Никогда не говори "никогда"
Шрифт:
— Пора положить этому конец, — соглашается фармацевт. — Именно такие компании являются причиной столь высоких страховых тарифов. Они обманывают частные страховые компании, потребителей, которые платят из своего кармана, и государственные органы.
Чувствую себя, как ребенок, которому только что рассказали, что Санта-Клаус ненастоящий. Топпер Уэллсли был ближе для меня, чем даже собственный отец. Он всегда подталкивал меня к стремлению стать лучше, добиться чего-нибудь самому. Учил меня в гараже основам химии, а потом, когда я достаточно подрос, брал с собой в лабораторию.
Он относился ко мне так же,
Топпер был честным. Он был семьянином. Он был легендой.
Но, полагаю, это был всего лишь фасад.
Супергерой моей юности всегда был злодеем.
— Он потеряет все, — подхватывает другой выступающий. Судя по тексту, появившемуся на экране, это Билл Норткап, адвокат, специализирующийся на мошенничестве в фармацевтике. — Большинство фармацевтических компаний предпочитают все уладить миром, расплачиваясь из своего кармана, но в данном случае в дело вмешались федералы. Выплатив компенсацию правительству и жертвам его фальсифицированных лекарств, Топпер Уэллсли потеряет все, что у него есть, и проведет следующие пятнадцать-двадцать лет за решеткой.
Маффи.
Джиджи.
Они тоже жертвы.
Тогда вполне логично, что Мак захотел урвать немного денег. Он знает, что они лишаться всего, и делает все возможное, чтобы не потерять свой беззаботный образ жизни.
Хренов ублюдок.
Я сажусь на край кровати. Мой разум начинает лихорадочно работать. Я отдам то, что он хочет, но только когда с ним увижусь. Хочу убедиться, что он чувствует себя таким же куском дерьма, каким и станет, когда с ним закончу.
Если бы я мог связаться с Маффи, то сделал бы это. Весь ее мир рушится, а ведь она в течение тридцати лет преданно поддерживала Топпера и воспитывала его детей.
Я скучаю по Маффи. Скучаю по Джиджи. Я даже скучаю по Топперу, ну, по крайней мере, по тому Топперу, каким он когда-то был.
Но у меня забрал их Кормак Уэллсли.
Потом он забрал мою невесту.
А теперь он хочет забрать мои деньги.
Я скорее его убью, чем позволю отнять у меня что-нибудь еще.
ГЛАВА 21
СКАЙЛАР
— Горячо выглядишь, мамасита, — верчусь перед трехстворчатым зеркалом, а Нина возбужденно хлопает в ладоши. Свадьба состоится в следующие выходные, и я вижу, как напряжение начинает покидать ее взвинченную маленькую задницу. Она подходит ко мне и подтягивает лиф платья вверх. — Тебе понадобится хороший бюстгальтер без бретелек.
— Серьезно? — фыркаю я.
— Боже, я бы убила за возможность иметь твои сиськи, — она смотрит на них с восхищением и, качая головой, сдавливает руками свою плоскую, как доска, грудь. — Ладно, кто следующий?
Из примерочной выходит одна из сестер Нины, и я бегу переодеваться. Слава богу, мое платье не нуждается в переделке. Возвращаю платье работнице салона и направляюсь обратно к своему наблюдательному пункту в зоне просмотра, а Нина возвращается, чтобы в последний раз примерить свое платье.
Все парни находятся в другой половине магазина. Чарли и его дружки, а также Кори и остальные шаферы примеряют смокинги.
Минут
через пять выходит Нина в кружевном платье цвета слоновой кости. С узкими рукавами и плотно облегающем ее тонкую талию. Немолодая консультантка не перестает восторгаться тем, как она похожа на Кейт Миддлтон только на латиноамериканский лад.— Герцогиня Кэтрин, — поправляет ее Нина, подмигивая.
— Замечательно, Нина, — заверяю я ее. — Оно просто создано для тебя. Думаю, ты уже готова.
Она оглаживает ладонями талию, вертясь перед зеркалом. Нина — одна из самых красивых невест, которых я когда-либо видела, а Чарли — самый счастливый парень в мире. Их страсть неподражаема, а счастье, когда они вместе, заразительно.
Глаза Нины наполняются счастливыми слезами, и она ловит мой взгляд в зеркале.
— Я готова, — она сходит с подиума и, сморгнув слезы, оборачивается. — Пойдем напьемся шипучки.
***
Лимузин рассчитан на четырнадцать мест, но нам их не хватает. Два человека стоят снаружи под дождем, ожидая, когда мы все подвинемся и освободим места. Даже не знаю, как это будет возможно.
— Садись сюда, — похлопывает себя по коленям Кори. На его губах появляется сексуальная ухмылка.
Он же не серьезно.
— Не могу, — отвечаю я, совсем забыв, что уже не вешу сто тридцать килограммов.
Снаружи грохочет гром. Дождь хлещет по лимузину яростными брызгами, а люди ждут.
Кори, поддерживая за талию, усаживает меня к себе на колени. Нина забирается на колени к Чарли и тянется за откупоренной бутылкой шампанского. Оставшиеся забираются внутрь, и подруга, не теряя времени, наливает пенящуюся жидкость в узкие пластиковые бокалы и передает их всем по очереди.
Я напряжена. Мне неудобно. Больше всего на свете мне не хочется сидеть на коленях у Кори. Это все отголоски воспоминаний о младшей школе, но когда я вижу, как широко улыбаются Нина и Чарли, и сколько смеха звучит в трясущемся лимузине, забываю о своих сомнениях и залпом выпиваю полный бокал шампанского.
Мы два часа разъезжаем по городу, смеясь, выпивая и слишком много раз поднимая тосты за Нину и Чарли. Потом лимузин высаживает нас перед магазином одежды, мы выходим и жмемся под навесом. Дождь все не прекращается.
— Я поймаю такси, — говорит Кори, хватая меня за локоть и оттаскивая от остальных. — Тебе не следует идти пешком в этом.
— Спасибо, — я не собираюсь говорить «нет».
Кори направляется к обочине, останавливает такси и подзывает меня. Десять минут спустя мы останавливаемся перед моим домом, счетчик все еще продолжает работать. Я практически не сомневаюсь, что он выйдет со мной и напросится в гости, но он этого не делает.
— Завтра мне рано вставать, — говорит он. — Иначе я бы с удовольствием зашел.
— Что ты будешь делать? — любопытствую я.
— Мне нужно подписать кое-какие бумаги и встретиться с одним парнем, — отмахивается он. — Это непременно надо сделать с утра, так что я хочу сегодня лечь пораньше.
Впервые с тех пор, как мы встретились, меня беспокоят его туманные намеки.
— Чем ты зарабатываешь на жизнь?
Он поглаживает пальцами подбородок, словно пытаясь сформулировать ответ.