Никогда не поздно!
Шрифт:
Вечер в «Праге» вроде бы выдался на славу. «Вроде бы» – потому что меня непрестанно посещали мысли о расследовании; они и отвлекали, и заставляли хмуриться. В итоге, вкусная, чудесно сервированная еда, богатая и чистая обстановка и красивая девушка напротив неуклонно отходили на второй план. Я понимал, что веду себя невежливо, пусть и были смягчающие обстоятельства, однако справиться со сплином не получалось. Тоже мне, опытный мент: столько лет в полиции, причём не в обычной, а Потусторонней, и раскис из-за первой же странности. Да после слияния миров этих странностей
Женька быстро заметила, что я какой-то то ли задумчивый, то ли грустный. Она долго терпела, прежде чем задать вопрос:
– Ковалёв, чего нос повесил? Место не нравится? Или компания?
Я вымученно улыбнулся.
– Напротив!
– Тогда что же? Не таи, обижусь ведь.
Шутки шутками, однако в её словах звучал глас истины.
Я попытался свести разговор на нет расплывчатыми фразами. С Женькой номер не прокатил: она индивид настойчивый и требовательный, несмотря на милое личико и ладную фигурку.
– Ковалёв, я всё чувствую. Говори, что стряслось. Работа, да?
Отвёл взор. Перемножил в голове два и два, вычисляя возможность уйти от ответа. Результат вышел не в мою пользу, и, вздохнув, я сжато, но информативно поведал Женьке о своих горестях.
Она покивала и замолчала, видимо, решая, что сказать.
– Ты подозреваешь Палыча? – наконец-таки произнесла.
Я сделал неопределённый жест.
– Всё указывает на то. А есть ещё варианты?
– Для чего ему шарик? И что это за шарик?
– Пёс его знает.
– Не хочешь спросить напрямую?
– У Палыча? Шутишь?
– Почти нет.
Снова повисла пауза. Затем Женька продолжила:
– Посуди сам: если Палыч завязан с иными силами, надолго не скроется. Кругом – сплошные полицейские, и умные многоопытные среди них тоже попадаются.
– Типа меня? – сыронизировал.
– Типа тебя, – серьёзно отвечала Женька. – И поручать дело, а потом его отзывать не в интересах Палыча, будь он «чужим».
– Такое ощущение, что поручал как раз он; отзывали же наверху.
– Вот наверху, с большей вероятностью, засели выкормыши.
– Зачем же я понадобился Палычу?
– Может, он чего-то от тебя хотел? Или просто доверяет и положился на удачу?
– В смысле? Что я пролью свет на важную загадку?
– Вспомни, Олег: рядом с обиталищем вампира нашёлся шарик. И в куче запредельных затерялся один. А другой – у таинственного Палыча.
– Что же это за шарики, мать их ети? Информационные копилки? Обереги? Источники связи?..
– Последнее – очень возможно. Ну, во всяком случае, почему нет?
– Ты серьёзно? Люди контактируют с потутиками, а те снабжают наших маячками?
– Маячками. Или средствами связи…
Эге, хорошенький поворот. Я аж про еду забыл.
– Предположим, – выстраиваю логическую цепочку, – что дочку того мента-шишки охраняли потусторонние и земляне, посредством шарика. Но вмешался вампир-одиночка, либо по незнанию, либо с голодухи расправившийся с девочкой, да и с пареньком заодно. Заводят дело, чтобы пустить пыль в глаза. А когда видят,
что я подобрался чересчур близко, дело закрывают. При этом Палыч – наш. Он подставляется под удар, выводя на секрет талантливого служаку, меня. Не-наши в верхах подозревают неладное либо проникают в суть дела и дают отбой расследованию.– Звучит логично.
– К сожалению…
Женька взяла мою ладонь в свою руку. Её ладошка была мягкая, тёплая и хрупкая. Не знай я, какой у девушки характер и где она работает, – записал бы в оранжерейные цветы.
– Что бы там ни было, Олег, пока ты, в лучшем случае, исполняешь роль помощника. Поэтому уж точно не стоит себя винить.
Ответил благодарной улыбкой.
– А теперь давай есть, тайный агент, – вновь перешла на шутливый тон Женька. – Я проголодалась.
Приказ о переводе меня в другой участок пришёл на следующий день.
Я сидел за столом, мысленно лавируя между имеющимися делами и глобальными догадками, что были связаны с прекращённым расследованием. Тут мне и сообщили потрясающую новость. И переводили не куда-нибудь – в глубокое Подмосковье. По сути, списывали со счетов. Ещё чуть-чуть, и стану утилем; от перекладывания бумажек на задворках области путь туда недолгий…
Посреди дня опять вызвал к себе Палыч.
– Гражданин полковник?
Начальник подвигал кистью вверх-вниз, говоря таким образом «садись-садись». Потом он, ни слова не произнося, подошёл к двери, запер её и вернулся на место. Устремив на меня проницательный взгляд, он будто просил успокоиться, посидеть и послушать. И действительно, первой его фразой было:
– Ты ведь не веришь во всю эту чепуху?
Я догадывался, о чём он. И не стал юлить:
– Есть кое-какие намётки… подозрения…
– Никогда в тебе не сомневался. Ты достойный работник и хороший человек.
– Таких любят увольнять или переводить в область?
– Приказ отдавал не я. Мы все – люди подневольные, и над каждым сидит более высокий чин. И, тем не менее, я верю в тебя. Не знаю почему; называй это провидением.
– Интуицией?
– По-вашему – да.
– По-нашему?
Дальше Палыч сделал совсем уж странную вещь: встал и задёрнул шторы.
– Однажды я пришёл в ЖЭК и полчаса ругался с тамошней работницей, жирной бабой с недовольным лицом, – ни с того ни с сего сказал полковник. – В результате – испорченное настроение и необходимость прийти ещё раз. А через несколько дней бабу поймали рядом с трупом молодой девушки. В «барышню» из ЖЭКа довольно давно вселился демон. Тварь подчинила себе не только тело, но и мозг. Полностью. Это тебе не милашки гремлины или же опасные, но понятные волколаки. Такая вот ирония судьбы…
Я не знал, как реагировать. В итоге, произнёс:
– Оборотень-работяга.
– Ты прав, – подхватил Палыч. – Их полно в городе и за его пределами. Оборотней в форме, одежде, погонах… Самые необычные имеют наглость всплывать в самых обыденных местах. Представь, что кто-нибудь, например, изобрёл доселе невиданную вещь, использовав для этого чужеродный, никому не знакомый материал.
Я сглотнул: мне вспомнились удивительные чёрные шарики, сферы непонятного назначения. Но промолчал. Тем не менее, кажется, понимал, к чему ведёт полковник.