Никогда не отпущу тебя

— Подожди, — задыхался он. — Подожди… мы можем…?

Ее рот соскользнул с его члена. Поймав его взгляд, Гризельда растерянно посмотрела на него и провела тыльной стороной руки по своим блестящим губам.

— Ты не хочешь, чтобы я это делала?

— Хочу, — быстро сказал он. — Вне всякого сомнения. Но мне не хватает тебя. Я хочу тебя чувствовать. Хочу обнимать тебя.

Она стояла между его ног на коленях, но тут же взметнулась вверх, оседлав его и обхватив коленями его бедра. От резкого движения ее полные груди слегка покачнулись, и он уставился на них, изнемогая от навязчивого желания снова попробовать их на вкус.

— Ты хочешь меня… сюда? — поддразнила она, все еще держа его твердый как камень член у самого основания. Непрерывно двигая рукой, она еще больше его распаляла, сводила с ума.

— Я хочу войти в тебя, — сказал он ей, не закрывая глаз, но чувствуя, что они вот-вот закатятся.

Она приподнялась на корточки, направив его эрекцию к своему лону, а затем опустилась и, издав нечто среднее между вздохом и стоном, полностью приняла его в себя.

— Я сделаю для тебя всё, — пообещал он, сверкнув глазами и потянувшись руками к ее бедрам.

Гризельда наклонилась вперед и поцеловала его, ее груди вжались в его твердые мышцы, и она скользнула своим языком ему в рот. Он прижал ее к себе, приподнимая бедра и вколачиваясь в нее, пока сплетались их языки, пробуя друг друга на вкус, глотая стоны. Когда она откинулась назад, Холден потянулся к ней и обхватил ладонями ее груди, наблюдая за тем, как дрогнули ее веки, и она закрыла глаза, когда он пощипывал ее соски, вколачиваясь в нее все быстрее и быстрее, наслаждаясь тем, как сбилось и сорвалось ее дыхание, став частым и прерывистым.

Почувствовав меж бедер нарастающее давление, он резко подался вперед, обхватив ее руками, и она скрестила щиколотки у него за спиной. Наклонившись, Холден захватил губами ее сосок и так сильно втянул его в рот, что она выкрикнула его имя, истекая влагой и жаром, ее плоть запульсировала вокруг него, крепко обхватывая, втягивая его все глубже. Крепко обняв ее, он прорычал ее имя в сладкую, взмокшую кожу ее шеи и кончил, долгими толчками выплескиваясь в нее.

— Гри… Гри… Гри…, — пробормотал он, целуя ее в шею, когда на него опустилось ее обессиленное тело. — Я и не знал, что это будет так.

— Я знала, — сказала она, наклонившись к нему и скрестив кисти рук за его шеей.

Он уперся лбом ей в грудь, крепко сжимая девушку в своих сильных руках.

— Я люблю тебя, — сказал он, слова слетели у него с губ, как благословение, как благодарственная молитва.

— Я знаю, — шепнула она срывающимся голосом. — Я тоже тебя люблю.

Он с силой зажмурил глаза, ошеломленный простой сладостью ее слов, их истинности, их покою, их правоте, их вечному «да».

Осторожно опустившись с ней на кровать, не разрывая их связи и по-прежнему оставаясь глубоко в ней, он убрал с ее лица прядь волос.

— Я всегда любил тебя, Гри.

— Я тоже, — тихо сказала она, но, конечно, ее глаз коснулась легкая улыбка. — Всегда.

— И ты не бросишь меня? — спросил он.

— Никогда.

— И мы будем вместе, — сказал он.

— Да.

— И поженимся.

Она кивнула.

— И у нас появятся дети.

Она снова кивнула, и у нее по щеке пробежала слеза.

— Ты хочешь детей? — спросила она, смеясь и плача одновременно.

— От тебя. Я хочу, чтобы наши дети были в безопасности. Я не хочу, чтобы кто-нибудь причинил им вред. Я буду неусыпно следить за ними, Гри. Я прослежу за тем, чтобы им было куда-то идти, если с нами что-нибудь случится. Я буду любить их так же сильно, как тебя. Я буду заботиться о них. Об-бещаю.

— Я тебе верю, — сказала она. — Холден?

— Мммм? — спросил он, неведомое ему доселе чувство удовлетворённости и безопасности, согревало его и вгоняло в сон.

— Я голодна.

— Кажется, недавно моя женщина приготовила мне жаренную курицу, — произнес он, нежно целуя ее в губы.

— Да, приготовила.

Она отстранилась от него, и он сразу же затосковал по теплу ее тела, как только Гризельда перекатилась к краю кровати и села к нему спиной.

Внезапно он почувствовал ее неуверенность и захотел ее успокоить.

— У нас все будет хорошо, Гри. Мы снова вместе, как и должно было быть всегда. Теперь у нас все будет хорошо.

Взглянув на него через плечо, она печально улыбнулась.

— Я надеюсь, Холден.

Потом она встала и, подхватив с пола джинсы, вышла из комнаты.

Глава 21

Гризельда выложила еду на тарелки, и они ели, сидя за кухонным столом, наслаждаясь холодной курицей с кусочками яблок и запивая их ледяной родниковой водой. И все это время они неотрывно смотрели друг на друга, обмениваясь осторожными, счастливыми, понимающими взглядами, затем отворачивались, качая головой и давясь тихим, смущенным смехом, оба совершенно очарованные и немного потрясенные тем, что только что между ними произошло, теми обещаниями и словами, что они только что произнесли.

На Холдене не было ничего, кроме расстегнутых джинсов, и Гризельда могла сколько угодно разглядывать его грудь — его сильные, красивые, рельефные мышцы, несущие на себе знак того, что он ее когда-то потерял. Она уставилась на него долгим взглядом, покусывая губу, и громко рассмеялась, когда он схватил ее в объятья и пригрозил, что если она сейчас же не перестанет, то он возьмет ее прямо здесь, на кухонном полу.

Его глаза лучились любовью, но все же были полны изумления, и с каждой минутой, что она проводила с ним, он все больше и больше походил на мальчика, которого она так хорошо знала и так сильно любила. Она бы с удовольствием смотрела на него всю жизнь. «Черт возьми, — подумала она, ополаскивая тарелки, — ведь именно таков и был их план, не так ли?»

Пока она стояла у раковины и мыла посуду, Холден вышел на улицу к грузовику. Когда спустя несколько минут он вернулся, Гризельда поставила чистые тарелки в сушилку рядом с раковиной и, обернувшись, чтобы взглянуть на его милую улыбку, заметила, что обе его руки спрятаны за спину.

— Что у тебя там за спиной, Холден Крофт? — спросила она, поддразнивая его глазами.

Немного смутившись, он протянул ей блокнот и три ручки.

Она бросила вопросительный взгляд на зажатые у него в руке вещи, затем снова на его лицо.

— Это подарок. Может, и-идиотский подарок, но я подумал… ну, подумал, что, пока мы здесь, ты могла бы записать некоторые из своих сказок.

К горлу немедленно подступил огромный ком. Пытаясь его проглотить, она отвела взгляд от лица Холдена, но тут же почувствовала, как в глазах защипало от слез. Он купил ей подарок.

Не отводя глаз от записной книжки и ручек, она дрожащими руками потянулась к ним, и в этот миг увесистая слеза скатилась к кончику ее носа и упала на обложку блокнота.