любого человека вращаются вокруг волнующей его главной темы.
«Мы настолько привыкли вариться в собственном соку, все делать сами, что игнорируем во вред своей экономике (кооперацию с зарубежными фирмами. — С. Х.). Это результат верхоглядства и зазнайства, стремления все делать своими силами, тогда как заграница предлагает нам на выгодных условиях… покупку передового оборудования, агрегатов, приборов, лицензий… Глупо этим не воспользоваться.
…Если мы теперь заложим в план то, что уже имелось в мире десять-двадцать лет тому назад, то наши заводы, чей срок жизни составляет двадцать лет, будут отставать по уровню производства уже не на десять-двадцать, а на тридцать-сорок лет.
…Капиталисты вводят завод в строй за два года, мы — за пять лет, и все потому, что мы не обеспечиваем комплексной поставки оборудования.
…Капиталисты предлагают продать заводы под ключ, а наши конструкторские бюро, имея только лабораторные образцы, доказывают, что мы сами можем это сделать. Переход же от эксперимента к полной заводской технологии занимает годы. Из престижных соображений, из экономии валюты мы отказываемся от закупки лицензий и комплексного оборудования и в результате теряем в несколько раз больше».
Покупка лицензий и немедленно, настаивает отец, — «иначе нам грозит автаркия, самоизоляция».
«…Вот, собственно говоря, основное, что я хотел сказать. Я поднял гвоздевые вопросы обсуждаемого плана, есть много других проблем, но о них скажет докладчик (Горегляд. — С. Х.)».
Этими словами отец заканчивает свое эмоциональное выступление.
Устинов просит его еще «сказать относительно капитального строительства с точки зрения выполнения планов этого года и будущего. Для нас это будет отправной базой».