Никогда не называй это любовью

И все же в Англии осталось очень мало свидетельств жизни Парнелла и Кэтрин. Сейчас Элшем – это деловой пригород Лондона; дом в Брайтоне, где скончался Парнелл, давно снесен, а на его месте выстроен жилой квартал; отеля «У Томаса» на Баркли-Сквер, живописной площади в центральной части Лондона, тоже давно не существует. Как и отеля «Вестминстерский дворец» и женской галереи в здании парламента. Только покрытый копотью железнодорожный вокзал Виктория, на котором так часто встречались наши влюбленные, почти не претерпел изменений. А портрет мистера Парнелла (раньше висевший в зале, где королева Виктория появлялась в окружении своих министров) находится в Национальной галерее не на видном месте, а где-то в подвале.

Наверное, самым большим горем для Кэтрин явилось то, что Парнелла увезли на похороны в Ирландию. Она так никогда и не побывала на знаменитом кладбище Глазневин, где ирландцы хоронят своих патриотов. Недавно туда перенесли с тюремного двора прах сэра Роджера Кейсмента (1864–1916) – ирландского патриота, повешенного англичанами за государственную измену.

Кэтрин писала, как она узнала о том, что могила Парнелла заброшена, заросла травой, а будь он похоронен в Англии, она бы ухаживала за ней с огромной любовью. Спустя тридцать лет после смерти Парнелла, на смертном одре, она, по воспоминаниям ее верной дочери Норы, постоянно звала своего возлюбленного. «Парнелл! Парнелл!» – повторяла она беспрестанно. Так утверждала Нора в письме к одному из последних приверженцев Парнелла.

Кэтрин похоронена в Литтлхэмптоне, могила Норы находится рядом с ней.

На мой взгляд, очень тяжелое впечатление на исследователя должно производить чтение старых газет, где факты преподносятся непосредственно, как только что произошедшие, и потому лишены объективности, которую дает лишь историческая дистанция. Бури, бушевавшие когда-то в здании парламента, народные волнения и всплески насилия в небольших городках и деревнях графств Корк, Лимерик, Килдэр, вдохновенные речи, слезы и жестокость былого времени… «Таймс» – Библия англичан в те времена – ежедневно посвящала длинный столбец ирландским событиям. Ни одной из обширных британских колоний не отводилось там и десятой части того места, какое посвящалось маленькой непокорной Ирландии. Во время заседания комиссии относительно дела о поддельных письмах, сфабрикованных Пиготтом, и о Земельной лиге целые страницы ежедневно заполнялись репортажами об этом. Дело о разводе, возбужденное капитаном О'Ши, два дня не сходило со страниц газет. А потом несколько недель там печатались комментарии, критические разборы и прения насчет этого судебного разбирательства. Воистину, Чарлз Стюарт Парнелл был в то время драгоценной находкой для английских газетчиков.

Но всему приходит конец. И даже этой одной из самых печальных историй, о которой еще, возможно, кто-нибудь напишет. Я откладывала написание этого конца довольно долго, но все-таки написала его в один присест и потом не смогла изменить в нем ни слова.

Быть может, я была слишком снисходительна к этим возлюбленным. Не знаю. Я писала только то, что мне подсказывала интуиция. В любом случае, почему бы не проявить к ним снисходительность? Они полной мерой расплатились с обществом, если они ему что-то и задолжали, и расплатились много лет назад.