Никогда, Никогда

— Сама не знаю. Я собиралась…

Он берет меня за руку, но не ради удовольствия. Парень тащит меня через улицу и что-то пишет на телефоне. Я одновременно впечатлена и раздражена таким отношением. Может, мы и были парой в прошлом, но сейчас я даже не знаю его второго имени.

— Она на улице Норт-Рампарт, — подсказываю я.

— Ага.

Он зол. Мне даже нравится. Мы проходим мимо парка с фонтаном. Уличные торговцы выставили свои картины вдоль забора; они смотрят, как мы проходим мимо. Один шаг Силаса приравнивается к моим трем, потому мне приходится бежать, чтобы поспеть за ним. В итоге у меня начинают болеть ноги, и я, наконец, выскальзываю из его хватки.

Он останавливается и поворачивается.

Не знаю, что сказать, или на что я злюсь, потому просто упираю руки в бока и прожигаю его взглядом.

— Что с тобой? — спрашивает парень.

— Понятия не имею! — кричу я. — Но ты не можешь просто таскать меня по городу! Я не могу идти быстрее, и у меня болят ноги.

«Знакомая ситуация. Почему она мне знакома?»

Он отворачивается, и я вижу, как напрягается его челюсть. Затем, все происходит так быстро. Силас делает два шага и отрывает меня от земли. Затем снова начинает идти, а я подпрыгиваю у него на руках. Я вскрикиваю, но потом успокаиваюсь и обхватываю его шею. Мне нравится запах его одеколона, и я могу прикоснуться к его коже. Не помню, чтобы находила духи среди вещей Чарли, и сомневаюсь, что додумалась бы надушиться перед выходом. «И что это говорит о Силасе?» Что, несмотря на все происходящее, он подумал взять бутылочку и побрызгать шею одеколоном, прежде чем выйти из дома. Интересно, он из тех, кто всегда заботится о мелочах — например, о хорошем запахе?

Пока я думаю, Силас останавливается и спрашивает женщину, упавшую на дороге, все ли с ней хорошо. Она пьяная и неряшливая. Когда женщина пытается встать, то наступает на край платья и падает обратно. Парень оставляет меня на тротуаре и спешит ей на помощь.

— У вас кровь идет? Вы поранились? — спрашивает он. Затем помогает ей подняться и отводит ко мне. Она что-то мямлит и хлопает его по щеке, и я гадаю, знал ли он, что она бездомная. Я бы к ней не коснулась. От нее воняет. Я отхожу от них и наблюдаю. Силас явно обеспокоен. Он следит, как она плетется по улице, и поворачивает голову ко мне.

В этот момент — прямо сейчас — мне становится ясно, кто такая Чарли. Она не добрая, как он, и любит его за то, что он другой. Может, поэтому она и пошла к Брайану — потому что не была достойна Силаса.

Как и я.

Он улыбается и, похоже, немного смущается, что я поймала его за таким занятием.

— Готова?

Мне хочется похвалить его, но говорить, что это было «мило» — как-то глупо. Неподходящее слово для доброты. Любой может притвориться милым. У Силаса же это врожденное. Искренняя доброта. У меня подобные мысли не мелькали. Я вспоминаю девушку, чьи книги упали к моим ногам в первое учебное утро. Она смотрела на меня со страхом. И знала, что я не стану помогать. И что-то еще. Что?

Мы с Силасом молчим всю дорогу. Каждые пару минут он проверяет телефон, чтобы убедиться, что мы идем в нужном направлении. Я же гадаю, это ли любовь? Должна ли сцена того, как мужчина помогает женщине, вызывать подобные чувства? А затем мы приходим на место. Он указывает на противоположную часть улицы, и я киваю.

— Да, это она.

