Никогда не отпущу тебя

— И я о нём позабочусь. Он мой, я хочу его, и я буду рядом с ним. Я имею в виду, с ним… или с ней, — он помедлил. — Но Джемма — взрослая женщина, и…

— Да пошел ты, Сет, — Клинтон поставил стакан с кофе на пол и встал, сжав перила ладонями. — Она мать твоего грёбаного ребёнка. Ты ей нужен. Тебе нужно вернуться домой. Вчера вечером она была в «Мешке и утке»…

— П-подожди, что? — Холден вскочил на ноги, уставившись на Клинтона. — Она была в «Мешке и утке»? Она что, пьет, будучи беременной моим ребенком?

— Твоим ребенком? — презрительно усмехнулся Клинтон, повернувшись лицом к Холдену. — Я только что сказал тебе, что ты должен вернуться домой и позаботиться о ней, а ты буквально послал меня на х*й.

— Ей лучше не т-травить моего р-ребенка…

— Она пила имбирный эль. Я знаю, потому что сам его ей покупал. Господи, Сет. Прояви к ней хоть немного доверия.

Отступив немного назад, Холден скрестил руки на груди и наклонился к перилам. Его ребенок. Его дитя. Его малыш. Отец.

«Я стану отцом, Гриз. Я буду самым лучшим папой в мире».

— Ну, сейчас они «в одном комплекте», — сказал Клинтон. — Она и ребёнок. И ты нужен им обоим.

— Звучит так, будто ты и сам с этим прекрасно справляешься. Выслушиваешь ее проблемы, покупаешь ей газировку.

Клинтон искоса взглянул на него.

— Она не моя девушка.

Между ними мучительным грузом повисло слово «больше», и, несмотря на то, что Клинтон внешне одобрил отношения Холдена и Джеммы, Холден задумался, а так ли это на самом деле.

— И не моя… как только я вернусь домой. Клинтон, я хочу быть с Гри. Я порву все отношения с Джеммой.

Клинтон резко развернулся и побагровевшим лицом уставился на Холдена.

— Хрена с два ты это сделаешь!

— Это моя жизнь, Клинтон.

— Знаешь, Сет, ты просто равнодушный ублюдок. Я благодарен тебе за то, что ты помог мне встать на правильный путь. Заставил меня завязать с наркотиками. Помог мне найти достойную работу, которая мне нравится. Но вместо сердца у тебя кусок льда, — он покачал головой, поджав губы и злобно сузив глаза. — Она мать твоего ребёнка. И ты ей нужен. Я не знаю, что там у тебя с, э-э, Гри. Но ты должен приехать и по-честному разобраться с Джеммой. И вот что я еще тебе скажу: сейчас утро пятницы. Не вернешься домой завтра вечером? Я расскажу ей, где ты. И она сама сможет приехать сюда и разобраться с тобой. Я обязан для нее это сделать. Да, бл*дь, ты обязан для нее это сделать.

Холден смотрел, как его друг с отвращением покачал головой, затем протиснулся мимо него к ступенькам и побрёл к грузовику.

— И тебе стоит правильно расставить свои грёбаные приоритеты, старик! Это твой ребёнок! Ребёнок, чёрт тебя подери!

Спустя минуту грузовик Клинтона с резким звуком выехал с подъездной дороги, взметнув вверх облако пыли и гравия, и Клинтон умчался прочь, показав Холдену средний палец.

***

Гризельда почувствовала, как слегка прогнулась кровать, когда он лег рядом с ней и, притянув ее к груди, обжег своим дыханием ее шею. Было совсем рано. Раньше, чем они обычно просыпались. Она поняла это, поскольку комнату не заливал яркий солнечный свет. Все вокруг было сумрачным и серо-голубым. И это не единственное, что изменилось: сзади к ней больше не прижималась раскаленная, бархатисто-стальная эрекция Холдена, разжигая в ее теле огонь острого желания и нетерпения. Более того, она почувствовала, что ее голой кожи касается грубая ткань его джинсов. Он уже оделся.

Она развернулась в его объятьях и удивилась, увидев, что он полностью проснулся, а у него на лице застыло выражение тревоги. Он смотрел на нее с такой печалью — такой пугающей, чудовищной печалью — что у неё перехватило дыхание, а сердце бешено заколотилось.

— Холден?

— Г-гри, — тихо произнес он, поморщившись и вглядываясь ей в лицо с такой скорбью в глазах, что ей стало больно на него смотреть.

— Что случилось? В чём дело?

— Г-гри, — снова тихо произнес он, но это больше походило на сдавленные рыдания. Он опустил глаза, уставившись куда-то на простынь между ними.

— Ты меня пугаешь, — сказала она и почувствовала, как у нее закололо в пальцах, а по телу начала растекаться паника. — Скажи мне, что происходит.

— Ко мне приезжал Клинтон.

— Этим утром? Что, кто-то…? Его отец?

Нервно сглотнув, Холден покачал головой.

— Нет. Джемма.

— Боже, она…? Холден, она в порядке? С ней что-то случилось?

Он впился в нее взглядом, полным глубокого сожаления.

— Она б-беременна.

Беременна.

Беременна.

Она уставилась на губы Холдена, когда это слово ворвалось ей в голову и сотрясло комнату. Его девушка беременна. Джемма беременна ребенком Холдена.

— О, — ахнула она, в глазах всё поплыло от подступивших слёз. Другая женщина беременна ребенком Холдена. Джемма будет матерью ребенка Холдена Крофта. Джемма, а не Гризельда Шредер.

До чего же странно чувствовать, как рвется на части твое сердце. Если верить мультфильмам, то это совсем как сломать крекер. Оно с хрустом разламывается пополам, осыпая пол красными крошками и превращаясь в две лежащие рядом неровные половинки. Всего-то и нужно, просто сложить их вместе, и они снова будут выглядеть как одно целое.

На самом деле все происходит совсем не так. Не так явно. Оно не разламывается пополам. Когда сердце рвётся на части, оно каким-то образом остается невредимым. Оно продолжает биться. Оно продолжает качать кровь. И лишь его владелец знает, что оно разбилось вдребезги.

Она положила ладонь ему на футболку и, отодвинувшись от него, села на кровати, опустив глаза и прикрыв грудь простыней. Внезапно она почувствовала себя Евой в Эдемском саду — обнаженная, с разбитым сердцем и пустым ноющим лоном.

— Г-гриз, — осторожно произнес он, не касаясь её. — Это ничего не меняет.

Она с силой зажмурила глаза, чтобы сдержать слезы, потому что прекрасно знала, что это ложь. Сейчас он ей скажет, что его долг вернуться к Джемме, и хоть в охотничьем домике было очень здорово, пришла пора попрощаться.

— Мы по-прежнему можем быть вместе. Я могу быть с тобой и быть отцом своему ребенку.

Она подняла глаза и смерила его уничтожающим взглядом.

— Это меняет всё.

Холден покачал головой.

— Нет. Я по-прежнему хочу тебя. Я по-прежнему люблю тебя. Я по-прежнему выбираю тебя.

Она вытерла слезы краем простыни.

— Холден, она носит твоего ребенка.

— Да. Но я люблю тебя.

Она отвернулась от него, пытаясь постичь смысл его слов. Возможно ли то, о чём он говорит? Они все еще могут быть вместе? Он не передумает? Разве он не хотел бы попробовать создать семью с Джеммой?

— Она мать твоего ребенка. Разве тебе не хочется…

— Я всё с ней улажу, — сказал Холден. Он потянулся к руке Гри, но она её одёрнула. — Но я люблю тебя. Я хочу быть с тобой.