Никита Хрущев

А положение сельского хозяйства оставляло желать лучшего и осенью 1955-го. В этом году случилась страшная засуха, что чуть не погубило всю затею с целиной. Но Хрущёв не унывал – он верил в целину, и уже через год она себя оправдала. Если среднегодовой сбор зерна по стране в 1949–1953 годах составлял 81 миллион тонн при заготовках 33 миллиона, то в 1956 году в целом по стране сбор зерна составил 127 миллионов тонн, а заготовки – 57 миллионов. И самое главное, доля целинного хлеба составила 50 %.

Успех целины помог Хрущёву упрочить свое положение партийного лидера. Была ли целина ошибкой? На том этапе нет, но в конце концов земли истощились в результате ветровой эрозии и хищнического отношения – целину пришлось «лечить» с помощью удобрений. Есть еще одно неприятное обстоятельство: большей частью на целине работали комсомольцы, но также, в духе сталинских традиций, использовался и труд заключенных. Этот факт потомки не раз поставят в вину Никите Сергеевичу.

По данным МВД СССР на 1 апреля 1954 года, после мартовской амнистии 1953-го в ГУЛАГе оставалось более 1 млн 360 тыс. заключенных. При этом «за контрреволюционные преступления» отбывали наказание 448 тыс. человек, за тяжкие уголовные преступления – около 680 тыс. В 1954–1955 годах реабилитации продолжались. В основном это коснулось партийных работников 1930-х годов, которым посчастливилось выжить, пройдя сталинскую репрессивную машину, а также родственников и близких друзей тех, кто находился у власти. Среди прочих получила свободу и жена погибшего сына Хрущёва – Леонида. Ее посадили во время войны как этническую немку.

Но тысячи заявлений узников лагерей и родственников репрессированных оставались пока без ответа. Хрущёв считал необходимым радикально решить этот вопрос и покончить наконец с прошлым. Наибольшую популярность и в то же время наибольшее количество нападок принес ему знаменитый доклад на XX съезде КПСС.

XX СЪЕЗД КПСС

У Хрущёва крестьянским образом, простецким образом сыграло то, что страна поддержит того, кто скажет правду.

Анатолий Уткин, историк

Еще в июле 1955 года народу было объявлено о созыве очередного, XX съезда КПСС. На съезде предполагалось заслушать традиционный отчет ЦК: сельское хозяйство, промышленность, международное положение и т. д. Во время обсуждения проекта отчета Хрущёв предложил включить в него целый раздел, посвященный «культу личности». Президиум ЦК в ужасе отмел эту идею – все были замешаны в репрессиях, и поднимать опасную тему не хотелось. Более того, Хрущёв хотел предоставить слово нескольким реабилитированным партийцам. Известно, что Каганович сказал Хрущёву: «Ты предлагаешь, чтобы бывшие каторжники судили нас».

14 февраля 1956 года XX съезд КПСС начал работу. Хрущёв, открывший съезд, в своей речи предложил делегатам почтить память трех «виднейших деятелей коммунистического движения»: Иосифа Виссарионовича Сталина, Клемента Готвальда и Кюици Токуда [3] . Съезд шел своим чередом. Партийное руководство отчиталось: сельскохозяйственное производство увеличилось на 20 %, доходы колхозников на 100 %; для блага народа наращивает темпы жилищное строительство и производство товаров народного потребления; международное положение СССР укрепляется и угрозы новой мировой войны нет. О культе личности речь не шла. Но Хрущёв не отступал. Он собрал руководство партии и выдвинул ультиматум: если ему не позволят от имени ЦК КПСС сделать доклад о культе личности и его последствиях, он самовольно обратится к делегатам съезда. Партийная верхушка пошла на компромисс: выступить Хрущёву дадут, но не ранее, чем будет выбран новый состав ЦК. Никита Сергеевич зачитает доклад на специальном заключительном заседании, и обсуждаться он не будет.

3

Руководители компартий Чехословакии и Японии.