Но так сразу и не скажешь. С моего прошлого пребывания здесь закусочная преобразилась. В ней шумно и душно. На улице курят мужчины, расходясь при нашем приближении. Я чувствую, как музыка отдает в ногах. Навстречу выходит группа ребят, открывая перед нами двери. Мимо меня проходит девушка, заливаясь смехом, ее розовая меховая шуба задевает мое лицо. Внутри люди пытаются отстоять свое место, пихаясь локтями и бедрами. Они окидывают нас недовольными взглядами. «Это мое место, вали! Я жду остальных — иди дальше!» Мы решаем пожертвовать парочкой свободных столиков, чтобы зайти поглубже. Идем бочком сквозь толпу и вздрагиваем, когда рядом кто-то взрывается хохотом. Мне на обувь проливают напиток и быстро извиняются. Я даже не заметила, кто это был, настолько здесь темно. А затем слышу наши имена:

— Силас! Чарли! Сюда!

Парень и… как звали ту девушку, что подвезла меня утром? Анни… Эми?

— Привет, — говорит она, когда мы подходим. — Не могу поверить, что вы вернулись сюда, после прошлых выходных.

— Почему бы и нет? — спрашивает Силас.

Я сажусь и разглядываю их троих.

— Ты избил парня, перевернул парочку столиков и еще спрашиваешь, почему бы тебе не возвращаться? — смеется парень. Он приятель Анни/Эми, если судить по тому, как он смотрит на нее — будто они в заговоре. На всю жизнь.

Так и мы с Силасом смотрим друг на друга. Только мы действительно в заговоре.

— Ты вел себя, как козел, — говорит она.

— Эми, — перебивает парень. — Перестань.

«Эми!»

Я хочу больше узнать о том, кого ударил Силас.

— Он этого заслуживал, — говорю я. Девушка вскидывает брови и качает головой. Что бы она ни думала, она слишком боится произносить это вслух, потому просто отворачивается. Я перевожу внимание на ее парня. — Ты так не считаешь?

Делаю невинный вид. Он пожимает плечами и садится к Эми. «Они все меня боятся, но почему?»

Я заказываю колу. Эми вытаращивает глаза.

— Обычную колу? Не диетическую?

— Похоже, что мне нужна диетическая? — рявкаю я. Она съеживается. Не знаю, что на меня нашло — клянусь богом. Я даже не в курсе, какой мой вес. Я решаю заткнуться и позволить Силасу поиграть в детектива, пока снова кого-то не обидела. Он садится рядом с парнем Эми и начинает разговор. Музыка не дает мне подслушать, а Эми изо всех сил пытается не смотреть на меня, потому я наблюдаю за людьми. Люди… у всех них есть воспоминания… они все знают, кто они. Я завидую.

— Пошли, Чарли. — Силас нависает надо мной в ожидании. Эми и ее парень смотрят на нас поверх стола. Он большой — интересно, кто еще к ним присоединится, и сколько из них меня ненавидят.

Мы снова выходим на улицу. Силас откашливается.

— Я полез в драку.

— Я слышала. Тебе сказали с кем?

— Да.

Я жду, и когда он не предлагает информацию, говорю:

— Ну и…?

— Я врезал по лицу хозяину заведения. Отцу Брайана.

Я резко поворачиваю голову.

— Какого черта?!

— Ага. — Он задумчиво потирает подбородок. — Он что-то сказал о тебе…

— Обо мне? — Я чувствую тошноту. Уже догадываюсь, что последует дальше, но все равно жду продолжения.

— Он сказал, что дал тебе работу официантки…

«Ладно, это не так уж плохо. Нам нужны деньги».

— Потому что ты девушка Брайана. И я заехал ему по лицу.

— Ну и ну!

— Ага. Этот парень — Эллер — сказал, что нам пришлось уйти, пока отец Брайана не вызвал полицию.

— Копов? — пораженно вторю я.

— Похоже, мой папа работал над чем-то с его папой. Он согласился не выдвигать обвинения, но мне запрещено сюда возвращаться. Еще меня искал Лэндон. Судя по всему, отец интересуется, почему я ушел с тренировки. Все на взводе.

— Упс, — пожимаю я плечами.

— Да, упс, — безразлично говорит он.

Мы идем обратной дорогой и решаем помолчать. Проходим мимо нескольких художников, которых я не замечала прежде. Они похожи на пару. Мужчина играет на волынке, а женщина рисует цветными мелками на асфальте. Мы наступаем на рисунки, изучая их с опущенными головами. Силас достает камеру и делает фотографии, пока я наблюдаю, как художница превращает несколько линий в целующихся влюбленных.