Конечно, Хрущёв очень рисковал: в партии оставалось немало сторонников Сталина, кроме того, сам Хрущёв, как и вся партийная верхушка, был причастен ко многим событиям, о которых собирался говорить. По мнению историков, реальные причины, побудившие генсека сделать знаменитый доклад, могут быть абсолютно разными. Среди них называют и нечистую совесть. Так, Рой Медведев пишет: «Можно не сомневаться, что не вполне спокойная совесть стала одной из причин его выступления на XX съезде. В 30-е годы Хрущёв видел, как падают головы у людей более известных и могущественных, чем он. И не хотел и боялся вмешаться. Но он не стал молчать, когда обрел власть и силу». Безусловно, нельзя отрицать и тот факт, что выступление на XX съезде помогло Хрущёву нанести удар по влиятельным партийцам, с которыми до поры до времени ему придется делить власть, – Кагановичу, Маленкову, Молотову, Ворошилову. Так, журналистка американской газеты «Вашингтон пост» Энн Аппельбаум отмечала, что «целью доклада Хрущёва было не только освобождение соотечественников, но и консолидация личной власти и запугивание партийных оппонентов, которые, все без исключения, также принимали участие [в репрессиях] с большим энтузиазмом».

Конечно, Хрущёв понимал, что его выступление навсегда изменит не только отношение к личности Сталина, но и отношение к партии и коммунистическому движению вообще. Но когда некоторое время спустя в его адрес будут раздаваться упреки и сомнения в целесообразности сделанного им шага, он будет твердо стоять на своем: зло, творившееся много лет, необходимо было предать гласности и открыто осудить – лишь так можно гарантировать, что оно больше не повторится.

Хрущёв попытался обеспечить себе максимальную моральную поддержку: на закрытое заседание в Кремль пригласили около ста реабилитированных партийных работников.

Никита Сергеевич изучил материалы комиссии, которую возглавлял секретарь ЦК Поспелов, – она расследовала вопрос о культе личности Сталина и его последствиях. При ЦК КПСС было создано несколько комиссий, которые рассматривали дела об убийстве Кирова, самоубийстве Орджоникидзе, дело Тухачевского и другие. Множество фактов Хрущёв добавил, основываясь на личном опыте работы под руководством вождя. Не забыл он и повторить рассказы бывших осужденных, вернувшихся из сталинских лагерей.

О чем же говорил Хрущёв 25 февраля 1956 года?

О массовых арестах и расстрелах, которые инспирировал Сталин. О противозаконных мерах воздействия на заключенных, в том числе и пытках. О вероятной причастности бывшего «вождя мирового пролетариата» к убийству Кирова. О культе личности. О том, что сам Сталин не просто стремился руководить страной единолично, но всячески поощрял раболепство перед ним и даже позволял искажать историю партии для того, чтобы выпятить свою роль.

Никита Сергеевич критиковал Сталина как военачальника. Хрущёв обвинял его в недальновидности в предвоенный период, когда было уничтожено множество талантливых военных. Он рассказал о недостойном поведении Сталина в начале войны – по мнению Хрущёва, именно Сталин и никто иной был виновен в том, что Советский Союз терпел поражение за поражением в 1941–1942 годах.

Хрущёв напомнил и о том, что деятельность Сталина не одобрял Ленин – в последние месяцы жизни Ленина между ним и Сталиным возник конфликт.

Как вспоминал один из слушателей доклада, А. Н. Яковлев, «в зале стояла глубокая тишина. Не слышно было ни скрипа кресел, ни кашля, ни шепота. Никто не смотрел друг на друга – то ли от неожиданности случившегося, то ли от смятения и страха. Шок был невообразимо глубоким». Несколько человек почувствовали себя плохо, и их вынесли из зала.

По окончании выступления Булганин, который вел заседание, предложил не задавать докладчику вопросов и не открывать прений. Было принято постановление: одобрить положения доклада и разослать текст выступления партийным организациям.

Поскольку текст отправили во все горкомы и райкомы партии, вскоре о посмертном позоре вождя стало известно широкой публике. По всей стране проводились собрания, на которых присутствовали как члены партии, так и беспартийные – их знакомили с докладом. Был подготовлен «мягкий» вариант текста, который опубликовали как постановление Президиума ЦК КПСС от 30 июня 1956 года под названием «О преодолении культа личности и его последствий».

Конечно, доклад Хрущёва выглядел пугающе для простых людей. Народу так долго внушали, что Сталин велик и непогрешим, что многие так и не приняли правду о своем вожде.